Журнал «Если» - «Если», 2001 № 04

А рассказ «Хутор» Марины и Сергея Дяченко («Если» № 10, 1999)? Замечательнейший образчик всеобщего деструктивного отношения к миру. Вы хотите отремонтировать заглохшую машину, но при этом совершенно не разбираетесь в технике? Вы хотите уберечь сына от тюрьмы? Нет проблем. Где-то в глубинке проживает этакий Мефистофель, который за смешную цену (несколько месяцев или лет жизни) решит все ваши проблемы. Эта цена действительно кажется смешной, когда ты бодр, свеж и полон сил, а твоя молодость приводит в священный трепет окружающих старцев. Уж не поэтому ли эти три колдовские нуля, пестрившие на наших календарях, заставляют многих терять свои молодые годы, чтобы продлить старость. Я имею в виду всевозможные йоги и бодибилдинги.

Что наша замечательная жизнь? Борьба — отвечает на извечный вопрос Леонид Кудрявцев в своей повести «Претендент» («Если» № 10, 1999). Нет никаких чувств: ни любви, ни ненависти, ни злости, ни радости, ни лени, ни устремлений. Все подчинено лишь борьбе! Для чего — одному Ангромайнью известно. Зачем ему двадцать пять миров? Почему он так за них держится? Для чего окружил себя лизоблюдами, подхалимами и дэвами? Пожалуй, ответов на эти вопросы не знает даже сам озадаченный вечной борьбой бог. Да и некогда ему над ними задумываться. Бороться, бороться и бороться! Зато, вынырнув из мира этой повести, вы вырабатываете антитела к ежедневной борьбе с собой и окружающими обстоятельствами. «Так не хочется идти на работу!» — сопротивляется разбуженное металлическим дрязгом будильника тело. «Надо! Это твоя борьба!» — говорят ему антитела, и вы послушно отправляетесь совершать трудовые подвиги. «Как я устал от повышения цен!» — вздыхаете вы, заходя в магазин. «Терпи! Это твоя борьба!» — твердят антитела, и вы, стиснув зубы и затянув ремень, стараетесь прокормить семью на сто рублей в неделю.

Антитела, вырабатываемые нашим мозгом, незаметно изменяют и нас самих. После того как вы посетите виртуальный публичный дом из «Лабиринта отражений» Сергея Лукьяненко, вас уже нечем будет удивить в плане сексуальных отношений. Уже сейчас транссексуалы, садомазохисты, «голубые» и «розовые» всех мастей считаются в лучшем случае больными, а в худшем — вынуждают вас испытывать комплекс неполноценности. Сегодня гетеросексуальность оказалась «не в моде».

Ну а после прочтения повести Александра Громова «Вычислитель» («Если» № 8, 2000) разговоры о плохих условиях содержания заключенных в тюрьмах вызовут всего лишь усмешку. «И это вы называете плохими условиями?» — удивитесь вы и будете правы, поскольку наши тюрьмы — это просто президентские дачи в сравнении с походом к Счастливым островам. Дочитав повесть до конца, вы свято верите в то, что «цель оправдывает средства», и начинаете использовать окружающих на полную катушку, что не мешает, однако, сетовать на судьбу, когда то же самое пытаются проделать с вами.

Пожалуй, самым деструктивным содержанием обладает повесть Сергея Синякина «Монах на краю Земли» («Если» № 7,1999). Она не затрагивает ваше тело, мысли, чувства, но ударяет по самому святому, что у нас есть — по нашим идеалам и физической картине мира. Нашего мира. Не параллельного. Это что ж такое получается? Зря Галилей отрекался от своих идей, а после устало твердил, что все-таки она вертится? Зря сожгли Джордано Бруно? Ни за что страдал Коперник? Оказывается, мы живем на диске, возлежащем на китах? Получив подобное откровение на пороге двадцать первого века, можно окончательно потерять связь с реальностью.

Современная физика и без того сводит с ума своих адептов. Некоторые начинают создавать новые физические законы на основе числа, другие возобновляют поиски эфира и создают эфиродинамику, третьи пытаются доказать, что есть масса у фотона. А все это, между нами говоря, чревато. Можно забыться и начать жить по законам квантовой физики. Можно додуматься применять туннельный эффект в реальной жизни, то бишь начать ходить сквозь стены. Благо, прямого запрета на это не существует. С вероятностью тоже можно бороться. Можно, например, заставить все население Земли от грудничков до глубоких старцев ежесекундно в течение миллиарда лет кидаться на стены, глядишь, кому-нибудь и повезет. Все зависит от точки зрения. Можно и свет, прошедший сквозь стекло, считать отражением на 180°. Можно много чего интересного придумать!

Остается надеяться, что когда вместо мишек начнут изготавливать из плюша Чужих и Хищников, когда о стены будет набито достаточное количество шишек, когда антитела окончательно вытеснят из вен и артерий кровь, когда все действия и поступки будут диктоваться спинным мозгом, когда люди начнут бояться выходить на улицы днем, может быть, тогда маятник качнется от деструктивизма к созиданию и авторы наконец-то вспомнят слова Евгения Шварца: «Стыдно убивать героев для того, чтобы растрогать холодных и расшевелить равнодушных».

Одним из самых ярых «деструктивистов» оказался в глазах читателя О.Дивов. Ему и держать ответ.

Фантастика страдает деструктивизмом. Ее авторам нет дела до чаяний простых людей, не умеющих выключать телевизор, из которого лезут их пожрать бандиты и маньяки. Это очень трагично, потому что раньше от всякой напасти можно было хоть на время спрятаться в фантастическую книгу. Что делать?

Говорить. Искать корни проблемы и точки соприкосновения. Попробую объяснить г-ну Назарину, почему и отчего ему так больно за фантастику. И напрямую в защиту фантастики не скажу ни слова. Моя цель — углубить аргументацию оппонента. Вскрыть ее подоплеку. В том числе и для него самого.

Почему редакция «Если» решила отозваться на письмо С.Назарина? Думаю, критика журнальных публикаций, звучащая в письме, отнюдь не главный мотив. Скорее, дело в самой позиции, заявленной г-ном Назариным. Она еще не «овладела массами», но уже весьма характерна для потребителя коммерческой литературы. Более того, именно этот читательский запрос начинает сейчас оказывать мощное давление на авторов. Напрямую — через связку «книготорговец-издатель-редактор». Исподволь — через «неформальные» критические публикации в интернете. И совсем опосредованно — через нарастающую в обществе апатию, которую писатель не может не чувствовать.

Пару лет назад С.Переслегин в статье «Кризис перепотребления» [25] См. «Если» № 3, 1999 г. (Прим. ред.) характеризовал это явление как запрос на «комфортный» текст. Сиречь текст, не провоцирующий читателя на выход за рамки устоявшихся представлений о близком ему мире. Не заставляющий что-либо переосмысливать ни применительно к этому миру, ни к себе. Вполне закономерное требование на фоне массового разочарования в символах поздних 80-х. Хватит, намучились уже — переосмысливать, меняться и применяться…