Андрей Ливадный - Форма жизни

— То есть каждый из них все же может вспомнить, кем он был до нового рождения?

— Абсолютно. Но повторяю: это требует их личного желания и внутренних усилий. Со временем продолжительность их жизни вырастет, борьба за выживание станет менее острой, и тогда изначальная схема, рассчитанная на развитие ребенка в условиях урбанизированной цивилизации Селена, начнет наконец работать, но на сегодняшний день, по моим критериям, — это сбой, который необходимо устранить.

— Понятно, — произнесла Беат. — Но я все равно не совсем представляю, для чего тебе нужна я?

— Обнаружив сбой, я попыталась устранить его, — ответила Машина, — но мои ресурсы оскудели, большинство механизмов разрушено, я более не контролирую сырьевые ресурсы Нового Селена. Организованные усилия оставшихся в моем распоряжении механизмов наткнулись на сопротивление тех форм биологической и кибернетической жизни, которые обитают сейчас на планетоиде. Произведя анализ текущей обстановки, я пришла к выводу, что наладить сотрудничество можно лишь с тем видом современных существ, которые называют себя Измененными. Они — единственные, кто способен воспринять древние знания и как-то исправить ситуацию, тем более что именно Измененные являются сейчас носителями девяноста пяти процентов тех сущностей, которые должны быть реинкарнированы мной на Землю. Если пояснить им суть процесса, то большинство Измененных, по моим расчетам, должны пойти на организованное сотрудничество. Ты будешь послана к ним, чтобы наладить контакт. Путь к ближайшему поселению Измененных нелегок и опасен, но я изучила новые формы жизни и снабдила тебя микромашинами, а также выращенными на их основе имплантами, необходимыми для эффективного выживания в условиях современного Нового Селена. Ты должна собрать и привести сюда наиболее разумных и грамотных представителей общества Измененных. В этом и заключается твоя задача.

Мари-Беат слишком отчетливо понимала, что не справилась и с сотой долей возложенного на нее поручения. Максимум, что она смогла, — это получить свою порцию изменений, а затем и вовсе сгинуть на полных опасностей просторах Нового Селена.

Ее бегство из оазиса Гоума объяснялось просто — она была смертельно испугана, когда поняла, что поразившие Даккара микромашины готовы вот-вот выбросить наружу споры своей кибернетической жизни.

Страх, присущий существу неопытному, впервые шагнувшему в полный злоключений и опасностей жестокий мир, где разные формы жизни боролись за выживание, не оставил ей ни единого шанса выполнить поручение Машины.

Неизвестно, были ли у Машины после нее иные эмиссары, призванные исправить существующее положение вещей, но реальность дня сегодняшнего, вполне доступная пониманию Мари, холодно и ясно свидетельствовала о конечном итоге всех усилий: Луна, или Новый Селен, потеряла свою воздушную оболочку, превратившись в мертвый спутник Земли — Владыки Ночи.

Земля же продолжала жить. Миллионы лет дальнейшей эволюции прошли над ней неуловимым дыханием времени, люди рождались и умирали, они верили в бога и бессмертие души, но лишь немногие могли вспомнить самих себя...

Мысленно сравнивая население Земли с количеством Селенитов и Измененных, влачивших в ту пору безрадостное существование на просторах Нового Селена, она понимала, что едва ли один из тысячи современных землян хранит в своем подсознании память о том неимоверно далеком прошлом. Остальные души рождены на Земле, они так же исправно, как сущности Селенитов, переносятся древней виртуальной оболочкой из тела в тело, бережно укладываясь в подсознание младенца, чтобы пролежать там до самой смерти невостребованным грузом копящихся воспоминаний.

Она, зачатая в агрегате биологической реконструкции, тоже успела сформировать свое «я» и так же, как другие мыслящие существа, автоматически получила это право: рождаясь и умирая, становилась кем-то, кого еще предстояло вспомнить и не сойти от этого с ума. А сейчас она воспринимала себя как Мари-Беат — молодую женщину с неизмеримо старой памятью...

— Это все, что я помню... — тихо произнесла девушка.

Как неожиданно, ошеломляюще все вставало на свои места, обретая фактическую основу.

Френк-Гоум, нервно повизгивая приводами искусственного тела, мерил шагами замусоренный пол бетонной коробки.

— Я начинаю все понимать, — монотонно твердил он, но безликость синтезированного машинного голоса не отражала и сотой доли его истинного состояния. — Буквально все, за исключением нескольких неясностей...

— Поделись, — буркнул Онжилай, которого одолевали собственные мысли, сомнения и догадки.

— Я всегда отличался крайней степенью атеизма и отрицал наличие бога, — остановившись, ответил ему Френк. — События последних месяцев в чем-то переубедили меня, а в чем-то укрепили на прежних позициях, потому... — он запнулся, подбирая правильную формулировку, — потому что истина кроется где-то между атеизмом и слепой верой! Не так давно я был убежден, что материализм — наиболее твердая точка опоры для сознания. Но меня всегда мучил вопрос: почему на протяжении миллионов лет люди верят в существование высших сил? Я пытался выяснить, что такое вера... — продолжил он свою мысль. — Косность ума, прямолинейность психики, зависимость от своих страхов? У нас потребность во что-то или в кого-то верить или это проявление иного процесса? Почему миллионы людей продолжают верить даже после того, как первый летательный аппарат поднялся выше облачного покрова? Теперь я знаю — под всеми вымыслами скрывалось зерно истины, отголосок далеких событий, память о которых так или иначе присутствует в нашем подсознании...

— Это философия, — перебил его Дибров. — Меня волнует более узкий вопрос: как объяснить произошедшее с нами? Почему мы оказались способны преодолеть информационный порог и вспомнить, кем мы были?

— Во всем виноват случай, последствия которого были сознательно усугублены мной, — сознался Френк.

— Объясни. — Дибров уже не мог переживать и удивляться в той мере, как это было несколько часов назад. Острота ощущений понемногу притупилась, но в сознании оставались десятки, если не сотни вопросов, требовавших ответа.

Андрей присел рядом с Мари. Вымотанная своим откровением, она не обращала внимания на разгорающийся спор, ее знобило. Накинув ей на плечи подсохшую куртку, которую снял с себя Френк, Дибров жестом попросил у Онжилая сигарету, прикурил ее и протянул Мари-Беат. Она благодарно кивнула, зябко кутаясь в жесткую, пахнущую сыростью робу.

— В сегодняшнем положении вещей сыграли роль несколько факторов, — произнес Френк. — Микромашины были занесены на Марс случайно, скорее всего, их доставил вместе с рудоносными лунными породами один из транспортных кораблей, работающих на фон Брауна. Здесь они получили условия для роста и начали размножаться, реализуя свой жизненный цикл. В результате их инстинктивной работы память известной модели человекоподобного робота, снабженного биомодулями, оказалась расширенной до таких пределов, когда на нее могла быть инсталлирована человеческая сущность, и этим незамедлительно воспользовалась виртуальная система, которая до сих пор функционирует на базе геомагнитного поля Земли.