Рэй Брэдбери - «Если», 1997 № 09

— Я просил вас присмотреть за ним.

— Ну, а я решила не делать этого. Я не считала его такой уж важной персоной. — Королева помолчала некоторое время. Вероятно, она почувствовала сомнения Бриерсона. — Послушайте, инспектор, меня совсем не радует, что он умер. Может быть, со временем он оставил бы свои дурацкие разговоры про «третье пришествие» и начал приносить пользу. Однако давайте посмотрим правде в глаза: он был абсолютным паразитом, а теперь у нас стало одним подозреваемым — пусть и маловероятным — меньше.

— Ладно, Елена. Все в порядке.

Он мог бы догадаться, какое впечатление произведут на нее эти слова. Елена наклонилась вперед.

— У вас что, действительно развился параноидальный синдром,

Бриерсон? Вы думаете, Маджа тоже убили?

Вполне возможно. Может быть, Мадж знал что-то такое, из-за чего его и убили, чтобы он не выдал известную ему информацию. У него почти не было никакого оборудования, но тем не менее он когда-то работал системным программистом. Может быть, он дружил с убийцей, который теперь решил, что пришла пора заставить его замолчать? Вил попытался вспомнить, о чем они с Маджем разговаривали, но перед глазами у него все время всплывало напряженное лицо религиозного фанатика… и больше ничего. Естественно, Елена не откажется прослушать запись этого разговора заново. Даже несколько раз, если в этом возникнет необходимость. Но в данный момент Вилу совсем не хотелось слушать голос Маджа.

— Елена, давайте позволим нашим параноидальным заморочкам бродить там, где им заблагорассудится. Если мне придет в голову что-нибудь интересное, я немедленно сообщу вам об этом.

По необъяснимой причине Елена не стала настаивать на своем. Вскоре она отключила связь.

Вил с трудом добрался до спальни, радуясь и одновременно чувствуя разочарование оттого, что остался наконец в одиночестве.

Как всегда под утро, Вилу приснился сон: но не голубой и не про расставание. В нем не было рыданий, которые лишали его легкие воздуха. Вилу снились дома. Он просыпался снова и снова — и каждый раз в новом доме, который должен был быть знакомым, но казался чужим. Он смотрел на дворы, садики и даже на соседей, которые что-то говорили, но Вил никак не мог понять, что. Иногда оказывалось, что он женат. Почти всегда он был один; Вирджиния только что куда-то вышла или осталась в каком-то другом доме. Пару раз Вил их видел — Вирджинию, Энни, Билли, — и тогда ему становилось еще хуже. Они почти не разговаривали: только немного, вскользь упоминали сборы, вещи, будущее путешествие. А потом пропадали, оставив Вила в одиночестве разгадывать загадку потайных комнат и дверей, которые ни за что не желали открываться.

Вил проснулся окончательно оттого, что отчаянно дрожал — впрочем, на этот раз он не задыхался, как происходило обычно, когда к нему приходил голубой сон. Он почувствовал смущенное облегчение, заметив, что в окна сквозь густую листву палисандровых деревьев льется солнечный свет. Этот дом не менялся день ото дня, дом, с существованием которого он уже почти смирился — даже несмотря на то, что он, возможно, и являлся источником его предутренних кошмаров. Вил лежал несколько мгновений, раздумывая над тем, что ему приснилось; иногда ему удавалось узнать дома, в которых он оказывался; один из них был чем-то средним между этим домом и тем зимним домиком, что они купили в Калифорнии, как раз перед… делом Линдеманна. Вил слабо улыбнулся своим мыслям. Его предутренние «развлечения» были гораздо более эмоционально насыщенными, чем любое из его действительных приключений.

Вил бросил взгляд на почту и увидел короткую записку от Лу: Тэмми согласилась на три месяца уйти в пузырь при условии, что контроль будет проводиться каждые десять часов. Остальная корреспонденция была от Елены: целые мегабайты анализа вечеринки. Боже! Она рассчитывает, что к их следующему разговору Вил все это изучит. Он сел, просмотрел начало. Кое-что его все-таки заинтересовало. Например, Мадж.

Вил отформатировал отчет о вскрытии так, как это было принято в мичиганском полицейском участке. Джейсон Мадж был действительно пьян, никаких следов других препаратов в его организме не обнаружено. Кроме того, Елена довольно точно описала падение Маджа со скал. Он действительно летел головой вниз. Вил проверил: все совпадало — траектория падения соответствовала высоте скал и размерам самого Маджа, если, конечно, принять за действительное предположение, что он споткнулся и полетел вниз. Каждый синяк и царапина на теле бедняги Маджа имели свое объяснение; на растущих у самого края скалы кустах даже были обнаружены крошечные кусочки его кожи.

Логично: все видели, что он много пил, а потом ушел с пикника. Днем он казался очень взволнованным, так что вполне можно себе представить, в каком состоянии он находился к вечеру. Он побрел по тропинке, а жалость к себе и спиртное управляли его движениями…

Так что он умер, как умирали до него многие случайные самоубийцы, чье сознание было одурманено алкоголем или другими допингами. Вил знал немало таких примеров. И тем не менее интересно, что причина смерти оказалась такой однозначно фатальной. Даже если бы роботы Елены обнаружили Маджа сразу после его падения, они все равно не смогли бы его спасти. Если не считать взрывов и многочисленных пулевых ранений, Вилу еще ни разу не приходилось видеть такого полного уничтожения человеческого мозга.

Пожалуй, стоит заглянуть еще раз в прошлое этого типа и особенно обратить внимание на разговор самого Вила с Маджем. Теперь он вспомнил. Мадж говорил что-то странное про Хуана Шансона. Вил еще раз прослушал запись, сделанную роботами Елены. Мадж намекал на то, что когда-то Хуан тоже придерживался религиозных догм хилиастов.

Это легко было проверить. Бриерсон запросил Грин Инк Елены относительно археолога… Про Шансона сведений было хоть отбавляй, несмотря на его необычную профессию. Ребенком он увлекался религией, но к тому моменту, как Шансон поступил в колледж, его верования стали весьма поверхностными. Он получил докторскую степень по археологии периода майа в Политехническом университете Сереса. Вил улыбнулся про себя: в его время Порт Серее был всего лишь небольшим лагерем рудокопов — казалось совершенно невероятным, что через несколько десятилетий там возникнет серьезный университет, который станет раздавать степени вроде той, что получил Шансон.

Вил нигде не встретил упоминаний ни о религиозном фанатизме, ни о связи Шансона с Джейсоном Маджем. По правде говоря, в досье Шансона даже не говорилось о его навязчивой идее относительно инопланетных вторжений. Шансон ушел в пузырь в 2200 году, по причине, которая показалась Вилу не более странной, чем во всех остальных случаях: Хуан Шансон считал, что парочка веков прогресса даст ему возможность более тщательно изучить культуру племен майя.