Сегодня режиссер прибегнул к проверенной тактике, смешивая ложную скромность с туманными намеками, демонстрируя, что ПОДСОЗНАТЕЛЬНО он более чем уверен в собственной гениальности и не забывая восхищаться тем фактом, что не перевелись еще состоятельные люди, способные по достоинству оценить прозябающий в подполье талант. И если теперь последует... - Полно, полно, дорогой, не пытайтесь меня обмануть, не выйдет. Тем более что цену себе вы превосходно знаете. А также учтите: я посетил вас не просто ради пустой болтовни, а с вполне определенной, весьма очевидной целью. Попросту говоря, я также хочу заказать вам фильм, как заказал вот этот самый фильм наш общий знакомый. Причем мой заказ не только позволит вам усовершенствоваться духовно, но важен для вас и в плане финансовом. и вы это также превосходно понимаете. Вот!! Вот оно, ПРЕДЛОЖЕНИЕ!!! Бесконечность заметно повеселел, мотнув головой отбросил челку назад и жизнерадостно воскликнул: - Что ж, я готов выслушать вас! И не просто готов - СЧАСТЛИВ выслушать. Обожаю тонких ценителей моего творчества, обожаю не только похвалу получать от них, но и заказы,- в этом месте он выдержал эффектную паузу и совершенно изменив голос докончил: - Но на всякий случай вынужден предупредить вас, драгоценный мой господин Зельбелов: я не согласен снимать "крутое порно". Прежде всего меня интересуют эстетический и... м-м-м... психологический аспекты бытия. Все это было чистейшим вздором, наглым враньем и позерством. За соответствующее вознаграждение режиссер готов был снять не только "крутое порно", но и что похуже. Он и пытался подчеркнуть это неявное желание "идти навстречу заказчику" не слишком уместным обращением "ДРАГОЦЕННЫЙ мой", придуманным точно в отместку на обращение к нему господина Зельбелова. Однако режиссер, похоже, несколько перестарался, "вешая лапшу" на соответствующие отростки головы гостя, либо гость, мягко говоря, не понял режиссера. Во всяком случае он выставил перед собой руки пухлыми ладонями вперед, как бы отгораживаясь от несправедливого обвинения, и поспешил заверить Бесконечность: - Что вы, что вы! Неуж-то я похож на человека, готового заставит ь... ну, к примеру какого-нибудь Рубенса или там Пикассо рисовать комиксы для журналов? Милая беседа двух интеллигентных людей об искусстве принимала не очень приятный оборот. Просто неприлично так вот сразу сводить все к деньгам! И режиссер постарался немедленно исправить положение, загладить допущенную гостем неловкость, облагородить обсуждаемую позицию ПРОДАЖНОГО ХУДОЖНИКА высокими образчиками, поспешно возразив: - Ошибаетесь, господин Зельбелов. Рубенс или Пикассо, равно как Тициан, Эль Греко, Леонардо и многие другие, как все абсолютно профессионалы искусства жили заказами. Они справились бы с комиксами про Мики Мауса, Королеву Джунглей или Человека-Скорпиона ничуть не хуже самого Уолта Диснея. Если не лучше. И разве расписать фресками собор святого Петра или сделать декорации к спектаклю - это не то же самое? Абсолютно! Комиксы, но более масштабные. Так что да здравствует Его Величество Заказ! Гость оперся о подлокотник кресла, вытянул губы трубочкой, почмокал ими, словно смакуя подброшенную идейку, а затем вдруг до неприличия громко захохотал. Обычно так хохочут солидные дяди, когда собравшись чисто мужской компанией опорожнят бутылку-другую дорогого коньяка, да развезет их слегка от этого, ну совсем так слегка... и вспомнят они юность свою нищую, босяцкую, да потребует душенька водочки с пивком в неограниченном количестве, к тому же без закуси. И когда продерет нутро этим жестоким "ершиком" да слезет с естества последний фальшивый налет цивилизованности, когда начинаются всяческие пьяные безобразия, развязываются скованные культурой и светскими условностями языки - вот тогда пойдут по кругу, из уст в уста пошлые анекдоты "с бородой" да сальные прибаутки, тогда и гогочут до упаду, до лопнувших подтяжек и самоотстреливающихся пуговиц, до хрипоты и совершенно свинского хрюканья те, что недавно вели себя так солидно... Тем не менее бесшабашная веселость господина Зельбелова словно бы касалась лишь нижней части его лица. И если козлиная бородка гостя несколько растрепалась от совершенно неприличного смеха, то непроницаемо черные очки на мясистой переносице вообще не дрогнули. Они сидели, точно приклеенные. Странно было видеть, как гость веселится ОДНИМ РТОМ. И даже жутковато как-то. Бесконечность терпеливо ждал, когда же он прекратит смеяться, одновременно пытаясь уразуметь, что же это за субъект такой загадочный. Как-никак, а господин Зельбелов перешел уже из разряда приятных собеседников в разряд заказчиков, плативших деньги. Им срочно нужно понять друг друга... - Да уж, несколько необычная точка зрения. Хотя с другой стороны удивительно верная. Фрески в соборе все равно что комиксы на камне? Хм-м-м, слышал бы вас любой священник...- господин Зельбелов перестал наконец веселиться, пропустил через кулак бородку и наставил на режиссера непроницаемо-черные очки. - А сколько стоит сейчас на аукционе вшивый карандашный набросок на салфетке из дешевого ресторанчика, если карандашом водила рука Модильяни,вздохнул Бесконечность усаживаясь на любимый стул на колесиках.- Так что не говорите презрительно о комиксах, дражайший. Я совсем не то имел в виду. Комикс можно нарисовать гениально, тогда он превратится в шедевр, покоривший мир. Точно также можно гениально снять порнографический фильм, только добавить к демонстрации чисто внешних деталей переживания, чувственность, мысль - и вот перед нами уже не заурядный животный акт, творимый перед объективом безволосыми, бесхвостыми обезьянами, а утонченная эротика. Высокое искусство, драгоценный мой господин Зельбелов! Так вот, я не согласен оставаться на низшей ступеньке подиума, где место заурядной серости. Я работаю для того, чтобы держаться на наивысшем уровне! Собственно, исключительно это я и имел в виду. И это мое единственное условие. Закончив столь высокопарную речь режиссер умолк, скромно потупившись. Кажется, господин Зельбелов на самом деле был солидным заказчиком с толстым кошельком, такому не мешало сделать лишнюю "инъекцию словесного благородства". - Единственное ли? - над непроницаемо-черными очками вопросительно взметнулись реденькие брови, и вместе с ними оттопырился вверх указательный палец гостя. Бесконечность подумал немного, отъехал на стуле к стене, картинным жестом запустил растопыренную пятерню в длинные волосы и осторожно проговорил: - Видите ли, господин Зельбелов... Не условие, а скорее пожелание, даже просьба. Поймите меня правильно, но... В общем, чтобы лучше понять вас... чтобы угадать, чего вам хочется.
Читать дальше
