Жюль Верн - Невидимая невеста

— Спокойной ночи, мадемуазель Мира… спокойной ночи!

На следующий день утром Марку нужно было сделать кое-какие покупки. Мне показалось, что к нему вернулось все его спокойствие, и я отпустил его одного.

Впрочем, желая подстраховаться и убедиться (если это возможно), что Вильгельм Шториц не появлялся в Рагзе, я отправился в ратушу.

Господин Штепарк сразу же принял меня и осведомился о мотиве моего визита.

Я спросил, располагает ли он какой-нибудь свежей информацией.

— Никакой, господин Видаль, — ответил он, — вы можете быть уверены, что интересующий вас человек не появлялся в Рагзе…

— Он еще в Шпремберге?..

— Все, что я могу утверждать, так это то, что он там был вчера.

— Вы получили депешу?

— Депешу от немецкой полиции, подтверждающей данный факт.

— Это меня обнадеживает.

— Понимаю. Но для меня это неприятно, господин Видаль.

— Почему же?..

— Потому, что этот дьявольский персонаж (именно дьявольский), по-моему, не расположен пересекать границу…

— Тем лучше, господин Штепарк!

— Тем лучше для вас, но хуже для меня!..

— Не понимаю, о чем вы сожалеете!..

— Ну как же: как полицейский, я хотел бы схватить это подобие колдуна за шиворот и посадить за решетку!.. В конце концов, может быть, позднее…

— Да позднее, после свадьбы, господин Штепарк!

И, поблагодарив начальника полиции, я ушел.

В четыре часа мы собрались в гостиной особняка Родерихов. На бульваре Телеки нас ожидали два ландо: [79] Ландо — четырехместная карета с открывающимся верхом. одно для Миры, ее отца, матери и друга семьи — судьи Ноймана, другое — для Марка, капитана Харалана, одного из его товарищей — лейтенанта Армгарда и меня. Господин Нойман и капитан Харалан были свидетелями невесты, а лейтенант Армгард и я — свидетелями Марка.

В то время мадьярский сейм после долгих дискуссий ввел в Венгрии, как и в Австрии, гражданский брак. Он сводился к самой простой церемонии в присутствии членов семьи. Торжественной будет религиозная церемония, которая должна была состояться на следующий день.

Юная невеста была одета со вкусом в платье из розового крепдешина, украшенное кисеей без вышивки. Туалет госпожи Родерих тоже отличался простотой. Доктор и судья были в сюртуках, так же как мой брат и я сам, оба офицера — в обыкновенной форме.

На бульваре выезда карет ожидали лишь несколько человек — женщины и девушки из народа, которым любопытно было посмотреть на свадьбу. Но весьма вероятно, что на следующий день в собор придет много людей в знак заслуженного уважения к семье Родерих.

Оба ландо выехали из больших ворот особняка, повернули за угол бульвара, проследовали по набережной Баттиани, по улице Князя Милоша, по улице Ладислава и остановились перед решеткой ратуши.

На площади Листа и во дворе муниципалитета стояли группы любопытных. Может быть, их привлекало воспоминание о недавних инцидентах?.. Может быть, они ожидали, что в зале бракосочетаний случится какое-нибудь новое происшествие?..

Кареты въехали в парадный двор и остановились у входа.

Минутой позже мадемуазель Мира под руку с отцом, госпожа Родерих под руку с господином Нойманом, затем Марк, капитан Харалан, лейтенант Армгард и я заняли свои места в зале. Свет проникал сюда через большие окна с разноцветными витражами. Стены были отделаны дорогими резными деревянными панно. В центре зала на обоих концах большого стола стояли две великолепные корзины цветов.

Господин и госпожа Родерих, как родители, сели по обе стороны кресла, предназначенного для должностного лица, ведающего актами гражданского состояния. Напротив на стульях сидели рядом Марк Видаль и Мира Родерих, затем четыре свидетеля: господин Нойман и капитан Харалан — справа, лейтенант Армгард и я — слева.

Распорядитель объявил о прибытии бургомистра Рагза, который пожелал самолично возглавить эту церемонию. Все встали, когда он вошел в зал.

Стоя у стола, бургомистр спросил родителей, дали ли они согласие на брак своей дочери с Марком Видалем. Получив утвердительный ответ, он не стал задавать подобный вопрос в отношении Марка, ибо мы с братом были единственными членами нашей семьи.

Затем бургомистр обратился к жениху и невесте:

— Согласен ли господин Марк Видаль взять в жены мадемуазель Миру Родерих?..

— Да.

— Согласна ли мадемуазель Мира Родерих взять в мужья господина Марка Видаля?

— Да.

Затем от имени закона, зачитав соответствующие статьи, бургомистр объявил, что молодые соединены узами брака.

Так закончилась эта простая церемония. Не произошло никакого чуда (хотя мысль об этом в какой-то момент и закралась мне в голову), не был разорван акт, на котором после чтения части положений о браке были поставлены подписи, перо не было вырвано из рук молодоженов и свидетелей.

Вильгельма Шторица определенно не было в Рагзе, а если он находится в Шпремберге, то пусть бы там и оставался на радость своих соотечественников!

Теперь Марк Видаль и Мира Родерих были соединены перед людьми, завтра они будут соединены перед Богом.

И вот наконец наступило 15 мая. Ожидаемая с таким нетерпением дата, казалось, никогда не придет!

Пройдет еще несколько часов, и церемония религиозного бракосочетания состоится в соборе Рагза.

Если у нас еще сохранялись опасения, какие-то воспоминания о необъяснимых происшествиях, случившихся дней десять тому назад, они стерлись после гражданской церемонии. В ратуше не произошло ничего из того, что стряслось в гостиных особняка Родерихов.

Я встал рано, но Марк меня опередил. Я еще не закончил одеваться, как он вошел в мою комнату.

Он был уже, так сказать, при полном параде: весь в черном, в одежде, принятой в высшем свете, где строгие костюмы мужчин контрастируют с яркими туалетами женщин.

Марк так и сиял от счастья, ничто не омрачало его радости.

Он горячо обнял меня, и я прижал его к груди.

— Моя дорогая Мира попросила тебе напомнить, — сказал он.

— …Что свадьба назначена на сегодня, — продолжил я со смехом. — Ну что ж, передай, что если я не опоздал на церемонию в ратуше, то не опоздаю и в собор! Вчера… я сверил часы с часами дозорной башни! И ты сам, дорогой Марк, постарайся не задерживаться!.. Ты ведь знаешь, что твое присутствие необходимо!.. Иначе нельзя будет начать церемонию!..

Он ушел, а я поспешил закончить свой туалет. Заметьте, что было только девять часов утра.

Мы должны были собраться в особняке Родерихов. Оттуда намечалось отправиться в венчальных каретах — мне нравилось это необыкновенное название. Поэтому, чтобы продемонстрировать свою точность, я прибыл в особняк ранее назначенного времени (чем заслужил приветливую улыбку невесты) и стал ждать в гостиной.