Лертукке - Последняя легенда Анкаианы

- Так вы согласны? - он изо всех сил старался добавить в свой голос громкости, но тот все равно получился замирающим.

- Смотри, - развеселился Несс, - как ему непривычно быть порочным. Могу поспорить на что угодно, что он злачные места вообще не посещал, а, как примерный школьник, покупал книжки... И как же ты, всего за десять дней все наверстаешь?

- А это не может быть кто-то другой? - спросила Кэсси. - Я гораздо более... подхожу. Наверно.

- Ты вряд ли. Вот если бы Алик сам этим занялся, успех был бы обеспечен, - сказал Несс. - Итак, что мы имеем?

- Необходимость совратить, споить, избаловать и раскормить Арно до состояния шара за десять дней! - выпалила Оська.

Арно уронил голову на руки и беззвучно засмеялся. Он всем импонировал этой своей готовностью смеяться в любое время и по любому поводу. Потом поднял голову и отбросил волосы с лица. Он показался Кэсси человеком, который впервые в своей жизни счастлив. Даже слишком. И вовсе не от того, что собирается в будущем изо всех сил предаться пороку.

- Мы согласны, - сказала Оська. - А в чем будет состоять ритуал?

- Не скажу, - снова улыбнулся Арно.

На деле все обстояло так. Первые пару часов Арно вживался в роль. Получалось у него необыкновенно быстро. Уже вторые сутки были ознаменованы высказываниями вроде: "я не буду брать чашку за эту грязную ручку" и "найдите для меня не это, а приличное". Ночами он, действительно, одевал длинный черный плащ и исчезал никто не знал куда. Нестор, который все это время жил у них, из боязни быть настигнутым страшной местью Асета, проследил за ним и выяснил, что тот ездит в город, и все время на попутках. На третий день Арно купил яхту. Они с Нестором (который, как выяснилось, когда-то и парусным спортом занимался) проболтались в море почти сутки, после чего оба еще сутки проспали.

К седьмому дню капризы Арно выносили, сжав зубы. Ладно, если бы он повышал коэффициент своей порочности где-нибудь специально отведенных местах - нет, он сидел дома и всем мешал. Хуже всего, что когда замечал чье-нибудь неудовольствие (а это у него очень хорошо получалось) иногда смущался до того, что недовольного самого начинали терзать муки совести, а иногда, наоборот, начинал отвратно ныть. Скандалить он так и не научился. Восьмой день он провел в баре, а на девятый вел себя совершенно нормально, только потребовал общества Оськи, чтобы ловить рыбу. Это было настолько долго, что весь десятый пришлось проспать.

И вот наступило утро одиннадцатого дня. Арно был рассеян; похоже, и он сильно устал от непривычного ему разгульного образа жизни. Оська простыла на рыбалке и вообще из комнаты не выходила. Только Романтик оставался спокоен и уравновешен. Если у него и были какие-то соображения относительно успеха предстоящей им миссии, то по его поведению их было не угадать. Кэсси, посчитав его самым здравомыслящим из их компании, решила с ним поделиться.

- А может не надо ничего делать, а?

- Чего? - спросил Несс. Он стоял на крыльце, накинув на плечи куртку и курил. Казалось, он вообще не здесь.

- Активировать Алика. Целее будет. Я уже привыкла к тому, что он... там лежит и все.

Нестор посмотрел на нее странно. Кэсси показалось, что он изучает ее сильно осунувшееся и похудевшее лицо с каким-то новым, непонятным интересом. Романтик, при всей его общительности, оставался натурой скрытной, поэтому о природе этого интереса Кэсси догадок особенно не строила. Может быть, она ему нравилась, но какой-то страшный обет из серии его многочисленных тайн вынуждал его отталкивать всех симпатичных ему людей, или он с таким лицом строил предположения относительно ее будущего в случае дальнейшей спячки вампира, а возможно, просто сожалел, что его сбили с какой-нибудь интересной мысли.

- Представь себе, Кэсси, - сказал он, укоризненно сверля ее темными глазами - что ты - утомленный переживаниями за свою родину вампир. Ты ее очень любишь.

- Я ее и так люблю. Она - самая милая земля на свете. Здесь все какое-то очень трогательное и... не знаю.

Нестор ненадолго перестал сверлить, чтоб затянуться.

- Теперь представь, - он выпустил дым фоном для предлагаемого образа, - что ты видишь больше, чем ты видишь. И слышишь больше, чем слышишь. Ты привыкла, что тебя слепит яркий свет, бьют по башке звуки, ты живешь в мире, полном не только материальных, но и... вещей другой, скажем так, волновой природы. Твой мозг обрабатывает каждую секунду столько информации, сколько нормальный человек получает за сутки. Конечно, он уже привык разбираться в ней, игнорируя все, что не представляет для тебя ценности, ты способна поэтому вести себя, как человек, но твои чувства по-прежнему травмирует любая дисгармония окружающего. Восприятие твое обострено. Чтобы поддерживать себя в этом состоянии (а оно - единственное состояние, в котором ты можешь существовать), ты убиваешь тех, кем сама была прежде. (Говорят, ты их в этот момент даже любишь, и ради такого наверно, можно частые расставания ввести в привычку). Это - единственно доступное тебе чувственное наслаждение, одновременно дающее разрядку твоим сверхнапряженным нервам и энергию твоему телу, которое тоже, кстати, потребляет ее в огромных количествах и без подогрева. Еще представь, что позади у тебя счастливое детство, что ты хорошо воспитана и в жизни любишь далеко не все...

Выдав это чуть ли не на одном дыхании, Несс затянулся бычком.

- А теперь представь себе, - он злобно вдавил бычок в полированные перила, - что какой-то старый хрен заливает тебя в пластик, как дохлого жука. При этом ты знаешь, что даже задохнуться в нем не сможешь. Будешь сидеть вечно, в одной и той же позе, ни в состоянии даже пальцем пошевелить. Все, что тебе остается, это вольно или невольно впасть в транс. Представила?

- Ну?

- И кем, по твоему, будут люди, которые, вытащив тебя оттуда, так тебя и не разбудят и не сообщат, что все кончилось? И не дадут тебе, кстати, возможность, спасти твою милую и замечательную родину. А ведь еще есть Асет, который нас ищет, и, я думаю, еще кто-нибудь.

- Да, Несс... Они будут... то есть мы будем гадами. Только... знаешь, у Арно такой вид... он меня беспокоит. Словно он знает что-то, что мы даже и предположить себе не можем.

- Ты беспокоишься за всех и всегда, - Романтик нежно коснулся ее плеча, - а Арно знает ритуал, которого не знаем мы. Я тоже сильно подозреваю, что там не все так просто, как хотелось бы, но мы этого не узнаем, покуда не попробуем.

- Ладно, поехали, - слабо улыбнулась Кэсси. - Только Алика завернуть не забудьте, прежде, чем вынести, а то мы его потеряем.

Перед отъездом она зашла к больной Оське. Та сидела в кровати и читала, держа у покрасневшего носа платок.

- Знаешь, - сказала она, не успела Кэсси ступить на порог, - сколько ему лет?