Дэниел Худ - Драконья справедливость

— Квестор Ренфорд, вы еще у нас не бывали. Добро пожаловать в Дипенмур.

Лайам, не зная толком, какой стиль общения в этом обществе принят, встал и коротко поклонился.

— Это большая честь для меня, милорд.

Герцог кивнул и знаком велел Лайаму сесть.

— Вы ведь из Мидланда?

— Да, милорд.

— И совсем недавно приехали в Южный Тир?

— Да, милорд, около полугода назад.

Суп источал восхитительный аромат, однако Лайам не смел взяться за ложку. Герцог ронял короткие фразы, выказывая поразительную осведомленность о человеке, которого видел впервые в жизни, и эта осведомленность смущала. Лайам не ожидал, что к его скромной персоне проявят такой интерес.

— Вы считаете, что по Колиффскому океану можно спокойно плавать?

— Я сам плавал, милорд.

— И вас не устрашили ни ужасные бури, ни морские чудовища — гигантские спруты, змеи, левиафаны и что там еще?

— Мне ничего подобного не встречалось, милорд.

— Ваши походы оказались прибыльными?

— Я приобрел больше, чем затратил, милорд.

— Вы повидали новые земли, новые страны и города?

— Да, милорд. Их великое множество.

Вернулись слуги и унесли нетронутый суп, заменив его тарелкой жареной рыбы. Лайам бросил на нее растерянный взгляд. Неужели и это лакомство уберут, не позволив ему проглотить хотя бы пару кусочков?

— Это весьма интересно, — задумчиво проговорил герцог, прикоснувшись пальцем к губам. — Эдил Кессиас говорил мне о вас много хорошего. Вижу, его оценка завышенной не была. Рад с вами познакомиться, квестор, однако вернемся к ареопагу. Любезная Милия, расскажите-ка нам, как проходил ваш вояж.

Лайам, обрадованный, что экзамен окончен, набросился на еду, краем уха прислушиваясь к словам госпожи Саффиан. Она коротко доложила герцогу о том, что происходило в Уоринсфорде, затем столь же кратко описала заседание в Кроссрод-Фэ. Лайам полагал, что вдова на том и закончит, но женщина сочла нужным упомянуть о своих помощниках.

— Квестор Проун, как и всегда, действовал исправно и аккуратно, чем оказал мне большую поддержку, а квестор Ренфорд… — Лайам напрягся. В свете последних событий он комплиментов в свой адрес не ожидал, — …блистательно подтвердил, что добрая слава, о нем идущая, вполне заслужена им.

Герцог не удовлетворился коротким докладом и учинил вдове настоящий допрос, выказав себя большим знатоком действовавших в Южном Тире законов. Чувствовалось, что при надобности он может и сам возглавить ареопаг. Вдова отвечала ему четко и ясно, умудряясь в паузах между фразами отправлять в рот ломтики рыбы. Лайам задним числом позавидовал ей.

«Говорить с полным ртом практически невозможно. И все же она это делает. Как? Впрочем, чтобы не помереть с голоду, освоишь и не такое…»

Словно прочитав мысли Лайама, герцог умолк и углубился в еду. Однако ощущение, что разговор продолжается, не пропало. Экзаменовка все словно бы шла, и касалась не только вдовы. Все присутствующие, кроме, пожалуй, графа, старались держаться чинно: ели маленькими кусочками, пили маленькими глотками. Граф делал то же самое, только с небрежным изяществом, ибо вести себя как-то иначе он просто не мог.

На смену рыбе явилась баранина. Распределять ее по тарелкам взялся сам мажордом. Торквато ловко орудовал ножом и лопаточкой, все молча за ним наблюдали. Никому и в голову не приходило нарушить молчание, потому что герцог молчал.

Обстановку ужина никак нельзя было назвать непринужденной, а подаваемую еду — изысканной, однако Лайам не мог отделаться от ощущения, что он очень не скоро забудет это застолье, если вообще сумеет забыть. Ему в своих странствиях не раз доводилось делить стол и с особами королевских кровей, но ни одна из этих особ не сумела произвести на него столь сильного впечатления.

«А ведь он ничего особенного не делает. Просто сидит, просто ест и пьет, как и мы, а говорит очень мало».

После баранины принесли сыр и фрукты, а когда и с ними было покончено, герцог провозгласил два тоста — один в память Акрасия Саффиана, другой — за успешное завершение сессии…

— …которое уже не за горами! — закончил он.

Собравшиеся осушили бокалы, но граф велел их наполнить снова.

— Позвольте выпить за ваше здоровье, милорд.

— Благодарю тебя, Гальба. А теперь я удаляюсь. Почтенная Милия, с вами мы встретимся утром и, надеюсь, еще до завтрака успеем все обсудить. — Герцог встал, знаком повелевая собравшимся оставаться на месте, и пошел через зал, но в дверях обернулся. — Квестор Ренфорд, наш разговор еще не окончен. Торквато назначит вам время.

Он вышел прежде, чем Лайам успел что-то сказать.

Все сидели, словно бы ожидая чего-то. Первым заговорил Грациан.

— Я тоже, пожалуй, пойду. Милия, после вашего свидания с герцогом нам с вами тоже надо бы встретиться, чтобы распланировать день.

Вдова Саффиан кивнула.

— Приходите ко мне завтракать. Там будет и квестор Проун. Квестор Ренфорд и квестор Тассо могут действовать по своему усмотрению. Сложностей в делах, им порученных, мне кажется, нет.

Эдил нахмурился.

— А не лучше ли нам собраться в полном составе? Тассо в эту зиму хорошо поработал и ответит на любые вопросы, да и с квестором Ренфордом мне надо бы перекинуться парочкой слов.

— Я думаю, когда мы закончим, обоих квесторов нетрудно будет сыскать.

— Нельзя ли и мне, госпожа председательница, напроситься к вам в ранние гости? — спросил граф, поигрывая кружевами манжет.

— Мне кажется, у госпожи председательницы имеются основания не расширять круг приглашенных, граф Райс, — быстро проговорил Грациан. — Как я понимаю, разговор пойдет специфический, внятный лишь лицам, имеющим достаточный опыт судейской работы.

Лайаму сделалось любопытно. На его глазах плелась паутина интриги, подоплеки которой он не понимал. И граф, и вдова, и эдил явно пытались соблюсти свои интересы, старательно убеждая друг друга в обратном вежливыми улыбками и показной беспечностью фраз. Вдова Саффиан по каким-то тайным соображениям не желала допустить к обсуждению особо тяжкого случая квестора Ренфорда, пожертвовав в угоду приличиям работягой Тассо. Эдил Грациан не понимал, почему она так поступает, но, пользуясь случаем, выводил вместе с квесторами за скобки и графа, который, наоборот, прилагал все усилия, чтобы остаться в игре. Однако карта щеголя была бита, ибо вдова кивнула, подтверждая слова эдила. Двое ополчились на одного.

Из всего этого вырастало одно огромное «почему». Почему граф так рвется туда, откуда его изгоняют? Почему вдове и эдилу это рвение не по душе? Почему черная дама не приглашает на совещание квестора Ренфорда? Что она хочет от него утаить? Ведь еще пару дней назад она ничего не скрывала и даже собиралась обсудить с квестором Ренфордом подробности этой истории — она доподлинно знала, что Лайам прочел отчет. Кто может добавить к отчету что-нибудь новенькое? Естественно, эдил Грациан. Значит, он может сообщить что-то такое, чего Лайаму слышать нельзя. По крайней мере, вдова так считает. Но сам Грациан Лайама не опасается, ему не угоден лишь граф.