Журнал «Если» - «Если», 2003 № 12

Все это происходило на глубине около четырех тысяч метров, где состоящие из азотного льда стены рифта пронзали редкие бледно-желтые и розовые прожилки серы и органических примесей. Привкус вакуумного смога был здесь очень силен, ощущаясь горелой резиной на губах и языке Маргарет.

Пока женщина оглядывалась, в ее сторону, разгоняясь, направилась прокси. Проскочив мимо, она срикошетила от поверхности замерзшего азота и завертелась, выбрасывая из сопел струйки газа и пытаясь стабилизироваться.

— Скотина, — прошипел в ухо Маргарет управлявший прокси Ким Найи. — Извините, босс. Я уже пять штук потерял, а теперь и эта на очереди.

На другой стороне расщелины, в сотне метров от Маргарет, две свихнувшихся прокси, кувыркаясь, падали вниз. Зрение Маргарет на мгновение превратилось в цветной негатив, потом отказало, затем снова стало нормальным.

— Сколько всего потеряно? — спросила она.

— Да почти все. Мы пустили в ход тех прокси, что были наверху, на равнине. Но стоит им спуститься вниз, как и у них начинает «ехать крыша».

— Отгони нескольких наверх, к пункту сбора образцов. Нужно сделать вскрытие.

— Нет проблем, босс. Сами-то вы в порядке?

— Уже нет, — ответила она, и тут прокси мощно выбросила из дюзы порцию газа, устремляясь в глубину расщелины.

То был отчаянный полет. Прокси истратила все свои запасы газа, непрерывно ускоряясь и мчась, как стрела. Промелькнули, размазываясь от скорости, кораллоподобные наросты, затем длинные полосы питающихся серой организмов. Прокси зацепила одну из сузившихся стенок и безумно закувыркалась.

Контроль над ней Маргарет уже утратила, превратившись в беспомощного, но воодушевленного пассажира. Она давно миновала место, где недавно установила реле, а полет-падение все продолжался. Связь с прокси начала нарушаться. Маргарет утратила всякое ощущение пространственной ориентации, хотя, если учесть кувыркающееся падение прокси, это стало благословением. Затем начал отказывать микроволновой радар, и поле ее зрения, окрашенное в условные цвета, стало забиваться пятнышками растра. Каким-то образом прокси все же удалось стабилизироваться, и теперь она падала головой вперед к совершенно неизвестным регионам у дна рифта. Маргарет мельком успевала замечать какие-то структуры, выступающие над поверхностью стен. А затем связь оборвалась, и она вновь очнулась на кушетке — мокрая от пота. Ее слегка мутило.

Скверно. Утрачено более девяноста пяти процентов прокси. Большая часть из них, подобно прокси Маргарет, сгинула где-то возле дна. Несколько штук, поврежденные после столкновений, дрейфовали среди колоний организмов на рифе, однако прокси, посланные их вернуть, тоже вышли из-под контроля и оказались утраченными. Стало ясно, что всех их поразила какая-то инфекция. В распоряжении Маргарет оказалось несколько подобранных роботом мертвых прокси, и она приказала собрать всех уцелевших и держать их подальше от глубинной части рифта, где процветали вакуумные организмы. А затем отправилась в свою комнатушку и принялась ждать, когда ее вызовет Звездная Палата.

Звездная Палата аннулировала контракт Маргарет, обосновав это невыполнением обязательств и возможным подстрекательством (ее высказывание на семинаре было записано). Маргарет переселили из отдельной жилой ячейки в подсобное помещение на одном из нижних уровней и направили работать на ферму.

Она думала о своих родителях.

Они уже были здесь прежде.

Она думала о рифе.

Она не могла о нем забыть.

И спасет его, если сумеет.

Эрик Керенайи держал ее в курсе событий. Поисковой команде и их прокси разрешили работать лишь в верхней части рифа. На исследование глубинных областей отправились укомплектованные людьми группы под руководством Опи Киндреда — ему доверяли там, где не доверяли Маргарет, — но если они что-либо и обнаружили, то прочим командам ученых об этом не сообщали.

Маргарет работала на дынных полях, когда ее отыскал Арн Ниведта. Растения, уходившие корнями в гидропонные трубки, лежали на гравийных подушках под ослепительно яркими лампами. Было очень жарко, удушающе пахло разбавленными фекальными водами. Повсюду кишели маленькие желтые муравьи. Маргарет работала, засунув концы брючин под закатанные высокие носки и нацепив зеленые наглазники. Орудуя тонкой кисточкой, она переносила пыльцу на рыльца дынных цветков.

Арн приблизился, прыгая между длинными грядками и напоминая бледное чучело, замыслившее побег. На нем были лишь обтягивающие черные шорты и сетчатый пояс с карандашами, ручками, маленькими серебристыми инструментами и инфоблокнотом.

— Должно быть, они тебя ненавидят, раз засунули в такую навозную дыру, — сказал он.

— Я должна работать, Арн. Работать или голодать. Но я не против. Я выросла, вкалывая на полях.

Маргарет немного солгала — ее родители были специалистами по экосистемам. Но завершилась их карьера именно так.

— Я пришел тебя спасти, — радостно сообщил Арн. — Я могу доказать, что виновата была не ты.

Маргарет выпрямилась, прижав руку к пояснице, где сосредоточилась постоянная боль.

— Разумеется, то была не моя вина, — сказала она. — Ты в порядке?

Ниведта принялся подпрыгивать, по очереди отряхивая голые ноги с длинными пальцами. Его облепили муравьи. Пальцы на ногах у Арна загибались, словно на руках: ни дать ни взять обезьяна.

— У муравьев сейчас нечто вроде демографического взрыва, — пояснила женщина. — Мы пока на стадии между развитием и стабилизацией. Когда экосистема станет зрелой, цикличность сгладится.

Арн снова отряхнул ноги. Ловкий большой палец сбросил муравья с пятки.

— По-моему, муравьи хотят включить меня в кругооборот.

— А мы и так включены в кругооборот, Арн. Растения кормятся фекальными водами, а мы поедаем растения. — Маргарет заметила, что к ним с соседнего поля направляется надсмотрщик. — Здесь мы не сможем поговорить. Встретимся у меня после работы.

В новой комнатушке Маргарет едва хватало места для гамака, шкафчика и крошечного санузла. Каменные стены прикрывал кое-как напыленный и неровный слой тускло-зеленой волоконной штукатурки. За выходящим в уличный туннель овальным входным люком постоянно шумели пешеходы, а вентилятор, несмотря на прилаженный к нему Маргарет фильтр, все равно нагонял внутрь запахи масла и подгоревшей пищи. Над головной стойкой гамака хозяйка комнаты повесила панораму Нью-Йорка, в котором родилась, а стены украсила десятком глянцевых фотографий рифа. Если не считать фотографий, смены одежды в шкафчике и ползучего растения под потолком, комнатка выглядела совершенно стандартной.

Большую часть жизни Маргарет провела в комнатах вроде этой. И могла собрать вещи за пять минут, готовая отправиться на место следующей работы.