Александр Студитский - Разум Вселенной

— Мало ли что приходит в голову, когда думаешь о чем-нибудь не переставая. Знаешь, о чем я думал, когда смотрел у Владимира Николаевича расшифровки этих... космических текстов?

— Каких?

— Тех, что и ты видел... Новеллу о космическом кораблике Лэиле...

— О чем же ты подумал?

— О том, что сигнал бедствия или предупреждения, который они посылают на другие обитаемые планеты, относится к радиационному поражению.

Ярослав опять посмотрел на Юрия, ожидая возражений, и запальчиво продолжал:

— Да, да, к радиационному поражению. Лейкемия на их планете стала, по-видимому, бедствием, с которым они, несмотря на свои достижения в науке и технике, не в состоянии справиться.

— Постой, — перебил его Юрий. — Какая лейкемия?

— Самая настоящая лейкемия, лимфолейкоз, как у Андрея.

— Как же ты определил?

— Самым банальным образом. После размораживания отцентрифугировал кровь и из пленки лейкоцитов поставил культуру... Работа была дьявольская... Но в конце концов получил превосходные перевивные культуры злокачественных лимфоцитов.

— Ты уверен, что они злокачественные?

— Еще бы! Уже по их количеству в крови нетрудно было определить белокровие... Ну, а в культурах обнаружились типичные признаки опухолевых клеток. Потом я перевил их рентгенизированным крысам — пересаженные лимфоциты заполонили всю кровь и кроветворные органы.

— Хорошо, — опять остановил Юрий Ярослава. — Это же замечательное открытие! Что же, собственно, возмутило Всеволода Александровича?

— Он на это открытие не обратил никакого внимания. Он расстроился тем, что я забросил культуры космической лейкемии и занялся другим делом. Боюсь, что он мне вообще не поверил. А когда я стал рассказывать об испытаниях на этой модели лечебной сыворотки, он и слушать меня не стал.

— Значит, ты все-таки обратился к своей сыворотке? — сказал укоризненно Юрий. — И молчал столько времени!

Ярослав взъерошил волосы и махнул рукой.

— Зачем же я стал бы трепаться раньше времени? — возразил он. — Тем более что все получилось не так, как я задумал.

— Что значит не так?

Ярослав в смущении снял очки и полез в карман за платком.

— В общем я еще не знаю, как объяснить полученный эффект. Сыворотка действует. Лейкемические клетки гибнут. Но, понимаешь, по-видимому, дело не в иммунитете против лейкемии, а в чем-то другом.

— Погоди, — остановил его Юрий. — Насчет трактовки после. А в том, что сыворотка действует, ты уверен?

— А вот сейчас увидишь. Я думаю, что и Всеволод Александрович заколебался бы, если б остался посмотреть демонстрацию.

Ярослав устремился к киноаппарату. Волнуясь и суетясь, он проверил ход заправленной ленты. Включил свет. Яркий четырехугольник загорелся на стене. Ярослав опустил шторы на окнах, подбежал к дверям и запер замок. Потом снова подбежал к аппарату. Щелкнул рычаг. Зажужжал мотор. И сейчас же на белизне стены замелькали знакомые тени.

— Цейтрафферная микрокиносъемка, — сказал задыхающимся голосом Ярослав. — Фазовоконтрастное освещение. Лимфоциты из пленки белой крови аоита через шесть месяцев культивирования в жидкой среде, Юрий, не отрываясь, смотрел на мерцающую на экране картину. Клетки, окаймленные широкой полосой протоплазмы с гигантскими ядрышками, шевелились в кадре, как груда медуз, выброшенных на прибрежные камни. Да, это были типичные опухолевые клетки, одичавшая жизнь, вышедшая из-под контроля организма.

— Сейчас в культуру вводится нормальная сыворотка крови, — сказал Ярослав.

Неуловимо для глаза клетки на какое-то мгновение чуть-чуть сжались, приобретая более компактную форму. Но сейчас же оболочки снова мерно закачались, вытягивая вокруг широкие лопасти. В ядрах двух клеток отчетливо выявились длинные блестящие палочки.

— Хромосомы, — сказал Ярослав.

Растворились ядерные оболочки. Растаяли шары-ядрышки. Хромосомы лепестками причудливых, распускающихся цветов зашевелились посреди клеток.

— Деления ненормальные, — сказал Ярослав.

В одной из клеток большая группа хромосом поползла в одну сторону, другая, поменьше, — в другую, третья осталась на месте.

— Трехполюсный митоз, — сказал Ярослав. — Но в общем все в порядке. Введение нормальной сыворотки не производит никакого эффекта. А вот теперь — эффект лечебной сыворотки.

Юрий смотрел, напрягая зрение.

— Внимание! — сказал Ярослав.

Остановка зловещего движения протоплазмы произошла внезапно, точно прекратилось движение пленки в киноаппарате. Клетки застыли в разнообразных положениях, словно схваченные замерзающей водой. Остановилось движение протоплазмы, потом — вращение ядер, потом — суетня ядрышек.

— Здорово? — спросил, не скрывая восхищения, Ярослав. — Смотри, что будет дальше.

И вдруг клетки на глазах Юрия стали светлеть. Побледнела и исчезла бахрома протоплазмы. Тонкие контуры ядер на какое-то неуловимое мгновение мелькнули связкой обручей на совершенно светлом фоне и исчезли.

— Глубокий лизис. Злокачественный белок полностью растворился, — хриплым от волнения голосом сказал Ярослав.

Юрий смотрел, пораженный удивительной картиной разрушения опухолевых клеток. Он уже не думал ни о чем, кроме того, что видел перед собой в быстро сменяющихся кадрах.

Временами ему казалось, что все это сон, но за спиной продолжал жужжать аппарат, звучали отрывистые фразы, произносимые голосом Ярослава. Нет, это был не сон, Ярослав показывал результаты действительно проведенных экспериментов, его демонстрация потрясала своей реальностью.

Вспыхнул и погас светлый четырехугольник на стене. Жужжание аппарата прекратилось. Ярослав, красный, взлохмаченный, поднимал шторы на окнах.

— А на лейкоз у животных... действует? — спросил, волнуясь, Юрий.

— Так называемую космическую лейкемию, штамм Брандта, и ту, что я получил в культурах, снимает в один день. И на все штаммы вирусных лейкозов мышей действует без осечки.

Юрий перевел дух.

— Ничего не скажешь, — пробормотал он. — Действительно...

— Действительно! — насмешливо повторил Ярослав. — А Всеволод Александрович сказал: самоуправство!

— Но почему ты думаешь, что в этом эффекте действует не иммунитет, а что-то другое? — спохватился Юрий.

— Да ведь сыворотку я в конце концов стал брать из крови рентгенизированных крыс, которым вводил белую кровь аоитов, — ответил Ярослав. — Какой же это иммунитет, если у животного рентгенизацией уничтожены все кроветворные, а следовательно, и иммуногенные клетки?

— Не понимаю, — ответил Юрий.

— Так же не понимаю и я, — досадливо отозвался Ярослав. — Может быть, поэтому я не смог убедить и Всеволода Александровича...

— Ты рентгенизировал крыс?