Рэй Брэдбери - «Если», 1997 № 09

— Привет, Вил. Я вернулась… чтобы остаться…

Есть кое-кто, не сказавший прощай.

Авторское послесловие — это то место, где он объясняет читателю, что хотел сказать предыдущими словами, которых было довольно много, не так ли? А я постараюсь этого не делать. Я хочу принести извинения и сделать предсказание.

Я прошу прощения за нереально медленную скорость развития технологии, которую предсказал. Мне кажется, в определенном смысле это понятно. Война, вроде той, что в моем романе произошла в 1997 году, может задержать прогресс от десяти лет до бесконечности. Но что будет после этого? Я показываю искусственный интеллект и средства усиления способности мышления, которые, по моему мнению, развиваются с черепашьей скоростью. Приношу свои извинения. Для развития сюжета мне было необходимо, чтобы цивилизация продержалась достаточно долго.

Конечно же, вряд ли Своеобразие приведет просто к исчезновению человеческой расы. (С другой стороны, исчезновение является объяснением молчания других цивилизаций).

От нынешнего времени и до двухтысячного (а потом и до 2001) года начнут появляться Джейсоны Маджи и провозглашать конец света. По забавному свойству календаря, весь этот интерес к сверхъестественному будет смешиваться с объективными свидетельствами того, что мы входим в эру технологического Своеобразия. Поэтому, вот мое предсказание: если не будет мировой войны, тогда вы, а не Делла и Вил, поймете Своеобразие единственно возможным способом — прожив его.

Бывает, что писатель стартует стремительно, шумно, сенсационно — и, набрав «скорость отрыва», дальше мчится по инерции, срывам премии, восторженные отзывы (и, что не менее важно, солидные авансы). Другие карабкаются на вершину славы медленно, упорно, отвоевывая метр за метром, накапливая «очки»; такие публикуются не часто, но к каждой публикации относятся донельзя серьезно. Приятно, когда и их отыскивает слава. Хотя в режиме «реального времени» это случается не скоро…

Творчество Вернора Винджа связано с одним из самых распространенных мифов научной фантастики. Как литература в значительной мере мифотворческая, она не могла не породить и множество собственных, среди которых устойчиво держатся два полярных. 1. Научная фантастика пишется учеными и посвящена науке. 2. Научная фантастика пишется вовсе не учеными и посвящена вовсе не науке.

Как говаривал один чересчур свободомыслящий гражданин, «одни утверждают, что Грета Гарбо умерла, другие — что она по-прежнему жива; но я не верю ни в один из этих глупых слухов»… Оба вышеприведенных утверждения — конечно, мифы. И, как всякий уважающий себя миф, просто по определению, представляют лишь искаженный образ реальности.

Хотя и не совсем от нее оторванный.

Опровергать первый — не стоит особого труда. А вот контрдоводами ко второму могут послужить имена, выстраивающиеся в великолепный ряд: Айзек Азимов, Артур Кларк, Хол Клемент, Фред Хойл, Чарлз Шеффилд, Грегори Бенфорд… И Вернор Виндж.

Вернор Стеффен Виндж (его фамилия, оказывается, правильно произносится иначе: ВИНЖЕ) родился 2 октября 1944 года, в городе Уокеша (штат Висконсин). Родители его были географами, а отец преподавал в местном университете, так что нет ничего удивительного в том, что гены взяли свое. Еще в школе отличавшийся способностями к наукам Вернор закончил математический факультет Университета штата Мичиган в Ист-Лэнсинге и без перерыва — аспирантуру Калифорнийского университета в Сан-Диего. Там же, в Сан-Диего, в 1971 году защитил диссертацию и годом позже получил ставку преподавателя.

В 1972 году произошло и другое важное событие в жизни молодого ученого-математика: он женился на выпускнице университета в Сан-Диего, дипломированном археологе Джоан Кэрол Деннисон. Она приняла фамилию мужа и с той поры известна читателям как Джоан Виндж. Знакомы с ней и российские любители фантастики по «хьюговскому» роману «Снежная Королева» и великолепной повести «Брандер» [1] «Если» № 4, 1993 г. .

Общность интересов сыграла с супругами дурную шутку: начав писать фантастику, Джоан поначалу быстро вырвалась вперед — а там последовало знакомство с известным редактором Джимом Френкелем… Короче, спустя семь лет семейной жизни брак двух фантастов распался.

С тех пор и поныне, насколько мне известно, Вернор Виндж все так же проживает в Сан-Диего — самом южном городе Калифорнии, находящемся почти на границе с Мексикой, и преподает в местном университете.

Так что первый раз молодой писатель-фантаст «потерялся» в тени жены: долгое время читатели еще должны были сообразить, что, кроме Джоан Виндж, есть кто-то еще, подписывающий этой фамилией свои произведения… А второй раз затерялся в науке, расставаться с которой окончательно не хотел. А потому и писал мало, печатался редко, что на американском книжном рынке — блажь непростительная.

Это, пожалуй, самая интригующая деталь его биографии: даже сейчас, несмотря на десяток научно-фантас-тических книг, многочисленные номинации и даже одну премию «Хьюго», Вернор Виндж в первую очередь ученый и лишь затем писатель.

Писать он начал рано. Его первой публикацией стал рассказ «Разобщенность», напечатанный в 1965 году в «боевом листке» революционной «Новой Волны» — английском журнале «Новые миры». Рассказ-дебют сразу же попал в очередной ежегодный том «Лучшего в научной фантастике», который в ту пору собирали Терри Карр и Дональд Уоллхейм. И новичка заметили.

Однако к шумным ниспровергателям основ и авангардистам Виндж не примкнул, оставшись добросовестным фантастом-«технарем» и приключенцем, регулярно появляясь на страницах журнала, представлявшего оплот другого лагеря, в кэмпбелловском «Эстаундинг сайнс фикшн».

Начинал он, как подавляющее большинство дебютантов, с рассказов и повестей, лучшие из которых включены в сборники «Истинные имена и другие опасности» (1987) и «Угрозы и другие обещания» (1988). Заглавная повесть первого сборника, вышедшая в 1981 году отдельным изданием, привлекла к автору нешуточный интерес, но не сразу (хотя благодаря ей Виндж впервые был выдвинут на соискание премии «Хьюго») — как я уже говорил, писатель относится к ста-ерам, а не спринтерам. Интерес к повести и ее автору возник позже, когда вовсю заговорили о «киберпанке». Тут-то и выяснилось, что Виндж за несколько лет до Гибсона описал и иллюзорную компьютерную реальность (киберпространство, где современные высокие технологии фактически играют роль магии), и компьютерных взломщиков-хакеров, и многое другое.