Лертукке - Последняя легенда Анкаианы

Девушка оглядела полянку, поросшую нежными весенними цветами. Она еще помнила, откуда пришла в поисках светлого места, но когда идешь обратно, все выглядит по-другому. Прислушавшись, попыталась выяснить хотя бы в какой стороне вода, но звуки леса заглушали все.

Не ходи, и не заблудишься еще больше, вспомнила она и села, чтобы успокоиться и начать рассуждать здраво.

Принято ориентироваться по солнцу. Которого нет. Конечно, можно попытаться отыскать в хмуром небе слепящее место, но оно уже не над головой, а за деревьями. Если не найти дороги до темноты, то после ее наступления... Страшно подумать, как это холодно. Если выберусь, подумала Кэсси, начну таскать с собой куртку даже на пляж.

Итак, появилась она вон оттуда... В это, сплошь заваленное бревнами место не хочется соваться с больной ногой. Но иначе нельзя.

Кэсси шла точно назад, постоянно оглядываясь и сверяясь с памятью. Естественно, добрела так до совершенно незнакомого места, вернулась, нашла знакомое. Остановилась, чтобы вспомнить - насколько знакомое. Проходила она тут перед тем, как заблудится, или это то место, с которого всего лишь начались только что покинутые незнакомые окрестности? Теперь и они стали знакомыми...

До храма получилось доковылять еще засветло. Как - не вспоминалось. Очевидно, вел ее не разум, а древний инстинкт, который включился, как только разум впал в панику и отказал. Значит, ее проклятие (если это проклятие) именно на этом самом разуме, или на том, что нынче вместо него...

Измученная, она упала в траву с намерением хоть немного отдохнуть, и уснула. Снился Нестор, который открыл ей секрет, что море - это на самом деле не море, а дым; снились по берегам дыма камни, темное место, из которого должна была вылететь бабочка, но почему-то не вылетала, и голос Арно, сказавший, что она может и через тысячу лет вылететь, ей это не трудно... Просто сейчас она занята, и, если не бояться темноты, можно пройти по темному и длинному коридору и погладить ее жемчужно-серые крылья. Если сумеешь разглядеть ее в непроглядном дыму. Кэсси хотела пойти, но тут приползла огромная синяя гусеница, с обеих сторон заканчивающаяся головами, назвала ее деткой и стала одной головой отгрызать ей ногу, а другой - руку. От этого Кэсси начала мерзнуть и проснулась.

Высоко, в сплетении веток проглядывали сквозь облачность две большие вечерние звезды.

По мере пробуждения подступал ужас; сердце заколотилось так, что заглушило шум волн в заливе. Кэсси вскочила, словно и не спала вовсе. Забыв про осторожность и про ногу, она вбежала в оплетенные лианами двери и замерла, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте.

Храм выглядел как и прежде - заброшенным, словно в него много лет так никто и не входил. И никаких следов их сегодняшнего посещения. Словно оно привиделось.

Подстегиваемая суеверным страхом, девушка почти бегом покинула жуткое место. Нога с присохшей к коленке штаниной мешалась, и наверное, легче было бы без нее. Стараясь не думать о том, что может ждать ее впереди, она двинулась в обход залива - в то место, где остались машина и Несс. С целью удержаться от паники Кэсси старалась сосредотачиваться на мелких дорожных проблемах. Камешек, корень, куст большой, куст маленький, но колючий, дорожка, дорожка кончилась... Заботясь о личной безопасности, она поминутно оглядывалась и старалась передвигаться настолько тихо, насколько это было возможно в ее искалеченном состоянии.

Но вокруг висела тишина. Кэсси нашла то место, где убегала от Генриха и оглядела его из леса. В глаза не бросались белые перья, оставшиеся там. Хотя должны бы. А пойти проверить, чтобы тоже не обнаружить никаких следов, было боязно. Кэсси успокоила себя напоминанием о дувшем там ветре. Он мог унести перья.

Чем дальше, тем становилось жутче. Она чувствовала себя потерявшейся не только в пространстве, но и во времени, и попавшей туда, где ничего сегодняшнего еще не было, неизвестно когда произойдет, да и не ясно, произойдет ли. Впечатление усилилось, когда она добралась до места где оставила Нестора и обнаружила, что и он, разумеется, исчез бесследно. Даже хотела посмотреть, не примята ли там трава, но не могла точно вспомнить где. Впрочем, и с ее места неплохо просматривалось, что нигде. Тогда она задрожала, не зная точно, от чего - от холода или от нахлынувшего иррационального ужаса.

Оставалась машина. Если и ее нет на месте, то, помимо ее собственного помешательства возникнет проблема возвращения.

А стоит ли выбираться? Может быть, этот параллельный мир, где нет машины и всего прочего, не так хорош? Хотя, остановила она себя, мир, в котором все это наличествовало, вряд ли был сильно хуже. Миры, вероятнее всего, мало отличаются в главном, если уж и во второстепенном так похожи тот же храм, тот же лес, залив и даже камни на берегу. Интересно, а звезды? Они те же?

Кэсси подняла голову. Звезд стало больше, а небо - темнее. Выяснить, те ли это звезды, она затруднялась.

Дрожь превратилась в крупную. Хотелось закричать, но горло сдавили слезы. Она устала, продрогла, разбита, исцарапана, вокруг, наверно, все люди умерли, а ей еще подсовывают другой мир, в котором их вообще никогда не было! А вдруг он населен одними мавурками?

Нет, глупости. Мир тот же самый. Чудес-то не бывает, что бы там не говорила Оська. Бывают плохо познанные явления да глупые девки, вроде нее, которых все забыли и уехали.

Уехали, прямо по залитой лунным светом дорожке, на которой в том, прошлом мире, осталась машина, очень классная, зеленая... А в этом ее, конечно, не будет...

...Ее и не было...

Кэсси упрямо доковыляла до того места на обочине, где не было, и в подробностях, насколько позволяло освещение, рассмотрела следы больших колес. А все-таки жила в ее душе маленькая надежда на другой мир... Теперь, вот, умерла.

Беспомощно осмотревшись, поняла, что не знает, куда надо пойти, чтобы куда-нибудь попасть. Возможно, если идти по шоссе - рано или поздно выйдешь. Только шоссе рассчитано отнюдь не на пешие прогулки, и может стать слишком поздно.

Гады вы все, подумала она. Особенно Генрих. Знал ведь, что она в чаще. И, кстати, если уж всех забрали, могли бы хоть засаду на нее устроить.

Но они получили все, что хотели, и ты им не нужна, сказала себе Кэсси.

Еще раз осмотрелась, увидела пень. Нашла в кармане сигареты. Посидела, поплакала, покурила.

Где-то прокричала сова. В кожу впился холодный ветер.

Руки и ноги давно окоченели, а у основания больших пальцев стали появляться онемевшие места. Кэсси попыталась согреть их об шею под волосами, но и там тоже похолодало. Встать бы и подвигаться, выкинув ногу подальше.

Лес холода не чуял и жил своей жизнью. Сзади прошуршало. Она вздрогнула и обернулась. Прошуршало в чащу. Над дорогой промелькнула тень птицы, и издала звук, пустивший по замерзающей спине мурашки. Она не знала, почему никого нет. И это было страшно.