Альфред Ван Вогт - «Если», 1995 № 10

Впрочем, хотя нередко и ворчал, работал Толлер усердно, так как твердо решил доказать Лейну, что он тоже на что-то годится.

Однажды утренним днем в складское помещение, где Толлер развешивал нарезанное стекловолокно, вошел Харгет.

— Пошли, Толлер, — позвал он, — нам понадобятся твои крепкие мышцы.

— Зачем?

— Ты вечно жалуешься, что тебе не дают работать с машинами, так? Считай, что твои мольбы услышаны.

Харгет подвел Толлера к небольшому передвижному крану, который установили на площадке между двумя мастерскими. Обычная конструкция из бревен стропильника, за исключением того, что зубчатые колеса, которые у кранов всегда делают из бракки, у этого образца были из созданного на опытной станции сероватого композита.

— Скоро должен прибыть магистр Гло, — сказал Харгет. — Он собирается продемонстрировать эту зубчатую передачу финансовому инспектору принца Пауча. Мы сейчас проведем пробное испытание. Проверь тросы, получше смажь шестерни и нагрузи короб камнями.

Толлер кивнул и начал готовить кран. Не успел он нагрузить короб, как послышался цокот копыт. В ворота станции вкатился красно-оранжевый фаэтон магистра Гло. Магистр вылез из экипажа, поздоровался с Харгетом, о чем-то у него спросил, а затем направился к крану.

— Вот ты где, мой мальчик! — воскликнул Гло, увидев Толлера.

— Здесь шестерни из старого композита номер 18, — сказал Харгет, — которые мы испробовали на низкотемпературную выдержку и получили весьма обнадеживающие результаты. Конечно, на деле этот кран — всего лишь опытный образец, но я уверен, что мы движемся в правильном направлении.

— Конечно, конечно, но позволь мне посмотреть его в работе.

— Разумеется. — Харгет кивнул Толлеру, и тот взялся за рычаг.

Вообще-то по проекту крановщиков должно было быть двое, однако Толлер легко справлялся один. Несколько минут он под командованием Харгета поворачивал стрелу и демонстрировал, с какой точностью машина кладет груз. Все шло гладко, и вдруг, когда Толлер уже заканчивал испытание, собачка храпового механизма дробно застучала и срезала несколько зубьев на главной шестерне. Короб с грузом полетел вниз, затем барабан заклинило, трос перестал разматываться и кран опасно наклонился. Несколько рабочих бросились к машине, навалились на задравшуюся «лапу» и прижали ее к земле. Кран был спасен.

— Поздравляю, — злобно сказал Харгет, когда

Толлер спрыгнул на землю. — Как это ты сумел?

— Если бы ваш кран был из бракки, а не из остывшей каши, ничего бы… — И тут Маракайн заметил за спиной у Харгета магистра Гло, который лежал на земле и не шевелился. Испугавшись, что в Гло попал отлетевший зуб шестерни, Толлер подбежал к магистру и опустился рядом на колени.

— Унеси меня отсюда, мой мальчик, — пробормотал Гло. — Я, кажется, наполовину мертв.

Толлер отвез магистра к нему домой, после чего отправился бродить по городу, чтобы слегка развеяться. Впрочем, ему было не до веселья — уж слишком мрачные мысли его одолевали. Он узнал от Гло, что сразу в нескольких провинциях началось что-то вроде птертовой чумы. Первые сведения о вспышке болезни поступили из воинских частей, расквартированных в провинциях Кейл и Миддак, затем настал черед других — Сорка, Меррил, Падал, Баллин, Ялрофак, Лунгл… Власти, естественно, призывали не поддаваться панике и утверждали, что столице не грозит никакая опасность. Толлер Маракайн отнюдь не разделял оптимизма властей имущих. Если птерта и впрямь стала гораздо агрессивнее, что помешает ей напасть на главный город Колкоррона?

Вдруг Толлер заметил, что прохожие на улице все как один уставились вверх. Он поднял голову. В небе виднелись пурпурные шары. Птерта!

Как ни странно, люди не спешили прятаться под крыши. Хотя что же тут странного? Все твердо верили, что птерта не меняет своих-привычек и не нападает среди бела дня.

Где-то поблизости взвизгнула женщина. Толлер резко обернулся и увидел, что один из шаров опускается на многолюдную площадь. Затрубили горны, раздались испуганные вопли. Птерта лопнула в метре от земли.

Толлер метнулся к ближайшему зданию. Краем глаза он заметил, что площадь буквально усеяна птертой.

То, что происходило в городе в течение часа, напоминало кошмарный сон. Птерта вела себя с небывалой дерзостью. Шары наводняли сады и дворики, неспешно пересекали городские площади, ныряли в проходы между домами, под арки и колоннады. Их уничтожали, однако казалось, что меньше шаров не становится. Толлер не сомневался, что видит птерту-мутанта.

Чума пришла и в столицу.

Те, кто утверждал, что птерта отчасти разумна, всегда подкрепляли свои слова будто бы неоспоримым доводом: шары избегали нападать на крупные города, словно понимали, что там их перебьют в мгновение ока. Так оно и было, пока не появились мутанты — багровые шары, которые разносят чуму. Да, эти шары можно уничтожить, однако ядовитая пыльца наверняка успеет погубить множество людей. Вдобавок, всякий, кто ее вдохнет, становится не менее опасен, чем птерта, ибо превращается в разносчика заразы.

Наконец ветер переменился, и птерта отступила. Но радоваться было нечему: ведь теперь следовало опасаться едва ли не каждого встречного. Судя по всему, этот кошмарный сон никогда не кончится.

С того дня, как птерта впервые напала на Ро-Атабри, минуло без малого два года.

Толлер Маракайн проснулся рано. С недавних пор его сон стал беспокойным. Он встал и вышел наружу, решив прогуляться в одиночестве по территории Башни.

Сначала Толлер проверил, надежно ли закреплены сетки внутреннего защитного экрана. До нашествия чумы экраны устанавливали только в сельской местности, и в те времена достаточно было простых сеток. Теперь же и в городах, и в деревнях появи-лись новые конструкции — двойные, с крепкими подпорками.

Магистр Гло поручил Толлеру важное и довольно опасное дело: руководить сооружением экранов для Башни и других домов ученых. Сознание того, что наконец-то он занимается чем-то полезным, помогло Маракайну слегка обуздать свой буйный нрав; кроме того, работать приходилось на открытой местности, что было достаточно рискованно, а потому приносило известное удовлетворение.

Боррит Харгет создал новое противоптертовое оружие — странный с виду метательный снаряд в форме уголка. Снаряд летел быстрее и дальше, чем обычная колкорронская крестовина, и в руках сильного мужчины мог поражать шары на расстоянии свыше сорока ярдов.

Пока Толлер руководил постройкой защитных экранов, он в совершенстве овладел искусством обращения с новым оружием и гордился тем, что не потерял за время работы никого из подчиненных, хотя шары-мутанты успели за тот же срок истребить две трети населения империи.