Альфред Ван Вогт - «Если», 1995 № 10

— Так не годится! — рявкнул Толлер. — Быстро смотай и бросай снова, прямо в него. — Он старался подавить растущую тревогу. Фленн опустился ниже гондолы, да и угол не слишком удобный для точного броска. Вот если бы он смог приблизиться к кораблю… Но это невозможно, если только…

В сознании Толлера прозвучал знакомый голос. «Действие и противодействие, — говорил Лейн, — это универсальный принцип…»

— Фленн, у тебя есть возможность подплыть ближе! — крикнул Толлер. — Отшвырни от себя карбла, тогда ты приблизишься к нам. Швырни его как можно сильнее!

— Не могу, капитан!

— Это приказ! — гаркнул Толлер. — Немедленно бросай карбла! Время на исходе!

Фленн помедлил, затем пошарил у себя за пазухой, медленно вытащил пушистого зверька.

— Быстрее! Ну быстрее же! Ты можешь погибнуть!

— Я уже погиб, капитан. Пожалуйста, отвезите Тинни домой. — Он широко размахнулся и бросил. Карбл поплыл к кораблю, а Фленн, кувыркаясь, полетел прочь. Однако его самопожертвование оказалось напрасным: карблу не хватило высоты. Толлер подумал, что до конца своих дней не забудет, каким взглядом смотрело на него животное. Фленн отвернулся, раскинул руки в стороны, словно собираясь обнять Верхний Мир, и не обратил ни малейшего внимания на молоток, который кинул ему Рилломайнер. Правда, механик вновь промахнулся, ибо Фленн падал все быстрее.

— Возможно, он будет падать целый день, — прошептал Завотл. — Только подумать… целый день… Будет ли он жив, когда долетит до поверхности?

— Понятия не имею. — Толлер отвернулся, не в силах больше смотреть на Фленна.

По инструкции, в случае гибели кого-либо из членов экипажа или повреждения корабля надлежало прервать полет.

Никто не мог даже предположить, что пустяковое происшествие в камбузе приведет к гибели их товарища…

— Включай реактивную тягу, — сказал Толлер Рилломайнеру. — Мы возвращаемся.

Пещера находилась в склоне горы с иззубренной вершиной; добраться до нее было не так-то просто — многочисленные выступы, расщелины и колючие кусты затрудняли дорогу.

Лейн Маракайн позволил синерогу самому выбирать путь. Следом за Лейном ехали четверо солдат — личная охрана, обязательная для каждого офицера экспериментальной эскадрильи небесных кораблей. Малая ночь закончилась несколько часов назад, солнце изрядно припекало, горизонт затягивало дрожащее пурпурное марево.

На душе у Лейна было не то чтобы тяжело, но и не слишком весело. С одной стороны, ему представился случай на какое-то время забыть о приближающейся гибели Мира и межпланетном путешествии. А с другой — десять дней назад из испытательного полета возвратился Толлер; потребовалось изучить собранные им сведения, начались бесконечные совещания и консультации. Часть членов администрации эскадрильи настаивала на втором испытательном полете с посадкой на Верхний Мир и картографической съемкой центрального континента. В иных условиях Лейн, пожалуй, согласился бы на это предложение, однако ситуация на Кол-корроне стремительно ухудшалась, поэтому было не до научных изысканий…

«Производственную задачу» — постройку небесных кораблей — выполнили даже раньше срока, благодаря целеустремленности и жестокости принцев Леддравора и Чаккела.

Для королевского семейства и аристократов Колкоррона выделили пятьдесят кораблей. Благородным, из которых далеко не все решили расстаться с родной планетой, предстояло лететь с относительными удобствами — по крайней мере, без толчеи на борту.

Еще двести кораблей предназначались для перевозки грузов: птицы, скота, семян, оружия, машин и материалов. Сотню отвели военным. Остальные шестьсот пятьдесят кораблей с экипажем из двух человек каждый должны были доставить на Верхний Мир без малого двенадцать тысяч горожан и фермеров.

Уже на первом этапе подготовки к переселению король Прад издал указ, гласивший, что принуждать к отлету никого не будут, что количество мужчин и женщин среди переселенцев должно быть одинаковым и предпочтение будет отдаваться людям, владеющим жизненно важными профессиями.

Довольно долго указ не принимали всерьез, относились к нему как к пустой королевской прихоти и язвительно высмеивали за столиками в тавернах. Тех немногих, кто подал заявки, презирали; казалось, что людей придется загонять в небесные корабли силой.

Прад терпеливо выжидал. Птертовая чума, голод и разруха сделали свое дело, и число тех, кто надумал лететь, стало быстро увеличиваться, несмотря на наложенный церковью запрет. Но все-таки большинство никак не могло отделаться от мысли, что любые лишения и опасности на Мире лучше неизбежной гибели в голубой бесконечности неба.

Затем пришло сообщение, что небесный корабль эскадрильи преодолел больше половины расстояния до Верхнего Мира и вернулся невредимым, после чего все места на борту кораблей обрели своих владельцев, которым не у дел завидовали черной завистью. В общественном сознании произошел переворот, и многие из тех, кто еще недавно отвергал саму идею, стали считать себя жертвами дискриминации. Население, в общем и целом не слишком озабоченное космическими свершениями, начало роптать по поводу того, что продовольствие, которого и так в обрез, исчезает в бездонных трюмах небесных кораблей.

Лейн доказывал маловерам, что испытательный полет достиг цели, ибо корабль удачно выполнил переворот и прошел среднюю точку. Спуск на Верхний Мир должен пройти гладко, поскольку Завотл представил вполне приличные карты центрального континента Верхнего Мира. Из этих рисунков следовало, что особенности тамошнего рельефа благоприятствуют посадке.

Командира корабля нужно похвалить — он вполне справился со стоявшей перед ним задачей, несмотря на потерю члена экипажа, а переселение оттягивать не следует ни в коем случае.

Доводы Лейна приняли.

Первая группа кораблей со строительными рабочими и солдатами на борту должна была отправиться 80-го числа 2630 года.

До старта оставалось всего шесть дней. Если все пойдет по плану, подумалось Лейну, они с Джесал-лой полетят на корабле десятой эскадрильи, которая должна покинуть планету через каких-то двадцать дней. Почему же его не очень-то волнует предстоящее путешествие, почему он столь равнодушно относится к этому событию, едва ли не величайшему в истории Колкоррона и всего человечества?

Может, он попросту боится полета? Или его рассудок пока не в силах осознать всю грандиозность происходящего? Или причина заключается в том, что отношения с Джесаллой день ото дня становятся все прохладнее?

Синерог обогнул уступ, и Лейн увидел пещеру: вход отмечал оранжевый флажок. Он спешился. Вскоре подъехали солдаты. Сержант, который командовал охраной, беспокойно оглядывался по сторонам.