Леонид Пузин - Девушка с побережья

На этот вопрос ответ было найти ещё труднее, чем на предыдущий — за какие добродетели она живьём попала в рай? — и Милица, также как и в первом случае, решила положиться на волю Владыки горнего мира: захочет, разъяснит ей в чём дело. А не захочет…

…понимая, что, в отличие от первого вопроса, на второй она должна найти ответ сама, девушка не стала изводить себя мучительными догадками: в конце концов, она сюда не напрашивалась! Сами заманили — сами научат, что делать! А не научат — что ж! Как здесь ни хорошо, а томиться в одиночестве даже в стране вечного лета — она не согласна! Погостит до вечера и по волшебному коридору вернётся домой — в хижину мамы Дарицы.

После самовольно съеденного обеда Милица захотела осмотреть жилище во второй раз: войдя сюда без приглашения, если таковым не считать открытую дверь, она была в первую очередь озабочена поиском хозяев — обстановку и убранство комнат глаза девушки отметили вскользь, без должного внимания.

Кроме кухни, в хижине было пять комнат: в двух из них стояли широкие низкие ложа, застеленные ткаными покрывалами, в одной, окружённый лавками длинный стол, в следующей, шесть сундуков, две лавки и круглый столик, а в самой маленькой Милицу ждало удивительное открытие. Отодвинув занавеску, зачем-то отгораживающую один из углов этой комнаты, девушка отпрянула, увидев шагнувшую ей навстречу богиню. Через мгновенье, сообразив, что она видит своё отражение в огромном зеркале, Милица застыла, очарованная немыслимой чистотой этого отражения. Ни бронзовые, ни даже драгоценные серебряные зеркала не могли похвастаться ничем подобным — как их ни полируй, а природный цвет серебра и бронзы всё равно подмешивается к цвету отражаемых ими предметов, неизбежно искажая живые краски. Да, серебряные зеркала искажают меньше, но всё равно — заметно. А тут…

…девушка никак не могла оторвать глаз от своего отражения — о, Великая Белинда! Неужели в мире возможна такая божественная красота?! Даже — в стране вечного лета? Да если бы её сейчас увидел Путятко — онемел бы от изумления! Рухнул бы на колени, умоляя выйти за него замуж. Побежал бы к Дарице, предлагая за её дочь всё достояние своего очень небедного рода. К сожалению — он не увидит. Как и никто из живущих на той стороне людей. Только — здешние небожители, которые почему-то не спешат показываться ей не глаза. И которых, возможно, нет вообще. А есть… а кто, в самом деле, здесь есть?.. а ведь кто-то есть… кто-то построил эту хижину, кто-то приготовил еду…

Мысленно вернувшись к главной загадке удивительной горной долины, Милица смогла преодолеть чары волшебного зеркала, рассудив, что оно здесь тоже неспроста, что его намеренно ей подсунули, желая удержать в этом пустынном краю. Кто и зачем, Белинда?! Какой сумасбродный Владыка так возлюбил уродину, что не только даровал ей неописуемую красоту, но и всеми силами тщится привязать её сердце к затерявшейся между миром живых и миром мёртвых уединённой долине? Причём — не показываясь на глаза своей избраннице. Или бог этой долины — вообще не человек? Какое-нибудь зверообразное чудище? Ну, и что! Он же не может не знать, что человеческие дочери падки до всяких чудищ? Нет, эта версия тоже ничего не объясняет.

Смешавшаяся Милица резко повернулась и вышла из комнаты — прочь от этого колдовского зеркала! Стоит подольше заглядеться в невидимую отражающую поверхность — она навсегда станет его пленницей. Не сможет оторвать взгляда от той красавицы, в которую будто бы превратилась. Ой ли, а действительно — превратилась ли? А вдруг это всё обман? Особенно — зеркало? Да, но — зачем? Зачем заманивать в страну вечного лета, когда каждый из живущих на земле мечтает в неё попасть после смерти. Вот именно — после смерти… А может, она потому и не видит никого из обитателей этой благословенной страны, что ещё жива? А живым не дано видеть мёртвых. И, значит, ей, чтобы не скучать здесь в одиночестве, необходимо умереть? Вот, стало быть — её выбор… умереть и очнуться красавицей в стране вечного лета — или живой уродиной прозябать у себя на родине? Легко сказать… а сделать? Пойти и утопиться в озере? Чушь! Утопившись, она, в лучшем случае, попадёт в прислужницы к Сайде. Страны вечного лета утопленнице не видать как своих ушей. Нет, выбор, который ей предлагают сделать, не так прост.

Отчаявшись разгадать загаданные ей загадки, Милица вышла на террасу и по невысокой лестнице спустилась на землю — под небом, среди деревьев чужая воля менее ощутима, чем под кровлей, в четырёх стенах. Да ещё — в такой странной хижине: где невесть кто кормит её обедом и соблазняет волшебным зеркалом — упорно не желая показываться на глаза. Непрост, ох, непрост Владыка этой долины…

Устроившись на пригорке под цветущим крупными розовыми цветами, неизвестном ей деревом, Милица собралась с мыслями: с одной стороны, её явно заманивают в эту удивительную страну, а с другой — не желая показываться на глаза, здешние обитатели недвусмысленно дают понять, что, прежде чем быть принятой в горних селениях, ей необходимо сделать окончательный выбор. Выбор — да, но… что ей следует выбрать? А главное — из чего? Понятно, утопиться в озере — это не выбор. Если только… она уже не утопилась! Верней — не разбилась.

Милица вдруг увидела падение своего тела с обрыва высотой в сто локтей: как оно несколько раз переворачивается в воздухе, ударяется о камни, и наконец падает в воду. Причём, её тело падало так медленно, как никогда не бывает в жизни — сущий кошмар! Но ещё страшнее было видеть, как прибой то выносит изломанное тело на прибрежную гальку, то вновь забирает его в море — придавая мёртвым членам отвратительное подобие жизни: сгибая и разгибая руки и ноги, поворачивая голову, искривляя и распрямляя спину. Неужели этот кошмар произошёл в действительности?! И в то время, как она здесь, в стране вечного лета, изводит себя напрасным гаданием о несуществующем выборе, там, в дольнем мире, море играет её обезображенным трупом? Нет! Не может быть! Она живая! Живая! Прочь из этой ужасной горной долины, которая лукаво притворилась страной вечного лета!

Настигнутая волной панического страха, девушка вскочила на ноги, бросилась по тропинке, в несколько взмахов переплыла озеро, подхватила платье, пробежала пятьсот шагов по берегу ручья и ещё столько же в сторону, нырнула в пронзающий гору узкий тоннель и выскочила из него на нависший над морем узкий карниз. Инерция стремительно несущегося тела Милицы была так велика, что девушке, дабы не сорваться с обрыва, пришлось распластаться на камнях у самого края пропасти.

Сердце Милицы бешено колотилось, справиться с охватившим её ужасом удалось не сразу, а когда удалось, девушка медленно встала на ноги и повернулась лицом к скале: никакой расселины там, разумеется, не было. Милица поняла, что сделала свой выбор: предпочла быть дурнушкой в мире живых, чем красавицей — в мире мёртвых. Осознав, что обратного пути нет, девушка немного всплакнула — ах, если бы Путятко хотя бы во сне увидел её в облике богини! — надела платье и по крутой тропинке спустилась в родную хижину.