Журнал «Если» - «Если», 2001 № 04

Помню, как, немного устав от пива, мы тогда переползли в бар. В баре Дикинсон сцепился с кем-то из своих коллег, таким же высоколобым и таким же пьяным. Я почти сразу потерял нить разговора и с интересом ждал, когда же они начнут бить друг друга по ученым физиономиям. Тем более, что обстановка бара, оформленного в стиле «фронтир», очень к тому располагала. Пока они лаялись, я присмотрел крепкий стул, чтобы в случае потасовки поддержать Дикинсона, но вместо доброй драки они раскисли, обнялись и принялись долго и уныло вспоминать счастливые денечки, когда денег на их забавы никто не жалел. Приняв крепкого, они припомнили какие-то семинары на Маунт Паломар в счастливые времена, когда седых волос было поменьше, виски покрепче, а научные проблемы гораздо интереснее.

После третьего «хайболла» Дикинсона повело в сторону, и он уперся локтем в оцинкованную стойку.

«Не надо мне заливать насчет молчания Вселенной, — заявил он слегка заплетающимся языком. — Во-первых, нет никакой Вселенной… — эта мысль так поразила его, что он запнулся, повертел в руках пустой бокал, а потом продолжил: — а во-вторых, даже если она и есть, то ей делать нечего, как болтать с такими придурками, как мы с тобой, или с сенатором Коэном, который урезает ассигнования на Маунт Паломар и предлагает направить эти деньги на компьютеризацию африканских стран».

Его собеседник, лысый очкастый верзила, тоскливо сказал, что виртуальная реальность сожрала с потрохами все великие устремления человека в космическое пространство. Налогоплательщикам неинтересны космические программы, компьютерные симуляторы их вполне удовлетворяют. А уж о поисках сигналов и говорить нечего, на это великое дело вообще не хотят давать ни цента.

«Вот и правильно, — вмешался я в разговор. — Что мы в вашем долбаном пространстве потеряли, если даже компьютеры не могут завалящего сигнала вылущить? Может, у них программы неправильные или старые?»

Дикинсон не ответил, а снова принялся втолковывать лысому насчет «первичного бульона» информации, в котором варится крупинка чужой жизни, но вот горе: ее никак не выловишь, потому что нет подходящего сита. А я ему и говорю, что для хорошего бульона главное взять побольше мексиканского перца, а мясо совсем не обязательно. Это шутка такая, но он даже не улыбнулся, а выпучил на меня глаза, как будто сам пророк Илия явился к нему в огненной колеснице или на чем он там еще передвигается. Потом что-то пробормотал про криптографические системы и как дернет к дверям, словно у него мочевой пузырь разбух с коровье вымя.

Три дня после этого я не видел Дикинсона, а затем у нас начался всемирный конгресс друзей сумасшедшего дома. Фургоны с телевизионщиками забили все проезды к Центру управления радиотелескопом, журналистов понаехало до черта, какие-то психи пытались по ночам через ограду перелезать, а она под током…

Когда я снова встретил Дикинсона, то поначалу даже не узнал его. Он светился от счастья и радостно лепетал о каком-то девяностобитовом ключе, о вычленении неких фракталей, ну а я только кивал и поддакивал, выпучив на него глаза. Конечно, к тому времени я уже знал, что в базе данных энтузиасты обнаружили наконец сигналы явно искусственного происхождения. А все потому, что Дикинсон предложил использовать шифровальные программы для декодировки космического шума или что-то в этом роде…

Нет, тогда никто не заподозрил жульничества, ведь сигналы засекли пользователи сети на разных континентах. Судя по неплохо организованным утечкам информации, выявились не то повторяющиеся группы чисел, вроде зашифрованной радиопередачи из фильмов про Джеймса Бонда, не то еще более запутанная система.

Параноики всех стран очень оживились! Поначалу все они варились в собственном соку да брызгали слюной в интернете в предвкушении вторжения злобных космических захватчиков. Но после того, как один шустрый газетный писака первым вспомнил, что в здешних местах в прошлом веке якобы сбили летающую тарелку, такое началось паломничество…

Расшифровать сигналы никак не получалось, сколько ни бились криптологи головой о свои компьютеры. Однако дело, как вы понимаете, было не в этом! Главное — кто-то кому-то что-то посылал, и этот «кто-то» — явно не мы с вами, не так ли? Тут у любого крыша поедет, и все станут опасливо поглядывать на небеса. А если долго глядеть, то мало ли что высмотришь!

После того, как в Далласе толпа в супермаркете чуть не разорвала низкорослого кассира, приняв его за инопланетянина, большие шишки из правительства заволновались и создали комиссию по изучению сигналов, в которую, естественно, пригласили и Дикинсона.

За ним выслали самолет, и он спешил в Вашингтон. Поэтому разговор у нас вышел короткий.

«Мы все-таки наполним чаши телескопов!» — сказал он мне на прощание. И добавил насчет прорыва в будущее, новых горизонтов и еще какую-то напыщенную чушь.

После этого у меня была с ним еще одна встреча.

Последняя.

Или предпоследняя, смотря как считать…

Шумиха в прессе тогда с каждым днем становилась все ближе к психозу, комментарии, предостережения и пророчества сыпались со всех сторон, даже папа римский обратился к своей пастве с призывом угомониться. Вы будете смеяться, но после его послания вдруг все стихло, и тишина длилась неделю или две. А потом случились новые утечки информации, начался грандиозный скандал, и учредили еще одну комиссию, только на этот раз уже по расследованию грандиозного мошенничества.

Оказалось, что загадочных инопланетных сигналов на самом деле не было, а всю аферу придумал и запустил в базу данных какой-то суперхитроумный компьютерный гений из Санкт-Петербурга.

В это я поверил сразу. С тех пор как русские хакеры шутки ради вывели из строя противопожарную систему Пентагона и чуть не спалили его дотла, во всех компьютерных неполадках традиционно винят только их. Знаете анекдот про «кремлина» в компьютере Билли Гейтса? Ну, ладно… Мне же в те дни было не до пришельцев и скандалов. Одна малютка из Техаса с вот такой талией и вот таким бюстом вскружила мне голову, а я, соответственно, ей, ну и мы отлично проводили время до тех пор, пока не обнаружилось, что у грудастой красотки имеются двое детей от разных отцов и самые серьезные виды на мою независимость. Мы расстались практически друзьями, а я отделался тремя не очень заметными царапинами на плече и синяком на левой ягодице.

Так вот, когда я наконец остался один и включил телевизор, то из первого же выпуска новостей узнал об этой афере. Но не успел я сообразить, как это жульничество связано с Дикинсоном, дверь в моем номере слетела с петель, передо мной возникли строгие молодчики в черных костюмах и очень вежливо пригласили прокатиться вместе с ними в одно место и поговорить. Я внимательно посмотрел на них и удержался от искушения послать их в другое место.