Джек Вэнс - Тчаи: Сага странствий

Тучи закрыли солнце. Поляна погрузилась в темноту; капли дождя, пробившиеся сквозь завесу деревьев, увлажнили лица беглецов. Рейш рассматривал хижины. Они были построены в обычном стиле кхоров из тускло-коричневых кирпичей, с круглыми черными железными крышами. Дома располагались по четырем сторонам поляны и казались пустыми.

— Подожди здесь, — шепнул он девушке.

Пригнувшись, Рейш подбежал к ближайшей хижине, распахнул дверь. Вонь плохо выделанной кожи, смолы и мускуса. На вешалке висит несколько дюжин резных деревянных масок, в точности копирующих лица мужчин, вырезанных на деревьях. Две скамейки занимают центр комнаты; ни оружия, ни одежды, ни каких-нибудь ценных вещей не видно. Рейш вернулся к Зэп-210. Она не отрываясь изучала непристойно изогнувшиеся в утрированном экстазе фигуры: брови подняты, на чопорном личике гримаска отвращения и любопытство.

Пурпурная молния сверкнула на небе, за ней немедленно последовал раскат грома; хлынул дождь. Рейш увлек девушку в хижину. Дождь громко барабанил по железной крыше.

— Кхоры — непостижимый народ, — сказал Рейш, — но не могу себе представить, чтобы они явились сюда в такой ливень.

— А зачем им вообще приходить? — раздраженно спросила Зэп-210. — Здесь нет ничего, кроме этих странных уродливых танцоров. Кхоры в самом деле так выглядят?

Она говорила об изображениях.

— Вовсе нет, — ответил Адам. — Они желтокожие, любят чистоту и точность. Мужчины и женщины выглядят и ведут себя почти одинаково.

Он попытался вспомнить что-нибудь из рассказов Анахо: «Таинственный народ с тайными обрядами, причем различными для того или иного времени суток. Так, по крайней мере, о них говорят... У каждого есть две души, которые приходят и покидают плоть на рассвете и закате; каждое тело заключает в себе две разные индивидуальности». Позднее дирдирмен предупредил: «Кхоры невероятно обидчивы! Не заговаривай с ними, не замечай, разве что в случае крайней необходимости, и даже тогда произноси как можно меньше слов. Они считают болтливость преступлением против человеческого естества. Делай вид, что не замечаешь присутствия женщин, не смотри на их детей: заподозрят, что наводишь на них порчу! И самое главное — обходи стороной их священную рощу! Оружие у них — металлические дротики, которые они бросают очень метко. Опасный народ!»

Адам пересказал все это девушке. Зэп-210 села на одну из скамеек.

— Ложись, — посоветовал ей Рейш. — Попытайся уснуть.

— При таком шуме и этом мерзком запахе? Неужели все дома на гхиане такие?

— Не все, — пробормотал он.

Он выглянул. То и дело все вокруг освещали молнии. Это давало иллюзию бешеного дерганья вырезанных из дерева фигур. Скоро Зэп-210 начнет задавать вопросы, на которые Рейш не решался отвечать... По крыше застучал град; гроза неожиданно закончилась, наступила тишина, только ветер вздыхал в кронах высоких деревьев.

Рейш вернулся в комнату и сказал тоном, который сам счел фальшивым:

— Теперь ты сможешь отдохнуть; по крайней мере, шум прекратился.

Она издала какой-то негромкий возглас, оглянулась.

— Кто-то идет.

Адам бросился к двери и выглянул наружу. На другом краю поляны стоял человек. Судя по одежде, это был кхор. Он направился в хижину, стоящую напротив той, где прятались беглецы.

— Надо уходить, пока не поздно, — произнес Рейш.

Она остановила его:

— Нет, нет! Там еще один!

На поляну вышел второй кхор и, задрав голову, оглядел небо. Первый вышел из хижины с горящим факелом на шесте; второй быстро побежал к дому, в котором прятались Рейш и Зэп-210. Первый не смотрел в ту сторону. Кхор вошел, и Адам изо всех сил нанес удар. Сейчас ему было все равно, мужчина перед ним или женщина. Жертва камнем рухнула на пол. Рейш кинулся к неподвижному телу, сорвал накидку: мужчина. Связав ему руки и ноги ремешками от сандалий, Адам заткнул бедняге рот рукавом его же черного жакета, потом с помощью Зэп-210 оттащил мужчину за вешалку с масками, быстро обыскал. Он нашел пару железных дротиков, кинжал и мягкий кожаный мешочек с цехинами. Все это Адам переложил в свои карманы, хотя и не без угрызений совести.

Зэп-210 стояла у двери и завороженно смотрела наружу. Первая из появившихся на поляне оказалась женщиной. Она стояла рядом с факелом, который воткнула в углубление возле помоста, в белом балахоне и маске. Судя по всему, таинственное исчезновение мужчины, зашедшего в хижину, не встревожило ее.

Рейш выглянул.

— Теперь, пока она одна...

— Нет! Сюда идут люди!

Три неясных силуэта проскользнули в разные хижины. Потом, облаченная в балахон и маску, вышла еще одна женщина. Она закрепила горящий факел в углублении и застыла рядом с первой. Остальные кхоры появились в мужских масках и белых одеяниях, похожих на женские. Они подошли к центральному помосту и встали возле своей подруги, которая даже не шевельнулась. Рейш стал понимать, зачем существуют священные рощи. Зэп-210 с интересом наблюдала за происходящим.

Рейшу стало не по себе. Если дальше все будет так, как он думает, девушке предстоит пережить настоящий шок.

Появились еще три человека. Один из них направился к хижине, где прятались Рейш и Зэп-210. Рейш попытался разделаться с ним так же, как с первым, но на сей раз удар получился скользящим, и мужчина, упав, успел вскрикнуть. Рейш мгновенно набросился на него, схватил и держал за горло, пока кхор не потерял сознание. Воспользовавшись, как и раньше, ремнями от сандалий и накидкой, Рейш связал его, заткнул рот, а потом отобрал у мужчины кошелек.

— Прости, что пришлось обворовать тебя, но мне сейчас деньги нужнее.

Зэп-210, стоящая у дверей, испуганно ахнула. Рейш подошел к ней. Женщины — теперь их было трое — разделись и стояли совершенно голые. Они начали петь. Призывная, нежная, трепетная мелодия без слов невольно завораживала. Трое в мужских масках принялись медленно танцевать вокруг помоста.

Зэп-210 пробормотала еле слышно:

— Что они делают? Почему обнажили свои тела? Я такого еще не видела!

— Просто религиозный обряд, только и всего, — нервно сказал Рейш. — Не надо смотреть. Иди ложись. Поспи. Ты, наверное, очень устала.

Ее взгляд выражал недоверие и изумление.

— Ты не ответил на мой вопрос. Я так смущена, сбита с толку. Никогда раньше не видела я голого человека. Неужели на гхиане все ведут себя так... так неприлично? Что они собираются делать?

Рейш попытался заслонить ей обзор.

— Не лучше ли тебе пойти поспать? Обряды только нагонят на тебя скуку.

— И вовсе это не скучно! Меня поражает, что люди могут вести себя так непристойно, так распускаться! Ты только посмотри! А мужчины!

Рейш глубоко вздохнул. Пора.

— Иди сюда. — Он подал ей женскую маску. — Надень это.