Жюль Верн - «Если», 1997 № 11

Я выскочил из-за валуна и опрометью бросился к дому, но через десятка три футов остановился перед разгорающимся пламенем. Под рукой, как назло, ничего не оказалось, и я стал хватать землю прямо голыми руками и забрасывать огонь.

— Держи лопату, Барни! — раздался вдруг голос отца.

Я протер слезящиеся от дыма глаза и кинулся навстречу отцу.

— Не давай огню переброситься на поле люцерны! — крикнул отец.

Через считанные мгновения я швырял лопатой песчаную почву в огонь. Нам повезло: пламя охватило лишь низину между холмами, и мы сумели довольно быстро затушить занявшийся пожар. По моему лицу катил пот, я отер его рукавом. Отец отошел куда-то далеко за холм, должно быть, поглядеть, не полыхает ли где-нибудь еще. Я, опершись о черенок лопаты, огляделся и вдруг едва не упал. Прямо у меня под ногами из-под комьев дымящейся земли торчала черная рука, и на ней подергивались обожженные пальцы!

— Отец! Отец, скорее сюда! — что было сил заорал я и, упав на колени, принялся разгребать землю.

— Осторожней! — крикнул отец. Он был уже рядом со мной. — Пусти, у меня получится лучше.

Я поднялся и отступил на шаг, дуя на свои покрасневшие ладони: волдыри уже начали вздуваться. Отец покопался в дымящейся куче и вдруг, словно головешку из костра, выдернул покрытое копотью тело!

— Он сильно обожжен, — сказал отец. — Особенно досталось лицу и рукам. Помоги мне взвалить его на плечо. — Я помог отцу, и он, направившись к дому, велел мне: — Беги вперед, скажи матери, чтобы заварила побольше чая, да как можно крепче.

Я понесся к дому. Мать, завидев меня, переменилась в лице, но я сразу же выпалил:

— Отец не пострадал. Я — тоже. Но мы нашли кого-то обожженного. Отец сказал, чтобы ты заварила побольше очень крепкого чая.

Ма скрылась в хижине, и, услышав, как она открыла печь, я поспешил обратно. Встретив отца, я помог ему нести незнакомца. Мы положили человека на крыльцо, бережно стянули с него обгоревшую одежду и облачили в старенькую ночную сорочку отца. Огонь не затронул ни ног незнакомца, ни туловища, но зато ему достались лицо и руки. Хорошо еще голову и волосы защитила шапка, которая распалась на ку-сочки в наших руках.

Отец, тяжело вздохнув, сказал:

— Его глаза.

— Он мертв? — шепотом спросил я.

Будто отвечая мне, незнакомец пошевелил рукой, беззвучно открыл и закрыл рот, а затем обугленное лицо его перекосила гримаса боли.

Я сбегал на речку за водой, и мы обмыли тело незнакомца. Это был парень, может, чуть постарше меня. Мы смочили его ожоги крепким чаем, а к самым сильным — на лице и руках — приложили чайные листья, затем из ящиков и досок соорудили кровать и перенесли на нее больного.

Моим обожженным ладоням тоже досталось немало чая, и оттого, наверное, они почти не болели. Только большой и указательный пальцы левой руки пришлось перевязать.

Обгоревший парень остался на попечении матери, а мы с отцом, взяв по ведру, отправились за водой, но сначала завернули на место недавнего пожара.

— Неужели это был метеор? — спросил я у отца. — А мне прежде казалось, что метеоры падают только по ночам.

— Ты над этим прежде никогда не задумывался, иначе бы понял, что ни день, ни ночь не имеют никакого отношения к метеорам, — заметил отец. — А кстати, метеор, по-твоему, — верное слово?

— Забавно, что метеор попал как раз в парня, — сказал я, решив обмозговать последний вопрос отца на досуге.

— Странно, а не забавно, более подходящее слово для произошедшего, — поправил меня отец. — И совершенно непонятно, откуда взялся парень.

Я оглядел горизонт. Действительно, вряд ли кто-либо смог бы добраться сюда пешком. Так откуда же появился пострадавший парнишка? Не с неба же он, в самом деле, свалился и не из-под земли вылез?!

— Наверное, парень прилетел к нам, сидя верхом на метеоре. — Эта идея меня рассмешила, и я искоса посмотрел на отца, но он даже не улыбнулся.

— Вон оттуда распространился огонь, — сказал он, когда мы с ним, шагая по выжженной траве, подошли к темной куче.

— По-моему, следует отослать остатки метеора в музей, — предложил я. — Ведь почти все метеоры полностью сгорают в полете.

Отец пнул бесформенную кучу перед собой, из-под его ноги на секунду вырвалось пламя.

Все еще горячий, — сказал отец и, присев на корточки, швырнул камень в кучу. Куча отозвалась гулким звоном. — Металл! — Брови отца поползли вверх. — И, похоже, пустотелая конструкция!

В душе моей зашевелился страх.

— Эта штука была… рукотворной! — вскричал я. — И наверняка парень сидел внутри нее! Но как такое возможно? И какие силы подняли эту штуку высоко в небо?

— Пойду за водой, — проговорил отец, поднимая оба ведра. — А ты будь поаккуратнее, не получи еще ожогов.

Найдя неподалеку палку, я принялся ковырять ею пепел вокруг почерневших от жара осколков металлической конструкции.

— Подумать только, упал с неба, точно метеор! — громко сказал я.

Из-под пепла глазам моим явилось что-то квадратное, металлическое. Я зацепил палкой предмет и подвинул поближе к себе. Это оказался ящичек размером с две мои ладони. Вдруг испугавшись собственных мыслей о падающих с грохотом метеорах и о бескрайнем космосе, я оттолкнул ящик в ямку и насыпал сверху земли. Затем я направился к реке и, встретив по дороге отца, взял у него одно из ведер с водой. Не оборачиваясь назад, мы зашагали домой.

Утром отец не поверил собственным глазам.

— Ожоги уже зажили! — вскричал он. — Посмотрите!

Я подскочил к кровати, на которой лежал парень. Действительно, еще вчера левая рука его от запястья до плеча сочилась кровью, а теперь ее покрывала сухая розовая кожа.

— Но его лицо! Его бедные лицо и глаза! — Ма, отойдя к столу, смахнула с глаз слезу и вернулась к кровати с чашкой, наполненной водой. — Ему необходимо много жидкости, — не терпящим возражений голосом заявила она.

— Но как же он будет пить? — удивился я. — Он же без сознания.

Отец осторожно приподнял парню голову. Тот застонал. Отец капнул воды на сухие, потрескавшиеся губы больного. После секундной паузы парень слизал воду и что-то пробормотал.

— Еще? — спросил его отец. — Ты хочешь еще?

Парень ничего не ответил. Отец принялся менять ему повязки и накладывать новые листы чая.

— О нем нужно постоянно заботиться, — сказал отец матери. — Ну как, справишься?

— Если мне поможет Барни, — ответила Ма.

— Конечно, помогу, — с готовностью согласился я, а затем обратился к отцу: — Я, наверное, неправильно употребил вчера слово «метеор». Ведь на нашу землю упал не метеор, а метеорит. Верно?

— Верно, — подтвердил отец и вдруг добавил: — И в космосе есть не только метеориты, но и другие планеты, подобные Земле.