Альфред Ван Вогт - «Если», 1995 № 10

Хипперн негромко сказал что-то одному из стоявших рядом офицеров. Мгновение спустя к солдатам, которые держали Балаунтара, подбежал дородный старший сержант. Прелат вскинул голову, чтобы то ли помолиться, то ли проклясть Леддравора, но палач не стал дожидаться, пока он вымолвит хоть слово. Короткий замах — и меч вонзился прямо в раскрытый рот Балаунтара. По толпе прокатился стон ужаса. В воздухе просвистел камень и упал у самых ног принца.

Казалось, что сейчас Леддравор в одиночку бросится на толпу, однако он крикнул сержанту:

— Отруби священнику голову и подними ее на пику. Пускай полюбуются на своего учителя.

Сержант невозмутимо кивнул. Отрубленную голову насадили на копье и воткнули его в землю у ворот. По древку побежали ручейки крови.

Наступила тишина, от которой заложило уши. Затем толпа двинулась вперед. Лица тех, кто шел впереди, выражали смятение и беспокойство: наверно, они рады были бы отступить, но не могли — задние ряды напирали все сильнее.

— Закрыть ворота! — крикнул полковник Хипперн.

— Отставить! — Леддравор обернулся к полковнику. — С каких это пор армия показывает спину всякому сброду? Прикажи своим людям разогнать смутьянов.

Хипперн судорожно сглотнул.

— Ситуация сложная, принц. Это местный полк, большую часть солдат набрали в Ро-Атабри, они не станут воевать со своими.

— Верно ли я расслышал, полковник? — Леддравор стиснул рукоять клинка. — Кто тут командует — ты или твои подчиненные?

— Принц, я не могу выполнить ваш приказ.

Неожиданно Леддравор улыбнулся.

— Смотри внимательно. Я научу тебя командовать. — Он взмахнул мечом. — Рассеять толпу!

Солдаты бросились вперед. Толпа отхлынула, но в бегство, как можно было ожидать, не ударилась. Внезапно Леддравор осознал, что его приказу подчинилась от силы треть солдат. Остальные не двинулись с места и теперь с несчастным видом смотрели на офицеров.

Да и те солдаты, которые пошли на толпу, много не навоевали. Они на удивление легко расставались с оружием, которое бунтовщики тут же повернули против них. На землю рухнула еще одна секция навеса над дорогой. В толпе раздались радостные возгласы, горожане принялись вооружаться кольями.

Эфирный Леддравор безучастно наблюдал, как его двойник подбежал к молоденькому офицеру и приказал тому идти на толпу. Офицер отрицательно покачал головой и немедленно поплатился за свое мужество: его обезглавленное тело рухнуло наземь. Принц больше не принадлежал к роду человеческому, он превратился в свирепого зверя, злобного демона; черный клинок неутомимо пожинал кровавую жатву.

«Сколько это может продолжаться, — размышлял второй Леддравор. — Неужели людскому терпению и вправду нет предела?»

Внезапно он заметил, что на востоке потянулись к небу столбы дыма. Очевидно, горели противоптертовые экраны: значит, в городе началось настоящее восстание.

Вспомнив об оставшемся в одиночестве короле, эфирный Леддравор мгновенно утратил спокойствие. Нужно принимать срочные меры. По сравнению с восстанием бунт нескольких сотен солдат — сущая ерунда.

Он вошел в тело своего второго «я», и все поплыло у него перед глазами. Время и пространство распались…

Принц Леддравор увидел, что держит в руке клинок по самую рукоять в крови. Вокруг бушевало людское море.

Он быстро сориентировался, вложил меч в ножны и побежал к своему синерогу.

Толлер, не двигаясь, смотрел на тело в желтом капюшоне; прошло, наверное, минут десять, а он все стоял, не зная, как преодолеть боль утраты.

«Его убил Леддравор», — подумал Толлер. — Вот урожай, который я пожинаю за то, что оставил в живых это чудовище. Он скормил птерте моего брата!»

Толлер разрывался между желанием подбежать к телу брата и необходимостью проявлять благоразумие и держаться подальше. Внезапно он различил на груди Лейна что-то белое.

Письмо? В сердце закралась надежда. Может, Лейн оставил послание, обвинив в своей смерти Леддравора?

Толлер достал подзорную трубу и направил ее на белый прямоугольник. Слезы мешали читать, но в конце концов он разобрал корявые строки.

«ПТЕРТЫ — ДРУЗЬЯ БРАКК. УБИВАЮТ НАС, ПОТОМУ ЧТО МЫ УНИЧТОЖАЕМ БРАККИ. БРАККА КОРМИТ ПТЕРТ. ЗА ЭТО П. ЗАЩИЩАЕТ Б. РОЗОВАЯ, ПУРПУР. ВЫРАБ. ЯД. МЫ ДОЛЖНЫ ЖИТЬ В ГАРМОНИИ С Б. ПОСМОТРИ НА НЕБО».

Толлер опустил подзорную трубу. Он смутно сознавал, что послание Лейна гораздо важнее всего остального, гораздо важнее смерти брата, однако по большому счету, не испытал ничего, кроме «недоумения и разочарования. Почему Лейн потратил остаток сил на какую-то ерунду, вместо тоге чтобы обвинить своего убийцу? Поразмыслив, Толлер сообразил, что к чему.

Даже на пороге смерти Лейн остался самим собой. Он умер достойно, так же, как жил, но oн умер, а Леддравор все еще отравляет воздух…

Толлер повернулся и направился туда, где его ждал сержант с двумя синерогами. Он овладел собой, слезы больше не застилали взор, но во мысли были только об одном. Вопрос, который он себе задавал, требовал немедленного ответа.

«Как мне жить без брата? Утро выдалось жаркое долгий день будет еще жарче — как я проживу его без брата?»

— Может, поедем, капитан? — спросил сержант.

— Нет, — ответил Толлер, — я хочу найти его синерога.

— Хорошо, капитан. — Похоже, сержант, который командовал до недавних пор охраной Лейна понял, что Толлер не слишком поверил рассказ Леддравора о вчерашних событиях. — Я покажу какой дорогой мы ехали.

На полпути к вершине они очутились на сланце вой осыпи, у нижнего края которой обнаружил груду костей.

Многоножки и другие любители падали дочиста обглодали скелет синерога, не побрезговали даже седлом и упряжью. По спине Толлера пробежал холодок: если бы тело Лейна не пропиталось ядом птерты, брата постигла бы та же участь.

Сержант утверждал, что принц Леддравор отослал его вместе с тремя солдатами из пещеры. Они быстро добрались до базы и стали ждать Лейна, а когда увидели, что Леддравор возвращается один, сильно удивились и забеспокоились.

Принц был в непонятном настроении, как будто злился и радовался одновременно, и сказал сержанту: «Смотри не усни, ждать придется долго. Маракайн остался без скакуна и решил поиграть в догонялки с птертой». Сержант хотел было отправиться на поиски, но Леддравор запретил: «Он сам захотел рискнуть жизнью, никто его за язык не тянул».

Толлер несколько раз переспрашивал, пытаясь выудить из сержанта какую-нибудь важную подробность, но сержант твердо стоял на своем: все было так, и никак иначе. Выходит, Лейн совершил самоубийство? Нет, не может быть. Всем известно, что Лейн Маракайн терял сознание от одного только вида крови. Пожелав покончить счеты с жизнью, он ни за что не избрал бы такой способ. И потом, у него не было ни малейших поводов для самоубийства. Наоборот, имелись веские причины, чтобы жить.