Лоис Буджолд - Границы бесконечности

Спустя много часов после прыжка он проснулся в своей каюте, совершенно одетый, лишь ботинки аккуратно поставлены возле кровати. Он не помнил, как попал сюда. Кажется, его проводил Мьюрка. Если бы он рухнул спать самостоятельно, то, конечно, остался бы в ботинках.

Первым делом Майлз сверился у дежурного офицера, каково сейчас положение и состояние Ариэля. Все было так приятно скучным. Они пересекали систему голубой звезды между двумя скачковыми точками по пути к Эскобару — ненаселенную и пустую, если не считать редких кораблей коммерческого сообщения. Со стороны Единения Джексона никто их не преследовал. Майлз слегка перекусил, не зная точно, был ли то завтрак, обед или ужин: после наземных приключений его биологические часы совершенно сбились относительно корабельного времени. Тогда он пошел искать Торна и Николь. Их он обнаружил в инженерном отсеке. Техник как раз заканчивал наводить последний блеск на летающее кресло Николь.

Николь, теперь в белой курточке и шортах в розовой отделкой, наблюдала за ремонтом со тола, растянувшись на животе. Было необычно видеть ее вне кресла — точно рака-отшельника вытащили из раковины или тюлень развалился на берегу. При одном «же» она выглядела странно уязвимой, хотя в невесомости смотрелась столь правильно и удобно, что Майлз быстро перестал замечать вторую пару рук. Торн помог технику установить голубую раковину чаши поверх приведенного в порядок антиграва, а когда техник принялся ее закреплять, — обернулся, чтобы приветствовать Майлза.

Майлз уселся на стол рядом с Николь. — Судя по всему, — сообщил он, — вы свободны от преследований со стороны барона Фелла. Они со сводным братом какое-то время будут по горло заняты взаимной местью. Глядя на это, думаю: как хорошо, что я единственный ребенок.

— Гм, — печально отозвалась Николь.

— Вы будете в безопасности, — подбодрил ее Торн.

— О… нет, не в этом дело, — ответила она — Я просто вспомнила своих сестер. Было время, я дождаться не могла, когда же от них сбегу. А теперь жду не дождусь, когда увижу их снова.

— Какие у вас теперь планы? — спросил Майлз.

— Сперва я остановлюсь на Эскобаре, — ответила она. — Это хороший перекресток сети, оттуда я смогу проложить путь на Землю. С Земли можно отправиться на Ориент-IY, а оттуда я точно могу попасть домой.

— Дом — это ваша нынешняя цель?

— Если бы не это, вы могли бы повидать галактику как следует, — заметил Торн. — Не уверен, можно ли добавить в судовую роль дендарийцев корабельного музыканта, но…

Николь покачала головой. — Домой, — твердо заявила она. — Я устала все время бороться с земным притяжением. Я устала быть одна. По ночам начались кошмары, будто у меня растут ноги.

Торн слегка вздохнул.

— У нас живет небольшая колония планетников, — намекнула Торну Николь. — Они оснастили свой астероид искусственной гравитацией — как настоящая планета, только сквозняков нет.

Майлз капельку встревожился. Потерять командира корабля, доказавшего ему свою верность…

— А-а, — протянул Торн столь же грустным голосом, как и Николь прежде. — Ваш пояс астероидов так далеко от дома…

— Значит, когда-нибудь вы вернетесь на Колонию Бета? — спросила она. — Или ваш дом и семья — Дендарийские наемники?

— Мои чувства не столь глубоки, — улыбнулся Торн. — В основном я болтаюсь тут из-за непомерного любопытства и желания увидеть, что же будет дальше. — Торн одарил Майлза странной улыбкой.

Торн помог Николь забраться обратно в голубую чашу. Быстро проверив системы, она снова воспарила вверх: столь же — нет, более — подвижная, чем ее двуногие спутники. Чуть покачавшись, она радостно поглядела на Торна.

— До эскобарской орбиты осталось лишь три дня, — с сожалением заметил Торн. — Всего семьдесят два часа. Четыре тысячи триста двадцать минут. Сколько можно успеть за четыре тысячи триста двадцать минут?

«Или сколько раз», прозаично поправил про себя Майлз. Особенно если не спать. А сон как таковой Бел не имел в виду, если Майлз правильно понял намеки. Что ж, удачи — обоим.

— Тем временем, — Торн вывел Николь в коридор, — позвольте мне показать вам корабль. Иллирийской постройки — это немного в стороне от вашего маршрута, понимаю. Как «Ариэль» впервые попал в руки дендарийцев — это целая история. Мы тогда еще были «Наемниками Оссера»…

Николь подбодрила его хмыканьем. Майлз подавил завистливую ухмылку и пошел в другую сторону — разыскать доктора Канаба и исполнить свой последний неприятный долг.

Когда дверь лазарета с шипением открылась, Майлз смущенно отложил в сторону пневмошприц, который вертел в руках. Развернувшись на вращающемся кресле, он увидел, как входят Таура с сержантом Андерсон. — Бог мой! — пробормотал он.

Андерсон обозначила салют. — Явилась по вашему распоряжению, сэр. — У Тауры дернулась рука — она не знала, пытаться ли ей имитировать воинское приветствие или нет. А Майлз глядел на Тауру, приоткрыв рот в невольном восхищении. Она преобразилась именно как он мечтал — или даже больше.

Неизвестно, как Андерсон уговорила складской компьютер так отойти от обычных размеров, но она заставила его выдать полный комплект дендарийской формы впору Тауре: новенькую, хрустящую серо-белую куртку с карманами, серые брюки, начищенные высокие ботинки. Лицо и волосы Тауры были настолько чистыми, что сияли сильнее ботинок. Темные волосы были зачесаны назад в аккуратную, даже интригующую, косу, свитую на затылке — Майлз не видел, куда уходили концы волос — и отливающую неожиданным красноватым блеском.

Она выглядела если не накормленной до отвала, то по крайней мере не изголодавшейся; глаза глядели с радостью и интересом — не те запавшие в глазницах желтые огни, какие он увидал в первый раз. Даже с такого расстояния он чуял, что после возможности как следует напиться и почистить зубы — и клыки — ее дыхание перестало отдавать ацетоном (наследство нескольких дней в подвале Риоваля на диете из одних сырых крыс). С огромных рук сошла корка грязи, и — штрих, подсказанный вдохновением, — ногти-когти были не срезаны, а приведены в порядок, обточены и покрыты радужным перламутрово-белым лаком, дополняющим серо-белую форму точно драгоценная бижутерия. Лаком из своих личных запасов явно поделилась сама сержант.

— Потрясающе, Андерсон! — в восхищении проговорил Майлз.

Андерсон горделиво усмехнулась. — Вы это имели в виду, сэр?

— Да, именно это.

Лицо Тауры светилось отраженным восхищением самого Майлза.

— Ну и как тебе твой первый скачок? — спросил он у нее.

Длинный рот дрогнул. Майлз догадался, что это она пытается наморщить губы. — Я испугалась, что больна — у меня так внезапно закружилась голова, — но сержант Андерсон объяснила, в чем дело.