Джек Вэнс - Тчаи: Сага странствий

— Не море страшно нам сейчас, а люди, что по нему плавают... Чем меньше мы их встретим, тем лучше. Впрочем, то же относится и к суше.

Он стал спускаться по склону; Зэп-210 скользила за ним. Они достигли начала мостков и осторожно ступили на качающуюся дорожку. Где-то поблизости раздался гневный вопль. Какой-то мальчишка со всех ног кинулся к деревне.

Рейш тоже перешел на бег.

— Быстрее! У нас мало времени.

Зэп-210, задыхаясь, едва поспевала за ним. Наконец они добрались до конца мостков.

— Мы не сможем убежать! Они бросятся в погоню на лодках!

— Нет, не думаю.

Он внимательно осмотрел лодки, выбирая самую прочную. Перед деревней собирались возбужденные жители. Около дюжины бросилось к беглецам, за ними последовало еще столько же.

— Прыгай в лодку! — приказал Рейш. — Ставь парус!

— Поздно! — вскричала Зэп-210. — Нас догонят!

— Нет, не поздно. Ставь парус!

— Я не умею...

— Потяни за веревку, которая идет вверх на мачту.

Зэп-210 залезла в лодку и попыталась сделать так, как сказал Рейш. Тем временем он бежал вдоль пирса и обрезал веревки, удерживающие остальные посудины. Они поплыли по течению, подгоняемые ветром с берега.

Когда Адам вернулся, Зэп-210 все еще пыталась справиться с фалом. Она напрягала все силы, но ей удалось лишь перекосить рею. Рейш бросил последний взгляд на вопящих жителей деревни, прыгнул в лодку и оттолкнулся от причала.

Времени распутать фал или освободить рею не было. Он схватил весла, вставил их в уключины и принялся грести. Неистово орущие кхоры добежали до пирса, затрещавшего под тяжестью такой оравы. Вот они остановились, метнули дротики; смертоносный рой не долетел всего десять — двенадцать футов до лодки. Страх подстегнул Рейша, и он с новыми силами налег на весла; потом пошел ставить парус. Рея качнулась, наверху скрипнуло, серое полотно наполнилось ветром, суденышко накренилось и помчалось вперед, вспенивая воду. Кхоры молча стояли на пристани и смотрели вслед беглецам.

Рейш держал курс прямо в открытое море. Зэп-210 съежилась в середине лодки. Наконец она не выдержала и запротестовала:

— Разумно ли так удаляться от суши?

— Очень разумно. Кхоры могли следовать за нами по суше и убить, как только мы пристали бы к берегу.

— Я никогда раньше не путешествовала по просторам вашего мира. Это так страшно — жить под открытым небом, на земле без конца и края! Чувствуешь себя совсем беззащитной...

— Все-таки сейчас наше положение намного лучше, чем вчера. Ты есть хочешь?

— Да.

— Загляни-ка вон туда. Может, нам повезет.

Зэп-210 порылась в сундуке на корме, где среди кусков каната и снастей, запасных парусов и фонаря нашла кувшин воды и мешок с сухими лепешками из стручков травы паломников.

Когда берег превратился в размытую линию на горизонте, Рейш повернул лодку на северо-запад и поставил неуклюжий парус по ветру.

Весь день дул попутный бриз. Адам держал курс в десяти милях от берега, за пределами видимости кхоров. Вдали показались холмы, помаячили на траверзе, постепенно уменьшаясь, и словно растворились в воздухе.

После полудня ветер усилился, погнал барашки по темному морю. Такелаж скрипел, паруса раздувались, лодка бешено рассекала волны, оставляя позади белый пенящийся след, а Рейш радовался каждой миле за кормой.

Солнце опустилось за холмы, ветер стих, и лодка потеряла ход. Стемнело; Зэп-210 пугливо сжалась на скамье, угнетенная безграничностью неба. Рейшу надоели ее страхи. Он спустил наполовину парус, закрепил руль, устроился поудобнее и уснул.

Разбудило его прохладное дуновение утреннего бриза. Спотыкаясь в предрассветной полутьме, он ухитрился поднять парус; затем прошел на корму к рулю и, еще полусонный, правил лодкой, пока восход не залил все вокруг нежным янтарным светом.

Около полудня им встретился узкий отрезок суши, словно стилет, пронзивший море. Рейш причалил к мрачному серому берегу и занялся поисками еды. Он нашел ручей с солоноватой водой, куст с темно-красными драконовыми ягодами и траву паломников, растущую, кажется, повсюду. В ручье мелькали крошечные ракообразные существа, но Адам так и не смог заставить себя наловить их.

Через несколько часов они снова вышли в море. Рейш воспользовался веслами, чтобы оттолкнуться от берега. Пейзаж скоро изменился: Бесконечные холмы, серые пляжи и болота превратились в узкие полоски гальки; за ними поднимались голые красные утесы. Рейш, боясь сесть на мель, направил лодку в открытое море.

За час до заката на северо-востоке показалось длинное узкое судно, идущее параллельно их курсу. Солнце низко висело на северо-западе, и Рейш надеялся избежать внимания людей на борту корабля, разительно напоминающего пиратские галеры Драсчада. Он изменил курс на южный. Корабль тоже повернул, то ли случайно, то ли намеренно — Рейш мог только гадать. Проверить их? Адам повернул лодку прямо к берегу, лежащему на расстоянии десяти миль; судно снова изменило курс. Рейш с ужасом убедился, что их перехватят. Зэп-210 наблюдала, привычно опустив плечи. Что делать, если корабль в самом деле нагонит их? Девушка не знала почти ничего о жизни вне Убежища. Более неподходящего времени для объяснений придумать трудно. Если от пиратов улизнуть не удастся, лучше убить ее. Нет, они вместе бросятся в море и утонут... Вообще-то оба варианта не годятся: пока жив, остается надежда...

Солнце опустилось за линию горизонта; ветер, как и вчера, внезапно стих. С закатом установился штиль, и судно беспомощно закачалось на волнах.

Рейш взялся за весла. Пока сумрак окутывал океан своим покрывалом, Адам греб в сторону берега, оставив позади потерявший ход пиратский корабль. Он плыл всю ночь. Взошла розовая луна, затем показалась голубая. Они расстелили по воде разноцветные дорожки света.

Наконец одна из этих дорожек оборвалась, дойдя до огромной черной глыбы. Земля! Рейш бросил якорь и опустил парус. Вместе с девушкой поел немного ягод и стручков травы паломников. Потом они улеглись спать на дне лодки.

Утро принесло бриз с востока. Лодка стояла на якоре в ста футах от берега, глубина здесь была меньше трех футов. Пираты исчезли. Рейш поднял якорь и поставил парус; лодка весело заскользила по воде.

Вчерашние события научили Адама осторожности, и он плыл всего в четверти мили от берега, пока ветер после полудня не стих. Надвигающиеся с севера тучи предвещали шторм. Взявшись за весла, Рейш завел лодку в лагуну в устье спокойной реки. Возле берега плавал плот из сухого камыша, на котором двое мальчишек ловили рыбу. Бросив любопытный взгляд на чужаков, они потеряли к ним всякий интерес и следили за приближением лодки с полным безразличием.

Рейш перестал грести и задумался. Поведение мальчишек казалось ему неестественным. На Тчаи подобная необычная реакция почти всегда предвещает опасность. Рейш осторожно подвел лодку на расстояние, с которого его могли услышать. В ста футах от него на берегу сидели трое местных жителей и тоже удили рыбу. Похоже, это были серые: невысокий и коренастый народ с грубыми чертами лица, редкими коричневыми волосами и свинцовой кожей. «По крайней мере, — подумал Рейш, — это не кхоры. Зачем им проявлять враждебность к незнакомцам?»