Журнал «Если» - «Если», 2003 № 12

— Здесь наверняка спрятаны «жучки», — предположил Арн. Он сидел спиной к двери, потягивая шнапс из серебристой фляжки и созерцая перекрывающиеся панорамы рифа.

Маргарет пристроилась на краю гамака, ощущая тревожное возбуждение.

— Подслушивающие устройства есть повсюду. И я хочу, чтобы они знали: я невиновна. Расскажи все, что знаешь.

Арн посмотрел ей в глаза:

— Я исследовал тех прокси, которых ты вернула. Я и сам толком не знал, что ищу, но обнаружить это оказалось на удивление легко.

— Инфекция.

— Да, весьма специфическая инфекция. Учитывая ее последствия, мы сосредоточились на нервной системе. И обнаружили в мозгах прокси повреждения, всегда в одной и той же области.

Маргарет всмотрелась в принесенные Арном объемные цветные томограммы. Повреждения выглядели маленькими черными пузырьками под развернутым мозжечком, как раз перед оптическим нервом.

— У остальных такая же картина, — сообщил Арн. — Мы взяли образцы, выделили ДНК и прогнали ее через секвенатор [15] Секвенатор — прибор для определения последовательности мономеров в полимере. При анализе ДНК ее молекула расщепляется ферментами на фрагменты, состоящие от одного до нескольких десятков и сотен нуклеотидов, что позволяет сравнивать между собой ДНК различных организмов. . — Он продемонстрировал результат анализа — решетку из тысяч цветных пятнышек, затем другую решетку, наложенную на первую. Все пятнышки совпали.

— Совпадение с открытым Опи паразитом? — предположила Маргарет.

Арн улыбнулся. Улыбка у него была приятная и делала его похожим на восторженного мальчишку:

— Это мы, разумеется, проверили в первую очередь. И зафиксировали совпадение. Затем прошлись по всем рифовым организмам и отметили частичное совпадение. Паразит Опи оставил свои следы в ДНК всего, что живет на рифе, но это, — он ткнул длинным пальцем в проекцию томограммы, — чистый штамм. И лишь по несчастливой случайности вышло так, что он гнездится в мозге именно в этом месте и вызывает у прокси то поведение, которое ты наблюдала.

— Возможно, такой выбор не случаен, — предположила Маргарет.

— И риф использовал прокси в своих целях.

— Телеология, — фыркнул Арн. — Смотри, не повтори такое при Опи, а то он использует это против тебя. Мы имеем дело с эволюцией. И управляет ею только естественный отбор. Нет ни проектировщика, ни часовщика. Во всяком случае, не стало после того, как накрылся ИИ, да и тот всего лишь подталкивал экосистему в направлении более эффективного окисления серы… Есть и еще кое-что, Маргарет. Я тут провел кое-какие эксперименты. Экспонировал листы алюминиевой фольги на орбите вокруг Энки. Споры оказались повсюду.

— Тогда Опи прав.

— Нет. Все осевшие на фольгу споры оказались нежизнеспособными. Тогда я провел новые эксперименты. В отличие от бактериальных спор, эти метаболически активны, только когда вылетают. И у них нет защитной оболочки. Да и зачем она им, верно? Они живут всего несколько минут. Выбор у них простой: они или опустятся на нового хозяина, или нет. Солнечное излучение легко убивает их. Их можно убить ультрафиолетовым лазером мощностью всего в несколько пиковатт. Так что дезинфекция — не проблема.

— И они не могут заразить людей, — добавила Маргарет. — И прокси, и вакуумные организмы имеют такой же ДНК-код, как и мы… как и все живое на Земле, если на то пошло, но записан он последовательностью искусственных нуклеотидных оснований. Поэтому риф совершенно не опасен, Арн.

— Да, но теоретически он может заразить любой вакуумный организм, включая те, что еще даже не созданы. И единственный способ обойти эту опасность — изменить нуклеотидную структуру ДНК вакуумных организмов. Представляешь, сколько это будет стоить?

— Я знаю, что такое заражение, Арн. Плесень, погубившая биом, созданный моими родителями, попала в хабитат с кем-то или с чем-то. На одежде или на коже, внутри какого-нибудь организма или с купленным товаром. Она росла на всем, имеющем клеточные стенки из целлюлозы. Каждое растение оказалось инфицировано. Поля покрылись огромными коврами серой плесени, а воздух наполнился ее спорами. Людей она не заражала, но более сотни человек умерли от сильнейших аллергических реакций и остановки дыхания. Кончилось тем, что пришлось выпускать наружу всю атмосферу. А мои родители после этого больше не могли найти работу.

— Такова жизнь, — тихо проговорил Арн. — Мы живем за счет своей репутации. И когда что-то идет наперекосяк, становится очень тяжело.

Проигнорировав его слова, Маргарет сказала:

— Риф — это ресурс, а не опасность. А ты смотришь не в ту сторону, совсем как Опи Киндред. Нам нужно разнообразие. Нашим искусственным биосферам необходимо быть сложными, потому что простые системы уязвимы перед внешними вторжениями и легко разрушаются, к тому же они в сотню раз менее сложны, чем биосфера Земли. Если бы созданный моими родителями биом был более разнообразным, то плесень не смогла бы там настолько прочно удержаться.

— Есть и кое-что, без чего я мог бы обойтись, — Арн почесал левую лодыжку пальцами правой ноги. — Вроде этих муравьев.

— Что ж, мы не знаем наверняка, нужны ли нам именно эти муравьи, зато нам нужно разнообразие, и они об этом заботятся. Начнем с того, что они помогают разрыхлять почву и насыщать ее воздухом, а это ускоряет стратификацию и увеличивает разнообразие почвенных микроорганизмов. В грамме лесной почвы на Земле насчитывают до миллиона различных видов микробов, нам же приходится обходиться менее чем тысячью. А полезных вакуумных организмов у нас менее ста видов, и большая часть из них растет в виде монокультуры, а это самая уязвимая экосистема по определению. Именно это стало причиной краха зеленой революции на Земле в двадцать первом столетии. Но на рифе живут сотни различных видов. Диких видов, Арн. Ими можно засеять планетоид, а через год вернуться и собирать урожай. Граждане не выходят наружу, потому что у них есть парки, поместья, дворцы, виртуальность. Они забыли о том, что внешняя система — это не одни хабитаты. В одном только Поясе Куйпера миллионы мелких планетоидов. И чтобы поселиться на любом из них, нужны лишь купол и вакуумные организмы с рифа.

Она думала обо всем этом, работая на полях. Звездная Палата предоставила ей много времени для размышлений.

Арн покачал головой:

— В каждом из них затаился паразит. И любой вид с рифа сам может в него превратиться. Возможно, даже прокси.

— У нас еще недостаточно знаний. Я видела кое-что на дне рифта, прежде чем оборвалась связь с прокси. Какие-то большие структуры. И еще там есть аномальный температурный градиент. И причина его тоже должна находиться там же, внизу. Паразит может оказаться полезным — если мы сумеем его укротить. Ведь вирусы, вызывавшие иммунодефицит, теперь используются для генной терапии. А Опи Киндред побывал там, внизу. И скрывает то, что обнаружил.