Мишель Демют - «Если», 1993 № 10

Видеоряд на протяжении этого монолога был стремительным до головокружения. Вирусы исчезли, и по экрану, мгновенно сменяя друг друга, побежали спиральные цепочки ДНК, танцующие хромосомы, делящиеся клеточные ядра, дальше все новые и новые стадии эволюции, все более сложные формы жизни. И в конце, именно в ту секунду, когда прозвучало последнее слово диктора, перед зрителями возникла фигура обнаженного молодого мужчины божественного сложения и красоты. Мужчина простер руки к аудитории, его силуэт словно вспыхнул, эффектно обведенный светом из невидимого источника, и медленно растаял, а на экране возник земной шар, плывущий в пространстве.

— Напрашивается вывод, — продолжал рассудительный голос, — что эволюция — это не вереница случайностей, а единый процесс, ведущий к логически предопределенному завершению. Итак, в соответствии с законами Природы на Земле есть место лишь для одного вида: такова неумолимая логика развития, и она повторяется, по-видимому, на любой из обитаемых планет во Вселенной. Земля — наша мать, наш дом, наша опора. Земные соки питают нашу кровь. Мы сыновья Земли, и отнять ее у нас не сумеет никто!

С торжественным музыкальным аккордом экран погас. Хешке был почти восхищен увиденным. «Одна кровь, одна судьба», — подумал он снова. Как ни парадоксально, речь лектора показалась ему одновременно и отталкивающей, и привлекательной: она звучала вульгарно и все же завораживала мистическим поклонением Земле и верой в судьбу.

Зрители поднялись и потянулись к выходу. Браск легонько подтолкнул Хешке локтем.

— Сейчас я познакомлю вас с теми, с кем вам предстоит работать.

Три человека, отстав от остальных, собрались вокруг небольшого столика в конце зала. Браск и Хешке присоединились к ним. Все трое были в халатах, но по нарукавным повязкам, да и по выправке, можно было догадаться, что двое принадлежат к титанистам, в то время как сутулость и некоторая неряшливость третьего выдавали в нем штатского. К тому же у него была нелепая привычка поминутно оглядываться по сторонам, словно в надежде скрыться, а на губах кривилась горькая саркастическая усмешка.

— Прошу познакомиться, — сказал Браск. — Титан- лейтенант Варданян. Титан-лейтенант Спейуорт. Гражданин Лэрд Аскар. А это гражданин Ронд Хешке.

Все обменялись короткими кивками.

— Извините, господа, вы тоже археологи? — осведомился Хешке как мог вежливее, поскольку никогда прежде этих имен не слышал.

— Да нет, мы простые физики, — отозвался Лэрд Аскар. Голос у него вполне соответствовал внешности, звучал иронично и насмешливо.

Браск пригласил всех садиться.

— Ну что ж, — произнес он, обращаясь к Хешке, — пришла пора посвятить вас в то, чем мы тут занимаемся. Надеюсь, вы способны усваивать необычные факты: это сейчас весьма пригодится…

На столике была панель управления. Капитан щелкнул переключателем, и экран засветился вновь, хотя изображение и не появилось.

— Мы сообщили вам, что обнаружили инопланетный механизм в рабочем состоянии. Вы, вероятно, вообразили, что мы нашли его при раскопках или что-нибудь в таком роде. В действительности он лежал совершенно открыто в чистом поле, притом, обратите внимание, вдали от любых известных нам вражеских поселений. Хуже всего, что изготовлен он, несомненно, совсем недавно…

Экран ожил и воспроизвел картину, в точности соответствующую словам Браска: просторный травяной луг, цепочка деревьев на горизонте, а на переднем плане серебристый, закругленный с двух концов цилиндр. На обоих концах видны тусклые непрозрачные прорези вроде иллюминаторов. Рядом с цилиндром — легионер, вероятно, для масштаба. Получалось, что размеры инопланетного механизма — примерно семь футов в диаметре и двенадцать в длину.

— Сами видите, это какое-то средство передвижения, — продолжал Браск. — Внутри оказались два инопланетянина, погибшие, скорее всего, от удушья. Таким образом мы впервые получили в свое распоряжение их неповрежденные тела, и наши сведения о враге были существенно расширены.

Экран мигнул, затем на нем загорелось новое изображение. Цилиндр был вскрыт, но, вероятно, снимать сквозь образовавшуюся щель было очень неудобно: рассмотреть двух его обитателей как следует не удавалось. Маленькие пушистые создания, пожалуй, не крупнее юного шимпанзе, с заостренными мордочками и розовыми перепончатыми лапками, были пристегнуты бок о бок к узеньким сиденьицам, похожим на ведра. Секунд через десять экран опять мигнул, и те же два трупа стали видны полностью, распятые на лабораторном столе.

Вглядываясь в снимки с острым интересом, Хешке испытал внутреннее удовлетворение: инопланетяне во плоти выглядели очень похоже на выполненные им реконструкции, воссозданные по скелетам.

— Значит, это космический корабль, — сказал он.

— Поначалу мы тоже так подумали. Но ошиблись. Лишь постепенно, изучая шаг за шагом инопланетный двигатель, мы начали догадываться о его назначении.

Хешке заметил, что физики дружно опустили глаза. Создавалось впечатление, что проблема в изложении Браска изрядно их раздражает.

— Оборудование на борту корабля оказалось основано на принципах, совершенно нам не известных. Удалось установить, что с его помощью действительно можно передвигаться в пространстве, но на относительно небольшие расстояния и притом в воздухе, а не в космосе. Перемещение в пространстве — это, как выяснилось, лишь побочный эффект. Основное же назначение корабля — перемещение во времени. Вражеский корабль, угодивший к нам в руки, оказался машиной времени!

Машина времени. Мечта каждого археолога.

— А эта экспедиция, о которой вы упоминали… — Хешке нервно прокашлялся. — Вы имели в виду экспедицию во времени?

— Может быть. А может, и нет.

— Простите, не понимаю.

Браск взглянул на титан-лейтенанта Варданяна.

— Будьте любезны объяснить.

Рослый физик с повязкой титаниста кивнул и обратился к Хешке:

— Надо ли говорить, что мы не могли подвергать единственную имеющуюся у нас машину времени бессмысленному риску и использовать ее для прогулок. Пять лет напряженного труда ушло на то, чтобы разобраться в принципах ее действия и скопировать механизм. В конце концов нам удалось добиться своего и построить нечто работоспособное — по крайней мере мы так считали. Мы совершили несколько пробных рейсов, но, похоже, наша машина работает как-то не так.

Хешке по-прежнему ничего не понимал. Лейтенант опять потянулся к панели управления.

— Смотрите внимательно. Я покажу вам снимки, сделанные во время путешествия.

Экран замерцал, затем возникло ощущение стремительного движения, словно многоцветную картинку дергали взад и вперед или она проносилась слишком быстро и глаз не успевал за ней. Секунд через пять Хешке заметил, что устойчиво держится лишь какой-то ободок по краю. Потом до него дошло, что этот ободок — контур какого-то другого экрана или рамка окна, сквозь которое ведется съемка.