Роман Никитин - Пусть люди вымрут!

− Это ты откуда знаешь?

− Да все оттуда же, газетчик рассказал. Этот, как его… Франкелен. Очень милый мальчик, кстати.

Флавий хмыкнул. Мальчик, говоришь…

− А ты не узнавала, как давно он в газете?

− Да он сам сказал, − улыбнулась девушка. − Уже скоро полгода. Все на свидание нарывался. Такой наивный… Но хорошенький.

Наступила очередь улыбаться Флавия. Хорошая память римлянина послужила добрую службу. Теперь все дело можно провернуть за одну ночь. Ну просто чудо что за город, этот Марсель!

Вечерело очень быстро. Сквозь щели в прикрытых ставнях было видно, как еще недавно освеченные закатным солнцем улицы погружаются во тьму − быстро и неминуемо. Газовое освещение здесь было, но в виду известных событий его не включали. Во-первых, кому освещать дорогу в вымирающем по ночам городе? А во-вторых, попробуй-ка ты выгони фонарщиков вечером на столбы.

Молодой бандит дрых без задних ног. Флавий с Гизой, так уж и быть, отвязали его от кресла и перевязали руки, теперь уж перед животом. Парень свернулся калачиком на полу, подсунул связанные ладони под щеку и захрапел. Вот уж действительно человек с чистой совестью. Наверняка еще ни капли крови не пролил — настоящий уличный вор. Хоть и молодой.

«Как ты думаешь, сколько их будет?» − мысленно спросила Гиза.

− Не меньше четырех точно, − прошептал в ответ Флавий. − Иначе очень сложно хорошо разыграть уличное представление.

Про себя Флавий насчитал пять членов банды, не считая толстого «торговца». Это два бузотера, якобы дерущиеся из-за долга. Маленький пухлячок, сейчас сопящий в углу — третий. Также должен быть человек, который подстраховывает «сборщика», и в случае чего готов забрать улов и скрыться с ним — четыре. Ну и, наконец, один человек на стреме обязательно − пять.

«Четыре — это скучно», − зевнула девушка и покрепче прижалась к своему компаньону-супругу-другу. − «Как ты думаешь, до их прихода успеем?»

И игриво ткнула пальцем в подбрюшье. Другого бы этот тычок выключил минуты на две, но у бывшего старшего трибуна организм был покрепче.

− Пожалуй, не надо. Я, конечно, не прочь, но может проснуться пленный, да и драться без штанов коли что, согласись, уж очень неэстетично.

Девушка пожала плечами и уснула. Талантами быстро засыпать и моментально просыпаться восточная красавица обладала в полной мере.

− Он… они могли меня узнать, − объяснила Лези, решительно глядя в глаза своего командира. − Нельзя было приближаться.

− Чего ж сразу не ушла, дура? − вспылил Ришар. − Кабы не Себ, все бы коту под хвост!

− И так коту под хвост, − откликнулся близнец. − Навара нет, Себ попался. Хорошо хоть Бабочку повесят. Надоел уже…

Николя помалкивал, оглядывая свое поредевшее войско. Может быть, Лези действительно не при чем? Ну увидела знакомую пару, ну малость стушевалась — с кем не бывает? А вот Себастьян — дело странное.

Не способен Себ просто так взять и выдать всех подчистую. Наверняка инспектор что-то задумал, решил на живца всю банду взять. И газетчикам, что про якобы «содействие следствию» пишут, тоже ерунды наплел. Вот только одно не сходится.

Допустим, Лези действительно знала этих двух. Сейчас уже неважно откуда. Допустим, она не решилась подходить ближе, боясь быть узнанной. Но кем? Мужик слепой, он никого уже не узнает, пока тот рот не откроет. А девка вообще спиной к Лези была, и Рустам ей обернуться ни в жизнь не дал бы просто так.

Что-то не сходится. И не сходится, как назло, именно на Лези.

Как жаль, талантливая девочка. Неужто крыска? Ну да бог с ней, разберемся по возвращении. А сейчас ее терять нельзя, она как никто замки отпирать умеет, да и скользит в темноте незаметно, словно призрак. И опять же, если что не так пойдет, приемчикам хитрым обучена, одна с двумя мужиками справится. Очень полезный боец.

− Слушайте сюда, − сказал заглавный, и споры в кубрике тут же затихли. − Идем выручать Себа. Что он нас не сдал — я уверен. Пока на улицах темно, ни один городовой там не появится, поэтому все будет быстро и просто. Адрес мы знаем.

− Что значит идем выручать? − вспыхнул Жиль. − Ночь на дворе!

− Вот поэтому нам никто и не помешает, − объяснил Николя. − Некому. И потом, мы…

− А как же Ночной Расчленитель? − подал голос Сол. − Не надо по ночам ходить — зарежет.

Все уставились на чернокожего, словно впервые видели. Нет, ну видели-то часто, но вот никто еще не слышал, чтобы мавританец хотя бы раз открыл рот во время сходки. Молчун он редкостный. И уж тем более, никогда поперек Николя не заикался.

− Ты можешь остаться, − разрешил Николя. − Но помни, что если еще раз меня перебьешь, то зарежет тебя никакой не Ночной Расчленитель, а собственный заглавный. Усек?

− Усек.

Голос черного потускнел, и мавр снова забился в свой уголок. Но видно было, что рад радешенек остаться на корабле.

Опустевший город был не просто безлюден, но мертв. От мостовой до верхушек ратушных шпилей. Днем те горделиво подпирали небо, а ночью превращались в мрачные могильные кресты без перекладин.

Никто не праздновал, не радовался в семье, пусть даже и за плотно закрытыми ставнями. Никто не сидел у камина в обнимку с женой и ребятишками. И конечно же, не вышагивали по брусчатке чинные патрули муниципалитета. Здоровые парни в парадной форме и матерчатых шлемах также тряслись по домам от страха, каждую ночь наводняющего портовый город.

Марсель боялся Ночного Расчленителя.

Слух об этом ужасе впервые прокатился четыре месяца назад, когда у набережной по утру нашли группу студентов мореходного училища, что неподалеку. Все шесть человек были буквально разорваны на части, а внутренности разбросаны по набережной футов на сто.

Муниципалитет только разводил руками. Никто из самых старых и заслуженных инспекторов не мог припомнить столь жестокого убийства. И самое главное, никто не мог понять, как один человек может порешить шестерых здоровых мореходов, да еще раскидать их по набережной как порванные тряпки.

Что губитель действовал один — никто не сомневался. Почерк был столь же узнаваем, сколь же и неповторим. Он просто разрывал людей на части, предварительно полосуя бритвенно острым лезвием. Скорее всего, длинным изогнутым мечом, только такой способен разрубить туловище пополам с одного удара, да и то сомнительно. Какой же силищей нужно обладать!

Через неделю кошмар повторился. На этот раз жертвами стали два подгулявших матроса с причаленного судна. Прямо возле доков. И ладно бы, этим обошлось. В ту же ночь в другой части города нашли располосованную безголовую девушку — дочь одного из местных чиновников.

К вечеру причалы покинули сразу четыре корабля, а когда на следующее утро нашли очередную жертву, голову которой забросили на верхушку колокольни Дюжеа, сорвались с места и стоящие на рейде суда. Некоторые были перегружены пассажирами.