Сергей Смирнов - Хроника лишних веков (рукопись)

«Свободный?»

— А если Свободный не захочет войти? — спросил я, почти невольно проверяя права Свободного на свою волю.

— Полагаю, в этом случае Свободный замерзнет здесь и потеряет жизнь, раз он — существо белковой природы, — обстоятельно ответил атлант.

«Значит, все-таки живой я еще», — на миг потеплело на душе.

— Ничто не доказывает мне, что я свободный, — поспешил прибавить я к тому.

— Врата уничтожены, — был ответ атланта. — Я — протоэйнхерий Хариты… (уже после его монолога-признания я вспомнил, что «эйнхериями» называли мертвых воинов, взошедших в Валхаллу) Единственный. Лучший воин Сферы. Не моя личная оценка. Существует ранг. Один шаг до Валхаллы. Боги призвали. Их право — мой долг. Здесь я постиг последнюю истину. Боги прервали мой путь на последней ступени. Они призвали меня, зная, что гунны пересекут Врата. Они сбросили меня со ступеней Валхаллы. Ныне я постиг, кто на самом деле ведет последнюю Войну и кому нужна наша сила. Но боги заставят меня забыть истину, ибо Кольцо лишает памяти… («Кольцо — смерть!» — только сейчас догадался я) Свободный должен запомнить. Я исполню свой долг до конца… Но я не желаю сокрушения гуннов, Свободный должен запомнить. Я не желаю миссии Свободного. Пусть гунны взойдут на Круг богов — и пусть рухнет их совершенный свод.

Да, наступала развязка очередной эпической драмы.

Впервые с послепотопных времен Манчжурии мне стало зябко под моей здешней, искусственной кожей.

— Сигурд-Омега тоже должен запомнить здесь и сейчас — неважно на сколько, — сорвало и меня в мой личный эдипов монолог. — Никто не давал мне свободного выбора. Миссия Свободного — мерзкая ложь ваших богов или демонов. Нет ни «Свободного», ни «миссии». Есть только мышь, которую подняли за хвост и швырнули в сточную канаву! («Он не знает таких слов», — искрой мелькнула мысль). Воин Белого Круга должен знать: я, как и он, предпочел бы подохнуть в другом месте! Поближе к дому…

— К дому? — проникла в меня удивленная мысль атланта. — Дом у Свободного?!

Разговор у границы миров терял смысл. Но у меня вдруг возникла добрая прощальная мысль.

— Я ощутил бы себя Свободным, если бы знал способ помочь воину Белого Круга…

Атлант выдохнул в синее небо облако пара.

— Свободный волен и может помочь, — твердо сказал он, обратясь вниз, ко мне.

Атлант сбросил с руки боевую клешню, тонкими пальцами извлек из неприметного кармашка на груди тонкую, совсем прозрачную пластинку размером с портмоне и показал мне.

Поначалу на пластинке неразборчиво замелькали какие-то картинки — и вдруг осталась одна. Ясное волшебное окошечко, из которого на меня смотрела счастливая пара. Он, воин Белого Круга Сигурд-Омега… и она, не уступавшая ростом атланту. Северная красавица с чуть грубоватыми, варварскими чертами лица. Светлые, холодные волосы, длинные и прямые, почтительно тронутые легким ветром. Платинового блеска длинное прямое платье. Он рядом, но не в боевой форме, а в чем-то вроде темного английского свитера и светлых не широких брюках со стрелками. Под ними — вроде белоснежной палубы без поручней. Позади — полоса синей водной глади. А на заднем, третьем, плане, вдали — прозрачный, пронизывающий поднебесье узор фантастического города.

— Здесь я…

— Легко догадаться, — кивнул я.

— Это Рингельд, — представил он ее. — Свободный волен запомнить.

— Обещаю, — тоном клятвы ответил я.

— Свободный вопрошал, что я теряю. Только то, что он видит, — спокойно сообщил атлант.

«Бог мой! — грешным делом обрадовался я. — И здесь великие драмы души. Нет, не все потеряно для этого проклятого мира».

Пожалуй, Свободный мог позволить себе такие вопросы:

— В Валхаллу нельзя взойти вдвоем?

— В Предании нет ответа. Но кто взошел в Валхаллу? — поставил атлант под сомнения законы своей вселенной.

— Может быть, легче спуститься вдвоем в Инкарнаполис, — лукаво, но сознательно предположил я.

— В Инкарнаполисе стирается память, — подтвердил мои подозрения атлант. — Остаются лишь освоенные боевые приемы… Сегодня я стану моложе Рингельд на сорок лет. Это тоже нелегкое препятствие, даже если мне удастся то, что не удавалось еще ни одному воину Белого Круга.

Я смотрел в волшебное «окошечко»:

— Там, позади, город на Белом Круге?

— Да, это Харита. Южное полушарие.

— Должен быть какой-то выход… — из последних сил пытался я поддержать его волю к жизни.

— Единственный выход — личная миссия Свободного, — сказал атлант. — Его память нельзя стереть.

«Господи, избави меня от искушения»…

— Даже боги не ведают в точности траекторию пути Свободного, — откуда-то уверенно знал атлант. — Возможно, она пересечет Хариту… Вероятность ничтожна.

— Я сделаю все возможное, чтобы попасть на Хариту, — невольно и горячо поклялся я…

…и тут же смутился. Вспомнил, как уже давал подобное обещание другому великому воину — полковнику Аристарху Ивановичу Чагину… Однако мой путь, моя траектория отклонилась далеко в сторону, слишком далеко.

— Свободный волен запомнить код.

Сигурд-Омега поднес пластинку ближе к моим глазам. Теперь вместо семейного портрета на ней светился смешанный ряд обычных цифр, но только — единиц и нулей.

— Свободный волен запомнить, ибо код невозможно пронести через границу, даже если начертать его на коже…

«Что если выцарапать?» — не удержал я дурацкую, слегка трусливую мысль.

— Свободный не надеется на свою память? — донеслось до меня удивленное эхо.

Дюжина знаков. Помню, как тяжело вздохнул и пообещал запомнить. И тут же задумал во что бы то ни стало записать код как-нибудь и куда-нибудь, как только попаду на ту сторону… Кажется, атлант только горько усмехнулся в ответ на мою затею.

— Это координаты моего местонахождения на нижнем, Зеленом Круге, — мысленно сказал он вслух (да, парадокс, но там все было не так, как здесь). — Я должен замкнуть Кольцо, не сходя с этого места. Код также определяет мою ячейку в Инкарнаполисе. Свободный видит связь?

— Она сможет прийти? — нашел я единственную связь, понятную земному мышлению… и сердцу.

Сигурд-Омега напряженно, словно через боль улыбнулся:

— Свободный волен оказать воину еще одну услугу. Вправе только он. Сделать это будет легче, чем попасть на Хариту.

— С радостью, — поспешил ответить я.

Атлант снял с левой руки вторую боевую клешню, левой же рукой почтительно взял меня за левое запястье — и надел клешню на мою руку. В тот же миг клешня уменьшилась… Мягкая масса аккуратно сжала мою кисть… Клешня оказалась совершенно невесомой.

— Теперь следует согнуть пальцы. Так сжимают меч… От лица! — вскрикнул он, а губы не шевельнулись. — Так легко проткнуть себя насквозь!