Сергей Саканский - Искатель. 2009. Выпуск №10

Снова Индия. Снова ее удивительное лицо, и спутанные волосы, и зовущие губы:

— Спаси меня!

Это галлюцинация. Вся семья была поражена болезнью алкоголизма, и Андрей унаследовал его безумие…

Опять не сходится. Ни отец, ни мать еще не пили, когда родился Андрей. Сам Андрей ни разу в жизни не брал в рот спиртного. Дед как-то сказал, что во всем виновата фабрика. Почти все рабочие запили, когда она вышвырнула их на улицу. Как мужчины, так и женщины. И многие уже умерли от этой страшной болезни.

Хорошо. Пусть так, пусть в его глазах светится наведенный образ, но почему именно этот? И опять же, при чем тут эти люди, которые проникли на фабрику и хотят их тут убить?

Нет, невозможные, неразрешимые вопросы. Андрей шумно вздохнул, качнул головой, сбрасывая навязчивые мысли.

Он посмотрел в окно. Отсюда был виден пустырь, а дальше, на другом его конце, — белая блочная пятиэтажка, наполовину закрытая деревьями. Даже окно кухни — вот оно! Крошечный темный прямоугольник в десять пикселей высотой, словно буква на мониторе. Что, если подать какой-нибудь знак? Наверное, отец сейчас сидит на кухне, пьет с похмелья крепкий черный чай. Вон, в дальнем конце пустыря кружит спаниель, его хозяйка машет рукой, пес подпрыгивает, пытаясь дотянуться до ее ладони… Все это близко и в то же время невозможно далеко.

Если, например, из листов бумаги сделать крупные буквы, по одной на окно… Андрей представил, сколько тут окон в ряду: вроде восемь. Он вспомнил, как на старом, самом первом своем компьютере изворачивался, чтобы записать значимое слово не более чем восемью символами…

Нет, на восемь времени нет.

Что можно написать — HELP? Или, например, БЕДА?

Да и на четыре — тоже.

— SOS?

Допустим, он найдет здесь бечевки, как-то скрепит листы, валяющиеся на полу, сотворит из них буквы… Такая работа займет не меньше часа, а за это время может произойти многое. Какова вероятность, что кто-то посмотрит на здание администрации, скрывающееся за чередой тополей? Часто ли люди вообще смотрят по сторонам — на предметы, которые не представляют для них сиюминутной ценности: облака, деревья или окна зданий? И если какой-нибудь собачник увидит в окнах HELP, или БЕДА, или SOS — разве он поймет это как сигнал бедствия? Или просто решит, что какой-то придурок тут забавляется с граффити.

Ему, этому собачнику, даже не придет в голову, что придурок не смог бы попасть на охраняемую территорию, запертую железной дверью с кодовым замком…

И тут Андрей вспомнил: рубильник! Электрический щиток, который находится в главном корпусе «Зоны-Б». Андрей мог обесточить всю фабрику, и тогда замок железной двери-секьюрити будет разблокирован.

Андрей спустился вниз по второй лестнице в дальнем крыле корпуса. Эта лестница имела свой секрет: она вела ниже первого этажа. Дальше была двойная дверь.

В свое время Андрею пришлось изрядно поломать над ней голову. Открыть двойную дверь могли только два человека. Андрей попросил деда помочь ему. Наверное, именно в тот день дед и сам заинтересовался тайнами фабрики. И сделал какой-то странный вывод, который даже не мог толком сформулировать:

— Здесь нечисто!

Теперь двойная дверь раскрыта: еще на той неделе Андрей подпер ее деревянным клином. За дверью был коридор, уходящий под мебельный цех. Дело в том, что административное здание казалось слишком большим для фабрики, и это давно бросилось в глаза Андрею. Очевидно, здесь располагалась администрация не только фабрики, но и самого химзавода. Поэтому и проложили отсюда прямой, надежно скрытый от посторонних глаз двойной дверью коридор в «Зону-Б».

Когда Андрей обнаружил его, он ликовал, думая, что перед ним наконец-то открыт вход в подземелье. Но все оказалось гораздо сложнее. Коридор вел всего лишь в одно из зданий «Зоны-Б», куда Андрей и раньше мог попасть через дыру во внутреннем заборе. Заканчивался коридор снова двойной дверью.

Здесь пригодился фонарик: лампы в коридоре давно перегорели. Андрей прошел под мебельным цехом. Но вот в потолке показались трубы — это значило, что наверху находится уже сама «Зона-Б», и где-то прямо над ним сидит на стуле Главный, а рядом прохаживаются Длинный и Клетчатый. Это были те самые трубы, которые выходили на поверхность и вели вниз, в недра химзавода. Одна толстая — в «Зоне-Б» она поднималась выше других и заканчивалась грибовидным колпаком. Чуть дальше — две тонкие, на поверхности они становились змеевиками.

Вдруг Андрей замер, пораженный, присел на корточки и посветил фонариком. Пол возле толстой трубы вскрыт, вокруг нее выкопана яма. Андрей посветил дальше. То же самое кто-то проделал с трубой одного из двух змеевиков.

У стены стояли кирка и лопата. Андрей узнал их — это были инструменты деда. Андрей вспомнил его слова:

— Копался я тут…

Он лег на землю, посветил фонариком в глубину ямы. И сделал поразительное открытие.

Труба никуда не вела. Она просто заканчивалась, прямо здесь, в полуметре от пола. Андрей подсунул пальцы под трубу и ощутил гладкую поверхность. Труба была заварена.

Это могло значить только одно: там, внизу, на самом деле нет никакого химического завода.

Все встало на свои места. Вот почему столько труб, змеевиков, нарочито блестящих радиаторов. Весь этот «химзавод» был лишь камуфляжем. Таким же, как и мебельная фабрика, но камуфляжем уже второго уровня. Все в городе знали, что фабрика маскирует секретный химический завод. Но и сам завод был маскировкой чего-то еще, более тайного, что находилось под землей…

Андрей дошел до конца коридора, поднялся наверх и оказался в небольшом бетонном корпусе, который служил тамбуром над лестницей в переход. В отличие от фабрики, целиком кирпичной, все постройки «Зоны-Б» были сделаны из железобетона. Это и понятно: организация военная, солидная.

Андрей подумал: а что, если там, внизу, вообще ничего нет, кроме земли? Допустим, это просто ложный военный объект, созданный для того, чтобы отвлекать внимание от настоящего, который находится где-нибудь совсем в другом месте…

Но тогда как объяснить «комнату отдыха коротышек»?

Тайну этой комнаты он долго не мог разгадать. Она находилась в главном корпусе «Зоны-Б». Туда вела двухпролетная лестница. Первая площадка имела обыкновенную, человеческую высоту. Дальше было что-то странное: лестница заканчивалась помещением с очень низким потолком, где можно передвигаться только на четвереньках. У противоположной стены стояла лавочка.

Странная это была лавочка! Андрей измерил ее старым маминым сантиметром. Длина была нормальной — метр шестьдесят. А вот с высотой и шириной творилось что-то невообразимое. Высота — два сантиметра, ширина — три. Получалось, что люди, которые могли здесь сидеть, имели средний рост порядка восьми сантиметров.