Кит Ломер - Затерявшийся в мирах (Лафайет ОЛири - 2)

- Ш-ш-ш... - прошипел рыбак, не оборачиваясь.

- Ну, а сейчас в чем дело? - не выдержал Лафайет. - Боишься разбудить рыбу?

- Потише, пожалуйста, парень, - взмолился великан. - Ты и представить себе не можешь, как звук переносится по воде. - Он наклонил голову, словно прислушиваясь. Со стороны берега донеслись едва различимые крики.

- Похоже, не все так щепетильны, как мы, - язвительно заметил Лафайет. - Ну, теперь мы можем говорить или...

- Заткнись, болван, - прошипел великан, - не то они нас услышат.

- Кто? - громко спросил Лафайет. - Что здесь происходит? Почему мы должны от кого-то скрываться?

- Потому что парню, у которого я позаимствовал лодку, это может не понравиться, - прорычал гигант. - Но боюсь, уже поздно. У этих ребят слух, как у летучих мышей.

- Что может не понравиться парню, у которого ты позаимствовал лодку? недоуменно переспросил Лафайет.

- То, что я ее позаимствовал.

- Ты хочешь сказать, что не спросил его разрешения?

- Зачем было будить человека среди ночи с такой дурацкой просьбой?

- Не может быть! Ты... ты...

- Зови меня Кранч, а все ругательства прибереги для бездельников, которые уже наверняка пустились за нами в погоню. - Кранч приналег на весла, и лодка понеслась вперед.

- Чудесно, - простонал Лафайет. - Просто великолепно. Вот награда за нашу честность: ночные гонки с полицией на хвосте.

- Послушай меня, парень, - сказал Кранч. - Эти ребята никакие не полицейские. И они без всяких там предрассудков. Если нас поймают, то в суд не потащат, можешь мне поверить.

- А может быть, повернуть назад, - предложил Лафайет. - Мы бы объяснили, что вышло недоразумение.

- Мне совсем не хочется идти на корм рыбам, ваша светлость, не знаю, как тебе, - заявил Кранч. - И потом, нам надо подумать о малютке. Эти ребята не церемонятся с девчонками.

- Побереги дыхание, - сказал Лафайет. - Лучше приналяг на весла.

- Если я еще приналягу на весла, то они сломаются, - сказал Кранч. Похоже, они нас догоняют, приятель. Придется мне облегчить корабль.

- Неплохая мысль, - согласился Лафайет. - Что мы можем выбросить за борт?

- Никаких снастей в лодке нет - значит, их не скинешь за борт. Я на веслах и не могу бросить эту посудину. Ну, и милашку нельзя выбросить за борт, разве что в крайнем случае. Поэтому, видишь ли, приятель, кроме тебя, никого не остается.

- Кроме меня? - машинально повторил Лафайет. - Да ты что, Кранч? Я же тебя нанял, забыл ты, что ли? Ты шутишь...

- Какие уж тут шутки.

Великан положил весла в лодку, отер руки и повернулся к Лафайету.

- Но - кто тебе заплатит, если я буду в озере?

О'Лири пытался выиграть время, отодвигаясь как можно дальше на нос лодки.

- Да, это сложный вопрос, - согласился Кранч, почесывая подбородок. Послушай, отдай-ка мне прежде кошелек.

- Ни за что. Кошелек останется при мне.

- Ну, ничего не поделаешь. Раз уж ты такой жмот, придется взять двойную плату с твоей подружки.

И с этими словами Кранч наклонился вперед, стараясь схватить Лафайета. Но тот увернулся и бросился на великана, пытаясь ударить его головой в живот.

Однако вместо живота вдруг оказалась кирпичная стена. Упав на дно лодки, О'Лири краем уха услышал свистящий звук, за которым последовал глухой удар, словно деревянным молотком ударили о кол.

Затем произошло землетрясение, подбросившее лодку вверх, как ореховую скорлупку. Лафайета окатило водой с головы до ног. Он вскочил, беспорядочно размахивая кулаками.

- Полегче, Лейф, - прозвучал голос Свайнхильд. - Я стукнула его веслом, и он свалился носом вниз. Чуть было не потопил нас к чертовой матери. Давай-ка побыстрей выбросим его за борт.

- Мы... мы не можем этого сделать, - с трудом проговорил Лафайет. - Он без сознания и наверняка утонет.

О'Лири взял из ее рук весло и ощупью нашел скамейку. Отпихнув слоновью ногу Кранча, он погрузил весло в воду и приналег...

Раздался сухой треск, и весло сломалось, отбросив его к борту.

- Видно, я перестаралась, - печально заметила Свайнхильд. - Это все привычка орудовать сковородками и котелками...

Лафайет с трудом поднялся и сел на скамью, стараясь на обращать внимания на боль в голове, шее, глазах и других местах.

- Придется грести одним веслом, - сказал он, задыхаясь. - Только в каком направлении?

- Понятия не имею, - ответила Свайнхильд. - Думаю, это и неважно теперь. Глянь-ка!

О'Лири посмотрел по направлению ее вытянутой руки. Из густого тумана с левого борта на них надвигалось что-то белое, напоминающее по форме треугольник.

- Это парусник, - прошептал Лафайет, глядя, как судно их преследователей, покачиваясь на волнах, приближалось из тумана. На палубе столпилось с полдюжины человек. При виде неподвижной лодки они подняли крик и, изменив курс, направили к ней судно. Оставшееся весло Лафайет разбил о голову первого моряка, попытавшегося перепрыгнуть в лодку. Но потом на него, казалось, обрушился неизвестно откуда взявшийся айсберг, погребая его под тоннами камней и оледеневших костей мамонта.

Придя в себя, О'Лири обнаружил, что лежит ничком в ледяном капустном супе, а в голове у него раздаются удары медного гонга. Пол под ним вздымался и падал в затяжной мертвой петле, а когда он попытался за что-нибудь схватиться, то обнаружил, что его руки обрублены по плечи. Он пошевелил ногами - и лицо его еще глубже ушло в холодную жижу, которая с бульканьем потекла ему за ворот. Он сильнее оттолкнулся ногами и кое-как перевернулся на спину. Оглядевшись, он понял, что лежит на палубе небольшого парусного судна. Руки все-таки на месте, решил он, почувствовав обжигающую боль в крепко связанных запястьях.

- Никак наш щеголь проснулся? - услышал он чей-то веселый голос. - Надо бы врезать ему пару раз по морде.

- Подожди, сначала вытянем жребий, кому достанется девчонка.

О'Лири потряс головой и, застонав от нестерпимой боли, окончательно пришел в себя. Прямо перед собой он увидел с дюжину обутых в резиновые сапожища ног, топчущихся у нактоуза. Ногам под стать были и крепкие тела их владельцев. Неподалеку стояла Свайнхильд, которую держал сзади за локти детина с отрубленным ухом и лицом, изрытым оспой. Изловчившись, она неожиданно лягнула его. От такой любезности детина подскочил и выругался под дружный хохот своих товарищей.

- Ишь ты, живая какая! - ухмыльнулся беззубый парень с сальными волосами до плеч. - Ну, давайте тянуть жребий. У кого соломинки?

- Какие же соломинки на корабле? - отозвался другой. - Придется тащить рыбу.

- Рыбу... - неуверенно протянул широкоплечий коротышка, до самых глаз заросший иссиня-черной бородой. - Никогда не слыхал, чтобы из-за девки тянули рыбу. А нам все надо сделать честь по чести, по всем правилам.

- Оставьте в покое ваш улов, мальчики, - предложила Свайнхильд. - Я привыкла сама выбирать себе дружков. Вот ты, красавчик, - вызывающе обратилась она к самому рослому члену команды. Это был белобрысый парень с огромным подбородком и лицом цвета овсянки. - Ты мне нравишься. Ты что же, уступишь меня этим бродягам?