Альфред Ван Вогт - «Если», 1995 № 10

Леддравор усмехнулся.

— Ты намеревался оскорбить меня? Должно быть, в любви к знаниям и впрямь есть что-то этакое, раз она придает храбрости даже такому слизняку, как ты. Ладно, продолжим беседу по дороге. Пошли!

Лейн задул фонарь и, оставив его в пещере, последовал за Леддравором к выходу.

Сержант не преувеличивал. Снаружи было достаточно ветрено.

Леддравор, сидя в седле, насмешливо наблюдал, как Лейн, подобрав полы мундира, неуклюже взбирается на синерога, а затем посмотрел на небо и поехал вниз по склону; он держался прямо и управлял скакуном с небрежностью прирожденного наездника.

Лейн послал своего скакуна вперед по извилистой тропинке, решив не отставать от принца, и лишь на середине склона обнаружил, что вот-вот влетит на полном скаку на сланцевую осыпь. Он попытался взять правее, но только все испортил. Синерог тревожно заржал, оступился и упал на бок. Лейн вылетел из седла и угодил прямиком в заросли желтой травы, а вскочив, увидел, что синерог корчится на земле в предсмертных судорогах.

Леддравор спешился, подбежал к бедному животному и с размаху вонзил свой клинок в брюхо синерога.

Лейн зажал рукой рот, борясь с мучительными спазмами в желудке.

— Он упал из-за меня.

— Синерогом больше, синерогом меньше, какая разница? — Леддравор вложил меч в ножны, вернулся к своему скакуну и вскочил в седло. — Скорее, Маракайн, чего ты ждешь?

Принц протянул Лейну руку.

Лейн вдруг почувствовал, что этого он не вынесет и ни за что не сможет заставить себя прикоснуться к Леддравору.

— Благодарю вас, принц, но человеку моего положения не подобает ехать с вами.

Леддравор расхохотался.

— О чем ты говоришь, кретин! Мы на открытой местности, кругом ннкого, кроме птерты, а он вздумал строить недотрогу!

Упоминание о птерте поколебало решимость Лейна. Он шагнул вперед.

— Не будь таким застенчивым. — В голосе Леддраво-ра звучала издевка.

Лейн застыл, как вкопанный. Словно со стороны, он услышал собственный голос:

— Пожалуй, прогуляюсь до базы пешком.

— Упрямство у Маракайнов в крови, — сказал Леддравор, обращаюсь к воображаемому собеседнику, и пожал плечами, после чего пустил синерога вскачь. Несколько секунд спустя Леддравор скрылся за скальным выступом, и Лейн остался в одиночестве.

Ему вдруг почудилось, будто он очутился на другой планете. Лейн осознал, что загнал сеЬя в угол, и недоверчиво усмехнулся.

Почему именно сейчас? Почему не раньше?

Он услышал поблизости тихий шорох, испуганно обернулся и увидел, как выползают из трещин в скале бледные многоножки, торопясь наброситься на мертвого синерога. Некоторое время Лейн прикидывал, не вернуться ли в пещеру, но сообразил, что та будет служить защитой лишь на протяжении дня, а когда наступит ночь, в нее наверняка залетят хищные шары. Единственное спасение — как можно скорее добраться до базы.

Лейн побежал. Вскоре он достиг подножия и заметил вдалеке облачко пыли, что вырывалось из-под копыт синерога, на котором скакал Леддравор, а на горизонте показалась стена базы. Лейн понял, что недооценил расстояние. Судя по всему, дорога займет не меньше часа..

А есть ли у него этот час?

Лейн постарался припомнить все, что знал о повадках птерты.

Та обычно не нападала при дневном свете. К тому же самостоятельно передвигаться она не способна и подчиняется воле ветра. Значит, нужно лишь внимательно следить за шарами и правильно определить, откуда дует ветер. Если все точно рассчитать, от птерты вполне можно увернуться.

Приободрившись, Лейн двинулся дальше. Неожиданно его губы сами собой растянулись в усмешке — он представил себе встречу с Леддраво-ром. Какая ирония! Принц, бывалый вояка, позорно бежал, спасаясь от птерты, а робкий ученьш, вооруженный только знаниями, дошел до города пешком!

Впрочем, Лейн быстро осадил себя. Не рано ли он обрадовался? До города еще идти и идти, а птерта может появиться в любую секунду…

Он обернулся — и похолодел от ужаса.

Птерта находилась почти рядом, в каком-нибудь десятке шагов, и неумолимо приближалась, заполняя собой все поле зрения, поблескивающая на солнце, кровавопурпурная. Лейн, как ни странно, исцытал облегчение. Как хорошо, что все, оказывается, решено за него. Бесполезно бежать, бесполезно бороться. До Лейна никто не видел птерту настолько близко. Он различил клубящиеся вихри ядовитой пыльцы у нее внутри. Неужели она и впрямь разумна?

Птерта подплыла вплотную.

Она была повсюду, а мгновение спустя исчезла.

Лейн глубоко и облегченно вздохнул, как человек, которому осталось принять одно-единственное решение.

«Не здесь, — подумал он, — только не здесь. Кажется, выше по склону есть неплохое местечко, откуда открывается чудесный вид». Лейн не спеша поднялся на склон, сел, прислонился спиной к скале и вытянул ноги.

Перед ним раскинулась широкая равнина, над которой возвышалась вершина горы Опелмер; чуть поодаль виднелись Ро-Атабри и заброшенные поселения на побережье бухты Арл. База небесных кораблей, над которой колыхались на ветру многочисленные баллоны, производила впечатление диковинного, сказочного города. В небе сверкало созвездие Дерева, девять звезд которого состязались в яркости с солнцем, а прямо над головой висел диск Верхнего Мира.

Перо и чернила есть, надо бы подвести итоги, написать что-то вроде завещания. Хотя о чем писать? Всем и так известно, что птерта ядовита.

В теле возникло жжение, оно зародилось чуть ниже грудной клетки и начало распространяться вдоль и вширь. Лейн сунул руку в карман и достал желтый полотняный мешочек.

Оставалось исполнить последний долг.

… Хорошо бы сейчас рядом со мной оказались Джесалла и Толлер… Я бы попросил их помириться… Опять-таки, какая ирония! Толлер хотел стать другим человеком, похожим на меня, а когда наконец переменился, в прежнего Толлера превратился я — настолько, что даже пожертвовал жизнью ради чести…

Кольнуло сердце, тело пробрал озноб. Лейн увидел, что в небе над равниной появились новые птерты. Они не обращали на него никакого внимания.

«Бракка и птерта идут рука об руку… Конечно, бракка и птерта идут рука об руку, они симбиоты… Только теперь я понял, почему мне не хотелось лететь на Верхний Мир… там будущее, а будущее принадлежит Джесалле и Толлеру… не из-за того ли я подсознательно решил не ехать с Леддравором, выбрав свою Яркую Дорогу?.. Может быть, таким образом я убрал себя с пути Толлера как лишний множитель в уравнении? Я всю жизнь занимался решением уравнений…»

Лейн начал задыхаться. Он сильно потел и одновременно жутко мерз. Непослушными пальцами он развернул желтый сверток, оказавшийся капюшоном, и надел на себя. Теперь всякий, кто увидит его, поймет, что он умер от птертоза и что к телу не следует приближаться как минимум пять дней.