Андрей Пасхин - Искатель. 2009. Выпуск №06

— О кредите на квартиру.

— Да ты знаешь, мы пока жирку не набрали…

— Жирку?.. А о жирке вы что-то раньше речи не вели… Помните ваши слова: «Вы нам, Вероника Семеновна, свою трудовую, мы вам ссуду»?

— Да не тяните из меня жилы… Всем от меня чего-то надо… Я же не дойная корова…

— А я не «все», я — второе лицо, главный бухгалтер!

— Да что я могу? — потер плешь на затылке.

— Борис Антонович!

— Только не угрожай!

Взгляд Вероники Семеновны был неумолим. Управляющий сидел, коленки у него дрожали. Ему самому недоставало денег. Все его коллеги-банкиры уже понастроили себе коттеджей, понапокупали яхт, умудрились вложить деньги в недвижимость на Пиренейском полуострове, а он никак не мог развернуться.

Хотел попросить: «Ну, подожди уж…» — но промолчал: где он найдет себе другого главного бухгалтера?

— Вероника! Я вас очень ценю… И от своих слов не отказываюсь. Но дайте время… — Теперь у него дрожали и пальцы.

— Срок вам, любезный, — неделя!

Доходы филиала росли не так стремительно, как того желал Манин. Будь они на порядок выше, он бы смог решить и свои, и главбуховские, и Глафирины — та тоже наезжала со своими жилищными проблемами — вопросы. Ее дочь Очеретяная, как и мать, нашла себе любовника и теперь требовала отдельных квадратных метров.

Манин давил на своего помощника Геру Зыканова, гонял его по пригородам и дальним поселкам, требуя привлекать к банковским операциям больше клиентов, разрешая называть себя заместителем управляющего, самим управляющим, хоть чертом, лишь бы был толк, лишь бы люди доверили свои деньги Хопербанку.

Однажды Гера вернулся с интересным открытием: в районном городке Усе не было ни одного обменника!

Можно было захватить еще никем не оккупированную территорию.

В Усу командировали Жору Жигова, безопасника Балянского, туда съездил с портфелем долларов сам управляющий, и вот разрешение на открытие представительства получено, и на фасаде двухэтажного особняка на склоне между старой и новой частями этого приречного городка озолотилась эмблема Хопербанка.

Директором представительства назначили Разворотова Сергея Сергеевича, бывшего председателя колхоза, некогда тоже партийца, по образованию агронома. Его откуда-то извлекла Глафира. И зачастила машина с валютой из Белодонска в Усу, а с рублями и подарками для Глафиры — обратно.

Безопасник пропадал у юриста. Порой они говорили о милиции. Смеялись над милицейскими начальниками, которые завидовали банковским работникам. Какой-нибудь полковник, которому Балянский прежде был бы рад подержать портфель, теперь сам звонил и, заискивая, просил поменять рубли на доллары.

Вдоволь насмеявшись, юрист заметил прошедшего к Глафире длинноволосого парня.

— А это что за чудо-юдо?

— Неужели не знаешь?

— Вот те крест…

— Это мой юный защитник, Глашкин зятек…

— Но ведь Наталка только развелась! — вздернул Тарас Леонтьевич головой от неожиданности.

— Проснулся… Глаша уже все уши проела шефу насчет хаты семье молодоженов… Зятьку ведь зал для репетиций нужен… Он у них саксофонист…

— Сексо…

— Тарас Леонтьевич! — в стекло постучал кучерявый мужчина. — Можно к вам?

— Работа не волк, в лес не убежит, — сказал и повернулся к окошку юрист. — Проходите ко мне…

— Ты по лесным дебрям бегай, а я пойду. Мне еще к этой курве зайти надо, — показал пальцем на приоткрытую дверь Глафиры.

На мягкое сиденье опустился плотный мужчина и стал рыться в папке:

— Вот документы моей фирмы.

Выложил пачку бумаг.

— А чем занимается ваша фирма?

— Не бойтесь, не наркотой и не оружием, но тоже очень важным делом.

— Вот, заполните анкету.

Посетитель вытащил паркеровскую ручку и принялся мелко писать., изредка что-то спрашивая и снова склоняясь к бумаге. Когда Тарас Леонтьевич прочитал анкету, у него по спине заструился холодок: рядом с ним сидел врач-паталогоанатом, фирма которого занималась туалетом умерших.

Доходное нынче дело!

В доме, где жил Тарас, вывеску хлебного магазина год назад сменили на вывеску аптеки, а недавно вместо трафарета со шприцом зачернело «ритуальные услуги».

— Тарас Леонтьевич! — своей высоченной прической нависла над юристом приехавшая откуда-то Глафира (сзади, с кошелками, виднелась шевелюра водителя Дмитрия). — Вы почему окно закрыли? Душно ведь!

— По спине тянет… Сквозняк, — ответил юрист, вспомнив, что закрыл оконную фрамугу.

— Дим! — поправила выпавшую на предплечье шлейку лифчика. — Открой!

Водитель прошел к окну, распахнул его настежь.

Тарас встал, прошел к раме и закрыл окно теперь уже на обе щеколды.

Дмитрий замер в ожидании, что скомандует ему Глафира, но та лишь произнесла:

— Тарас Леонтьевич у нас вечно с причудами!

Тарас промолчал: его способ борьбы — молчание.

Было слышно, как Глафира взяла трубку звонившего телефона, потом, что-то рявкнув, вылетела в кассовый зал:

— Где Балянский?!

Видя, что ей никто не отвечает, метнулась по залу и взбежала на второй этаж.

Под ее крики: «Я что, тебе ноги переставлять буду?!» — на выход из банка пронесся бывший майор.

«Фельдфебельша», — подумал Тарас Леонтьевич.

Глафира вернулась к себе и стала куда-то названивать и расхваливать свою прическу:

— И ты знаешь, как она называется? Косточка персика! Ну, как тебе описать. Это как бы рельеф в форме стоящей косточки обыгрывается. Контраст темного и светлого. Сначала приподнимают волосы феном от самых корешков. Обрызгивают лаком. И разбирают по отдельным прядям. А проборчики закрашивают цветной пенкой… Получается живописнейший эффект!

«Вот она, оказывается, где мотается… По парикмахерским…» — юриста покоробило.

Глафира опустила трубку на аппарат и от треньканья снова подняла. По разговору можно было догадаться, что это звонил Балянский.

Глафира заорала:

— Чем ты еще недоволен! Ну и что, что два пацана!.. Ведь обменнику нормально работать не дают! А ты весь излежался! Все, даже слушать не хочу!..

Бросила трубку, и зал облетел вопль:

— Ведь тяну четыре отдела: кадры, хозяйство, машины, да еще и этот ментовский майор свалился мне на шею!

— Глафира Львовна, вы как подполковник милиции! — громко произнес юрист.

— Я, подполковник? — выскочила Глафира. — Да я, я — целый полковник!

Тарасу Леонтьевичу чуть не сделалось дурно, и он от раздирающего смеха зажал себе рот.

Истекала неделя после разговора Вероники Семеновны с Маниным о ссуде. Веронике донесли, что Манин с кем-то договаривается о продаже ему двухэтажной квартиры. Последнее означало, что, во-первых, в банке появились достаточные денежные средства и, во-вторых, что шеф хочет обойти главбуха. Действовать надо было немедленно.