Сергей Саканский - Искатель. 2009. Выпуск №10

— Где они? — спросил дед.

Андрей двинул в его сторону растопыренной ладонью, прислушался. Хлопнула дверь. Куда он повернет? Если направо, то им конец. Если налево, то немного времени еще есть. В любом случае, двигаться сейчас нельзя.

Клетчатый повернул налево, открыл дверь раздевалки. Когда дверь хлопнула, Андрей прошептал:

— Он на том конце хозблока. Один. Но сейчас придет сюда. Ты можешь встать?

Дед шевельнул ногой, другой… Поднялся на четвереньки, упираясь руками в пол. И застонал от боли.

В голове Андрея вертелась одна спасительная идея, но он никак не мог ее ухватить. Он стоял, поддерживая деда, и бешено крутил головой, осматривая комнату, которая уже через минуту могла стать их могилой. Или склепом… Подвал! Но здесь нет никакого подвала. То есть он, конечно, существовал — какой дом без подвала? — но это уже была территория химзавода.

Есть! Андрей понял, как можно спрятаться.

Хлопнула дверь раздевалки. Сейчас у бандита оставались два пути: в кирпичный дворик или сюда. Удача была сегодня явно не на его стороне: Клетчатый прошел во дворик.

Поддерживая деда, Андрей повел его к лазу, ведущему в сторожку. Так как сторожку Клетчатый уже осмотрел.

Они сидели за столом, обсуждая, что им делать дальше. Дед даже поставил чайник на электроплитку — не столько желая попить чайку, сколько пытаясь утвердиться в ситуации.

Прячась, Андрей успел закрыть лаз старой Доской почета, а Клетчатый, войдя на кухню, не заметил прохода. Наверное, у него был низкий IQ. Андрею на его месте, точно пришла бы мысль отодвинуть фанеру.

— А ведь он туповат, этот бизнесмен, — сказал он. — Может быть, у нас получится их перехитрить?

— Да ты что? Бизнесмены — они ж такими делами ворочают! — возразил дед.

— Это только кажется. Если бы эти бандиты-бизнесмены были умными, то у нас бы не простаивали целые фабрики.

— Ты еще мне политику объяснять будешь? — взвился дед.

— Помолчи. Береги силы. Я думаю.

— Он думает! Скажите пожалуйста!

— Дедушка, ну будь другом! Давай хоть сейчас ссориться не будем.

Ссорились они часто. Дед всегда учил его каким-то своим принципам, которые остались в прошлом веке. Андрей иногда притворялся, что слушает, но порой у него не хватало терпения, и тогда разражался скандал: дед орал, стучал ладонью по столу… Что сейчас им совсем не нужно, так это стучать ладонью по столу. Андрей сказал примирительно:

— Давай вместе подумаем. Ты старый, умный, тебе обязательно должна прийти в голову хорошая мысль.

Он изложил деду свои соображения: о том, что надо прежде всего пробраться в здание администрации и завладеть телефоном.

— Телефон милиции — ноль два, — сказал дед.

— Хорошо, я запомню, — кивнул Андрей, закусывая улыбку.

— Дверь в комнате, где телефон, сильно скрипит, — сказал дед. — Возьми масло. Прежде чем открыть, смажь петли.

Дед достал из шкафа бутылочку растительного масла, которое он использовал как для жарки, так и для живописи. Дверца шкафа тонко скрипнула. Дед взял нож и проковырял отверстие в пластмассовой пробке.

— Вот как надо, — сказал он и впрыснул немного масла в щели петель.

Осторожно приоткрыл дверцу и впрыснул еще. Несколько раз открыл и закрыл дверцу. Петли больше не скрипели.

— Хорошо, — сказал Андрей, взял бутылочку и засунул в карман.

Это была бутылочка из-под водки, такие маленькие бутылочки отец с дедом называли чекушками…

Андрею вдруг стало жалко и деда, и себя. Он вспомнил, как они жарили яичницу на плитке, наливая масло из этой чекушки. И вот их, этих двух человечков, которые готовили тут еду, у которых часто болели от этой еды животы, именно их тут могут убить, может быть, именно в этой комнате, где они делали такие простые жизненные вещи…

— Видишь, — продолжал дед, — на дворе лежит труба?

Андрей кивнул. Он уже и сам продумал свой маршрут, именно через эту большую трубу, по которой он не раз ползал, преодолевая воображаемую компьютерную игру. Но он не стал перебивать деда, пока тот объяснял, как ему добраться до административного корпуса, и Андрею было приятно, что их представления о грядущем квесте полностью совпали.

Чайник закипел, дед составил его на пол и выключил плитку.

Андрей тронул пальцем дырку в стене, место, где был гвоздь, крепивший портрет Индии.

— Они забрали картину, — сказал он.

— Зачем?

— Я тоже хотел бы знать…

Андрей думал проверить догадку, которая пришла ему в голову на пустыре, но казалось немыслимым говорить с дедом о своей Индии. Он спросил как бы между прочим, кстати к предыдущим словам:

— Дедушка, а откуда ты взял это лицо?

— Я же сказал: из головы, — дед почему-то смутился.

— Может быть, ты где-то случайно увидел такую женщину?

— Нигде не увидел! — оборвал его дед. — Она… Ну, допустим, она мне приснилась, а что?

— Приснилась? Тебе?

Андрей ошарашенно смотрел на деда: казалось, тот разыгрывает его.

— А что тут такого? — пробормотал дед. — Как в песне поется: портрет работы Пабло Пикассо… Знаешь такую песню?

Андрей покачал головой. Больше на эту тему говорить не хотелось. Все это было странно, невозможно. Индия снилась деду. Индию знали бандиты. Индия звала на помощь во сне. Андрей любил Индию. Для решения задачи не хватало данных, и все они противоречили друг другу. И не было времени решать эту задачу именно сейчас.

— Вот еще что… — сказал дед, когда Андрей уже стоял в дверях. — Я должен тебе сказать… Только и сам не знаю, что…

Андрей подумал, что он решил произнести короткую напутственную речь.

— Копался я тут… — продолжал дед. — Словом, есть подозрение, только не подумай, что у меня того… крыша, что называется, поехала.

— О чем ты? Ну говори же, наконец!

— Там, внизу, вовсе не химический завод.

— Как не химический? А какой?

— Никакой. Там было что-то другое. Ты просто имей это в виду, на всякий случай. Здесь нечисто! И вот они пришли. И, я думаю, это серьезная, очень серьезная игра.

Андрей прополз под навесом, где, как он помнил из детства, стояли во время перекуров рабочие, укрываясь от солнца или дождя. Этот навес примыкал к сторожке и служил ее крыльцом. Деревянные колонны были зашиты снизу досками, образуя перила, на которые рабочие опирались локтями, смоля свои папиросы. Такие папиросы и теперь курил дед, и назывались они «Беломор». Эти перила как раз и скрыли ползущего на четвереньках Андрея от возможного взгляда сверху, из окон административного корпуса или цеха.

Дальше был небольшой, метров семь, ничем не защищенный участок — до горловины трубы. Андрей пробежал его, низко пригибаясь к земле. Ветер налетел, на фабрику, закружил сухие листья, маленький смерч станцевал что-то посередине двора и внезапно рассыпался.