Журнал «Если» - «Если», 2001 № 03

Д.В.:Бумажная книга не сгинет, конечно, так же, как не опустели театры с приходом телевизора и не пропали кинотеатры с приходом видеомагнитофонов. Но потесниться придется. Какое-то время назад у меня дома «жил» ноутбук. И я почувствовал, что читать с него комфортней, чем с монитора. Устраиваешься на диване… А что касается электронных и бумажных книг, то вот для сравнения цифры. Сейчас Российскую государственную библиотеку (бывшую «Ленинку») за день посещают до 4–5 тысяч человек, а на нашем сервере за день бывает 3–5 тысяч человек. То есть мы уже догнали по посещаемости самую большую библиотеку страны. Более того, сетевую библиотеку М.Мошкова посещают до 15 тысяч человек в день. И «выкачивается» у Мошкова около 2 ООО ООО книг в месяц. Это уже сравнимо с тиражами издательств. Если учесть, что 99 % выкачиваемых книг разрешены к размещению в сети, то становится понятно, что революция-то уже свершилась. Просто ее последствия пока не так заметны.

Кстати, недавно в Государственной библиотеке проходил «круглый стол» по проблемам электронных библиотек. Серьезно обсуждалось новое место традиционных библиотек в изменившемся мире. И оно действительно меняется! Сейчас можно из деревни Гадюкино заказать электронную копию практически любой книги или ее части в Госбиблиотеке, и ее вышлют электронной почтой. Цены не такие уж высокие — 3 рубля стоит сканирование страницы, плюс 10 рублей заказ, плюс пересылка. Я побывал в цехе, где такое копирование осуществляется — это комната, в которой стоит 12 огромных аппаратов для бесконтактного сканирования. Все аппараты работают на полную мощность, производят в промышленных масштабах из уникальных бумажных книг книги электронные. Кроме того, здесь работает некоммерческая Открытая электронная библиотека (http://orel.rsl.ru/). Ее цель — собирать и создавать редкие электронные книги. В частности, эта библиотека, по нашей просьбе, подготовила в электронном виде редчайшие переводы Стругацких.

Э.Г.:Никто не спорит относительно победившей революции информационных технологий. А поскольку все без исключений революции требуют жертв (и немалых), вопрос лишь в том, какие разрушения она породит в обыденном сознании… Но не будем отвлекаться на высокие материи, поговорим о низких. Не кажется ли вам, что, размещая художественные произведения в сети, вы лишаете автора покупателей, а равно и гонораров?

Д.В.:Во-первых, именно мы, «Русская фантастика», ни покупателей, ни гонораров автора не лишаем. Просто потому, что все страницы авторов у нас официальные. То есть на странице размещается только то, что автор сам хочет разместить в сети — не более. Во-вторых, давно известно, что помещение лучших произведений автора в сеть повышает и популярность самого автора, и продажи остальных его книг. Если бы сами авторы этого не понимали, поверьте, никто бы ничего не выкладывал. Вот, например, у нас проводился опрос «В каком виде вы впервые прочитали произведения Сергея Лукьяненко?». Выяснилось: с творчеством автора познакомились 45 % в виде книги, а целых 38 % — в виде текстового файла. То есть произошло фактически удвоение аудитории. Три года назад, когда русскоязычная сеть была раз в 10 меньше, чем сейчас, только с официальной страницы Лукьяненко скачивалось по 3000 копий «Лабиринта отражений» в месяц. И это при том, что первый тираж был 10 000 экземпляров. Действует очень простая схема: через несколько месяцев после выхода книги, когда ее тираж уже разошелся, выкладывается электронная версия. Ее скачивают те, кто вряд ли купил бы бумажную. Проходит время, из печати выходит продолжение, и если первая книга была популярна (а к другим продолжений не пишут), то ее тираж расходится существенно быстрее. А вот кто реально нарушает эту схему и реально уменьшает допечатки тиража (и гонорар автора), так это «истинные фанаты» и довольно активно работающие пираты.

Э.Г.:Многие авторы на своих официальных страницах ведут оживленную переписку с читателями. В принципе, без такого общения смысл страницы пропадает. С одной стороны, обратная связь весьма полезна: сразу же по выходе книги (а то и раньше) узнаешь мнение читателя. Но с другой стороны, ввязываясь в полемику или даже просто отвечая на многочисленные письма, автор тратит свое драгоценное время не на творчество, а на удовлетворение читательского любопытства, порой весьма назойливого. Вот и приходится писателю долго и подробно объяснять, допустим, конструкцию звездолета или признаваться в своих политических воззрениях. А ведь соблазн прямого общения со своим читателем велик, и не всякий его преодолеет. Может, через вас некая «сила» проводит акцию по уменьшению художественного потенциала российской словесности? Но если говорить всерьез, не попадают ли писатели в какую-то разновидность интернет-зависимости, которой нас сейчас пугают врачи и социологи?

Д.В.:Попадают, конечно. Как все нормальные люди, многие писатели проходят через стадию восторженного отношения к сети, когда человек с нетерпением ждет ответа оппонента в полемике и воспринимает все эти споры весьма серьезно. Сеть ведь тем и уникальна, что там можно найти собеседника абсолютно на любую тему. И если раньше писателю найти достойных собеседников, готовых бесконечно говорить о нем и его творчестве, было не так просто, то с открытием своей странницы это уже не проблема. Но опять же, как и все нормальные люди, писатели, переболев этой болезнью, начинают относиться к интернету вполне адекватно. И приходится направлять в его адрес письмо: «Люди на странице заждались! Уже 3 месяца (полгода) ответов на их вопросы не было!» А он и отвечает (это реальная ситуация!): «Погоди: нетленку, мол, заканчиваю… Теперь, завершив очередную вещь, писатель первым делом отсылает ее своим «доверенным лицам». Они отлавливают там столько же ляпов, сколько в старые добрые времена, когда книжки в издательствах готовили серьезно, стояли на страже лучшие редактора. И то, что «доверенные лица» живут в Канаде или Германии и книгу получают через час после того, как в ней поставлена последняя точка, уже никого не удивляет.

Для известных же писателей важнее, мне кажется, другой аспект. Скажем, Кира Булычева или Бориса Стругацкого регулярно донимают журналисты из многочисленных изданий. Борис Стругацкий, интервью с которым на сайте идет уже два с половиной года, ответил более чем на 2000 вопросов (больше одного ответа в день в среднем). И теперь, когда его атакуют в очередной раз, он вежливо, но непреклонно отсылает журналиста на свой сайт, утверждая, что там ВСЕ уже есть. И действительно, по книгам и творчеству Стругацких у нас содержатся все мыслимые и еще какое-то количество немыслимых ответов. А слышать вопросы типа «Что вы думаете о последнем действии Центробанка (Газпрома)?» — неинтересно. Но даже если какое-то серьезное издание и берет интервью, то журналист, как правило, заранее знакомится с материалами сайта и более осмысленно задает вопросы.