Максим Волосатый - Антидот к паранойе

Провал. Фиаско. Катастрофа. Ужас, трагедия и кошмар. Ожидания, даже не обманутые, а обломанные, растоптанные и уничтоженные.

Как Декстер рвался узнать результаты первого дня… Это надо было видеть. Он и сам не спал толком, и никому не дал утром поваляться в кровати. Даже Фил, и тот не выдержал и, отмазавшись какой-то мифической профилактикой, смылся подальше, пока Шойс огромной фурией носился по гостинице, изводя роботов-автоматов и подгоняя всех, чтобы ели быстрее.

Они прилетели на «Сиксту», как назывался комплекс, где проходил конкурс, чуть ли не самыми первыми и потратили еще почти час на то, чтобы дождаться публикуемых и по древней традиции вывешиваемых сначала в бумажном варианте результатов.

Они, конечно (кроме Декстера), подозревали, что первое место занять будет сложно, но это было не главным. К участию во втором туре допускалась ровно половина участников, чьи блюда более всего впечатлили жюри.

И, попробовав вчера приготовленный Дестером и тающий во рту буйабес, Степа, и девушки не без основания рассчитывали найти его имя где-то в первой трети списка. Затаенные чаяния самого Шойса, первым делом начавшего изучать десятку лучших, все тактично не комментировали.

Спускаясь пальцем все ниже и ниже, Шойс мрачнел на глазах, а вместе с ним начали мрачнеть и все остальные, потому что ни в первой десятке…, ни в первой четверти…, ни в первой трети…

Шойса не было в первой половине списка вообще.

Но, самое страшное, что это был еще не конец.

– Предпоследний?

Это было единственное слово, которое Степа, Фил и девушки услышали от сакса, и с того момента, он не поднимался с сиденья в ячейке, откуда наблюдал за деловитой суетой второго дня, разворачивающейся внизу.

Степа полагал, что смотровая ячейка – это не совсем правильное место для потерпевшего поражение конкурсанта, но все его робкие предложения переместиться куда-нибудь в более подходящее место, наталкивались на мертвое молчание. Декстер, как будто впал в кому. Не помогали ни Элечка, ни Селена с Лизой, ни Фил со Степой, ни все они вместе взятые.

Сакс молча слушал их предложения, кивал в ответ на бодрые речи, а потом вновь отворачивался к стеклу и замирал.

На руке шевельнулся ком-фон. Степа посмотрел на дисплей.

– Ну что? – с экрана на него смотрел диверсант в темных очках.

– Ничего, – покачал головой Донкат. – Сидит.

– Жаль, – качнулись очки. – А, может, его как-нибудь силой увести?

Донкат посмотрел на внушительную тушу сакса, сидящую в кресле.

– Вряд ли, – вздохнул он. – Я даже в нормальном режиме с трудом смогу сдвинуть его с места. А если он еще и упрется, то это вообще будет нереально. А бороться с человеком в его состоянии – это глупость.

– Ну, да, – Фил пожал плечами. – Тогда я даже представить не могу, что с ним еще делать.

– Очки сними, – посоветовал Степа.

– Да дались тебе мои очки, – возмутился Фил. – Сколько раз тебе говорить, это функциональная программа?

– Из-за твоей функциональной программы, – обозлился Степа, – разговариваешь не с человеком, а с монитором. Невозможно серьезно относиться к существу, которое смотрит на тебя двумя черными дырками.

– Ну и не смотри…

– Тихо, мальчики, – рядом с диверсантом на дисплее возникла офисная леди с безупречным макияжем. – Не ссорьтесь. Там Элечка нашла какое-то решение, просит помогать ей по мере сил. Ну, или, по крайней мере, не лезть в разговор.

Степа хмыкнул, несмотря на свое раздражение. Очень типичный для Элечки подход.

– И где она?

– Шойс, тут с тобой один человек хочет познакомиться, – ответ пришел практически сразу.

Декстер даже не шелохнулся, но если он думал, что в этот раз у него получится сохранить свое страдальческое молчание, то он ошибся.

Дверь ячейки распахнулась и на пороге возникла точеная фигура Элечки, как всегда выглядящей так, как будто она собралась на церемонию вручения национальных премий на самой Земле. Идеальная прическа, выверенные аксессуары, тщательно подобранные цвета туалета.

– Я полагаю, он сможет немного просветить тебя по поводу причин, из-за которых ты оказался на этом месте. Там все не так просто. Шойс, поздоровайся с гостем.

Элечка отошла в сторону, и на пороге появился немолодой сухопарый мужчина. Одетый в какое-то невообразимое одеяние, больше всего напоминающее оранжево-персиковое облако. Степа даже опешил немного, но тут же взгляд наткнулся на изящную, тщательно уложенную бородку и все встало на свои места.

– Познакомьтесь, – произнесла Элечка командным голосом, прожигая спину никак не реагирующего Декстера. – Перфилий Титович Манпольский.

Сакс вздрогнул. Степа нахмурился. Вообще-то это несколько жестоко вот так вот обращаться со страдающим человеком. Хотя… Элечка Шойса чувствует. Может, и выйдет из этого что-нибудь путное. О, уже вышло.

Сидящий возле окна Шойс пошевелился, повел плечами и медленно повернулся, явив миру и друзьям каменное лицо.

– Это и есть наш якобы неудачник? – бархатным голосом спросил Манпольский.

В глазах Декстера появилась искра заинтересованности.

Гость тем временем подошел к саксу, по пути одарив всех присутствующих приветливой улыбкой, и протянул руку.

– Манпольский, – еще раз представился он. – Перфилий Титович.

– Шойс Декстер, – чтобы не выглядеть невежей саксу пришлось встать, и это уже было более чем достойным прогрессом по сравнению с неподвижным страданием минутой ранее.

– Рад познакомиться, – Манпольский еще раз одарил Селену с Элечкой лучезарной улыбкой, от которой обе девушки расцвели, как розы под теплым дождем.

Степа чуть нахмурился. А дядя-то, видно, не дурак не только в готовке. В отношениях с женским полом у него явно тоже все в порядке. Вот только не надо свои умения тут демонстрировать. Психологической помощи Декстеру более чем достаточно.

Однако, у Манпольского были на этот счет свои соображения.

– Эльвира Семеновна посвятила меня в некоторые подробности сегодняшнего утра…, – начал Манпольский, несколько свысока поглядывая на сакса.

Декстер при этих словах съежился и сделал какое-то движение, как будто собрался усесться обратно.

– … но уверяю, вас, в этом нет абсолютно ничего страшного или необычного, – заканчивал фразу Манпольский уже для Элечки. – Это совершенно нормальное явление для участника, впервые прибывшего на конкурс.

Еще одна улыбка, адресованная по очереди Элечке и Селене. Девушки радостно улыбнулись в ответ. Степа напрягся еще больше.

– По совету Эльвиры Семеновны, – еще одна улыбка, да он достал уже тут веселиться, – я попробовал ваше вчерашнее творение, – Манпольский прошел к стоящему столу и уселся, непринужденно закинув ногу за ногу. – И, надо сказать, меня оно впечатлило.