Дэниел Худ - Драконья справедливость

Клинок не встретил сопротивления, и Лайам упал. В комнате внезапно стало темно. Он тут же вскочил на ноги, уверенный, что через секунду его уничтожат. Заговоренный меч описал в воздухе сияющую восьмерку — но демон исчез.

— Квестор Ренфорд? — послышался дрожащий голос Тассо.

— Я цел. Принесите свечу!

«Где он?»

«Не знаю, мастер. Но здесь его нет».

У Лайама затряслись руки, он постарался покрепче стиснуть рукоять зачарованного меча.

«Проклятье!»

Принесли свечи, комнату заполнили полуодетые обитатели замка. Лайам боковым зрением заметил среди них Проуна в ночной атласной сорочке, вдову в черном льняном пеньюаре, затем их оттеснили два перепуганных стражника в накинутых на голое тело кольчугах, потом его обступила толпа молчаливых слуг. Вскоре появился и сам герцог. Плечом раздвигая толпу, он подошел к Лайаму, стоящему на коленях, и наклонился, чтобы рассмотреть мертвеца. Торс Веспасиана были обнажен, в руке он сжимал широченный палаш.

— Грациан?

Лайам кивнул, его вновь передернуло. На труп несчастного было страшно смотреть. Демон лапой перебил длинную шею эдила и переломал ему руки и ноги, о чем недвусмысленно говорили торчащие в разные стороны обломки костей.

Веспасиан, полуприкрыв глаза, долго смотрел на тело, затем повернулся к собравшимся.

— Кто это сделал?

Двое малых в кольчугах потупились.

— Кто? — угрожающе повторил он.

— Я знаю! — внезапно воскликнул Проун. — И могу это доказать! — Толстяк бросился прочь из комнаты. Герцог даже не обернулся на шум. Стиснув зубы, он надвигался на стражников.

— Это был демон, милорд, — тихо сказал Лайам, вставая.

— Демон? — Веспасиан на мгновение замер, затем принялся отдавать приказания. — Ты! — ткнул он пальцем в кольца кольчуги, свисавшей с плеч пожирающего его глазами вояки. — Ступай вниз, в тюрьму, приведи ко мне ведьму Аснатрию и жреца Котенара. Квестор Тассо! — Ему пришлось повторить свой оклик. Молодой квестор все смотрел на искалеченный труп Грациана. Крупные слезы стояли в его глазах. — Квестор Тассо, поднимайте стражу! Обыщите весь замок и найдите мне эту нечисть. Вы слышите? Эту тварь надо найти!

«Полетай-ка снаружи, может быть, нападешь на какой-нибудь след», — мысленно велел Фануилу Лайам.

«Думаю, мастер, его уже нет. Он ушел. Вернулся на свой план бытия».

«И все же не ленись, посмотри».

Окно комнаты было открыто. Дракончик вскочил на подоконник и упорхнул во тьму.

Герцог повернулся к Лайаму.

— Вы его видели?

— Да, милорд. Но, думаю, он уже убрался из нашего мира.

Стоявшая рядом вдова Саффиан внезапно подала голос.

— С чего это вы так решили?

Он пожал плечами, сбитый с толку резкостью и холодным тоном вопроса.

— Он ушел. Вы же сами видели — он исчез.

— Да, я видела, как он исчез, но это мало что значит.

«О небо! О чем это она?»

— Простите, сударыня, но мне не очень понятно…

— Мы в любом случае все обыщем, — перебил его герцог — хлестко, словно щелкнул кнутом. Он бросил гневный взгляд на толпу слуг. — Ну, что вы стоите? Несите сюда воду, пелены, травы. Надо подготовить тело к достойному погребению. Найдите Торквато и пришлите сюда. Ну! — Герцог шагнул вперед, и слуг словно ветром сдуло. На пороге, озадаченно потирая лицо, появился граф Райс.

— Что тут за шум? — спросил он и осекся, увидев труп Грациана.

— Ты, однако, одет, — заметил Веспасиан. Граф был в том же камзоле, что и за ужином. — А ведь твои покои совсем рядом, Гальба. — В голосе властителя Южного Тира неприкрыто звучал упрек.

— Простите, милорд, — прошептал Райс, бледнея. — Я еще не ложился. И когда поднялась суматоха, находился не у себя, а внизу.

Герцог сузил глаза.

— Внизу?

— Да, милорд, поддерживая несчастную узницу.

— Узницу?

— Да, милорд. Матушка Аспатрия нуждается в помощи. Я иногда засиживаюсь у нее до утра.

В дверях появился запыхавшийся Проун — с побагровевшим от непривычных усилий лицом.

— Стойте! Подождите! Я знаю убийцу! Сейчас все выяснится! Прямо сейчас! — Одной рукой он прижимал что-то к груди, другой отчаянно замахал, пытаясь привлечь внимание окружающих. — Постойте! — Вдова Саффиан сунулась было к нему, но толстяк отмахнулся. — Убийца, — сказал он, переведя дух. — Ваше высочество! Позвольте мне высказаться, я знаю, кто это сделал!

— Говори! — приказал герцог. — Кто?

Проун глубоко вздохнул и ткнул пальцем в Лайама.

— Ренфорд! Это Ренфорд, милорд!

В воцарившейся тишине слышалось лишь хриплое дыхание толстяка.

— Вы спятили! — Лайам почувствовал холод в районе желудка. Ужасная догадка поразила его.

— Нет, — торжествующе ухмыльнулся Проун. — Нет. Если я спятил, то что же тогда вот это? — Толстый квестор вскинул над головой какой-то предмет. Лайам оцепенел.

Это была «Демонология». Его экземпляр.

Трое стражников пинками подгоняли задержанного. За ними следом вышагивал Райс.

— Граф, выслушайте меня, — попробовал обратиться к нему Лайам, но, получив оплеуху, примолк. Он был так ошарашен заявлением Проуна, что поначалу воспринимал происходящее, словно во сне. Он молчал, когда герцог приказывал бросить его в подземелье, он молчал, когда стражники вели его по нескончаемым коридорам старинного замка, и лишь сейчас — на лестнице, уводящей в непроглядную темень, — попытался заговорить.

Говорить не дали, он попытался думать, но тщетно. Мысли бегали по кругу, путаясь и сбиваясь. Он должен был сжечь запретную книгу, он проклинал свое легкомыслие, однако ведь книга не может служить уликой сама по себе. Наличия книги совсем не достаточно, чтобы обвинить человека в убийстве. Проун показал герцогу что-то еще. Что? Мелок — вспомнил Лайам! О, негодяй! Проун вытащил голубой мелок из кармана и заявил, что нашел его в спальне убийцы. Именно после этого герцог и выбил из рук онемевшего Лайама меч.

— Граф, это не мой мел!

Лайам обернулся, чтобы все объяснить, но получил сильнейший удар в лицо и, потеряв равновесие, покатился по лестнице. Перед глазами запрыгали искры. С трудом поднимаясь на ноги, он услышал тихое:

— Отлично! Однако не перестарайтесь. Надо же, чтобы и виселице что-то досталось!

Колени подламывались, кровь заливала глаза. Он упал, его подняли за волосы, он снова упал.

«Мастер? Ты где?»

— Фануил! — невольно воскликнул Лайам и заработал очередную затрещину.

«Фануил, оставайся там, где находишься!»

«Почему? Что случилось?»

«Только не вздумай соваться сюда! Меня обвиняют в убийстве. Они считают, что демона вызвал я. Проун нашел „Демонологию“ и всем показал. Они обезумели, но я все улажу, ты только не попадайся им на глаза!»

Все улажу! Как будто это так просто. Давай, улаживай, чего же ты тянешь? От резкой боли Лайам зажмурился и согнулся в дугу. Стражник заломил ему руку за спину и теперь забавлялся, то подталкивая конвоируемого, то резкими подергиваниями умеряя его прыть. Боль была нестерпимой, но, чтобы не доставлять мучителю удовольствия, Лайам молчал. Он слепо продвигался вперед, оскальзываясь на ступенях. Наконец, лестница кончилась, граф что-то повелительно буркнул, и стражник выпустил руку пленника. Лайам с трудом выпрямился и открыл глаза.