Гарри Тартлдав - «Если», 1999 № 10

— Воистину так, юноша. Что ищешь ты у чародея — совета или помощи?

— Для себя я не ищу ничего, мастер Триставер, — заявил юноша.

— Я слуга отважного Беррендаля, ждущего вашей помощи в опасном походе.

— Понятно. Опасном походе. И чего желает твой хозяин — чар безопасности в пути, или быстрой победы, или защиты от магии других чародеев? Быть может, чар любви? Какой именно помощи он от меня ожидает?

— Увы, господин, сие мне неведомо. Но отважный и благородный Беррендаль сейчас в гостинице. Он просит вас оказать честь и составить компанию за столом, намереваясь в приятной беседе прояснить все обстоятельства, — ответствовал юный оруженосец.

— Я отправлюсь к твоему хозяину. Веди, мальчик мой, — сказал Триставер, величественно взмахнув рукой, отчего вышитые на мантии символы вспыхнули на солнце. Надев высокую шляпу, он последовал за юношей.

В дверях его встретил владелец гостиницы:

— Господин Триставер, я спешу сообщить, что вас…

Чародей поднял руку. Хозяин смолк на полуслове.

— Знаю, Уот, и уже иду к Беррендалю.

— Гмм… да… Что ж, тогда… — пробормотал хозяин, почесывая лысую макушку.

Сцена была подготовлена превосходно. Хозяин выглядел именно так, как полагается: круглое приветливое лицо, густая черная борода, выпирающий из-под фартука круглый живот. И жена его была именно такой, какой полагается: яблочно-красные щеки, нос картошкой, жизнерадостная, хлопотливая и хлебосольная. Даже оруженосец с его легкой походкой, яркими одеяниями и свежим лицом, еще не знающим бритвы, идеально вписывался в свою роль. Все обстояло именно так, как следовало, и Триставер вошел в гостиницу, улыбаясь этой счастливой мысли и умело вышагивая именно с той скоростью, которая позволяла мантии развеваться наиболее эффектно. Это всегда впечатляло клиентов.

Приветствуя его, из-за стола в темном углу поднялась высокая фигура. Триставер учтиво снял шляпу, поклонился и произнес:

— Благородный Беррендаль, полагаю? Я Триставер — чародей, чьей помощи вы ищете.

— Добро пожаловать, чародей. Выпей со мной по кружке этого превосходного эля и отведай замечательного рагу, — ответил Беррендаль. Голос его оказался удивительно мягким для человека с подобным ростом.

— Благодарю вас, сэр.

— Не называй меня «сэр», — резко произнес Беррендаль.

Глаза Триставера уже привыкли к сумраку помещения, и он, взглянув на Беррендаля пристальнее, испытал потрясение. Лицо, несмотря на загар, не было грубым, а темный кафтан, слегка запачканный, надо сказать, прикрывал фигуру, которая, несмотря на широту плеч, была явно не мужской.

— Тебя удивляет вид девы-воина, чародей? Или ты один из тех, кто отрицает право женщин брать в руки оружие? — спросила Беррендаль. Теперь ее голос звучал уже не столь мягко.

— Ничуть, миледи. Я всего-навсего удивлен. Ведь столь редко доводится встретить деву-воительницу. Ваш оруженосец не подготовил меня…

— Твои глаза утратили остроту, чародей. Мой оруженосец на самом деле — девушка. Каими!

Услышав своем имя, Каими сняла шляпу, и по ее плечам рассыпались длинные каштановые кудри. Девушка хитро улыбнулась магу.

— Верно, это он. Она. Девушка. То есть оруженосец. Точнее, оруженосец женского пола, — промямлил Триставер. — Но я уже говорил, Беррендаль, что не так уж часто можно встретить сразу двух воинов в женском обличье… Трудно ожидать…

— Знаю, чародей, знаю, — вздохнула Беррендаль. — Честно говоря, я не ожидала иной реакции. Но я надеялась увидеть отважного сердцем, сильного и полного энергии мужа в расцвете лет.

— В таком случае вам, миледи, повезло, поскольку ваши надежды полностью оправдались, — сообщил Триставер с самой любезной улыбкой.

Каими тут же прикрыла рот руками, приглушая нечто вроде чихания, подозрительно смахивающего на хихиканье. Беррендаль кашлянула.

— Это ты, что ли? — уточнила она с откровенным недоверием.

— Разумеется. Я еще должен узнать суть проблемы, прежде чем дать окончательное согласие, но вашим требованиям я, вне всякого сомнения, соответствую, — заверил ее Триставер, слегка меняя позу, чтобы пробивающийся в окошко солнечный луч осветил символы на чародейской мантии.

Беррендаль молча разглядывала волшебника. Похоже, должного впечатления он на нее не произвел. Наконец она сказала:

— Я признательна за готовность мне помочь, чародей, но считаю, что работа, о которой идет речь, требует более… Короче, вряд ли возраст позволит тебе участвовать в столь опасном предприятии.

— Вы считаете меня пожилым? По-вашему, я старик? — Чародей сверкнул глазами, встал, широко развел руки и громовым голосом заявил:

— Да будет вам известно, юное создание, что мне 299 лет, а для чародея это самый расцвет сил!

— Но у тебя седые волосы, — заметила Беррендаль. Каими кивнула. — И борода тоже.

— Седина лишь придает мне достоинства. И внушительности.

— Внушительности тебе не занимать. Этого я отрицать не могу, — признала Беррендаль. — Но не исключено, что некто… не столь почтенного возраста… подойдет мне больше.

— Юные маги ничего не стоят. Они и колдовать-то еле умеют, — фыркнул Триставер. — Им не хватает опыта и мудрости.

— Зато у них есть сила, выносливость и бодрость.

Триставер отмел ее слова решительным взмахом руки:

— Вы перечислили достоинства быка, а не чародея. Успех в экспедиции зависит не от грубой силы. Здесь требуются тонкость, воображение, искусство и искушенность — все суть достоинства взрослого чародея. Вам, разумеется, это известно, в противном случае вы не стали бы искать помощи волшебника.

Беррендаль и Каими обменялись взглядами.

— А ты настойчив, — сказала Беррендаль.

— Я лишь взываю к здравому смыслу.

Беррендаль задумчиво кивнула.

— Ты меня почти убедил, чародей. Но думаю, будет все же лучше, если я…

— Довольно об этом, миледи, — прервал ее Триставер, придав голосу повелительный тон. Настало время брать ситуацию в свои руки. То, как его встретила эта девчонка, не имеющая даже элементарных понятий о магии, было непереносимо. Особенно когда с него не сводят глаз хозяин гостиницы, его жена и поваренок, которым не терпится стать свидетелями унижения почтенного мага и разболтать о нем всякому, кто переступит гостиничный порог. Речь шла уже не о новом клиенте и быстром заработке — на кону стояла честь чародея. Маг перебрал в уме список подвластных ему заклинаний — это не заняло много времени — и решил, что в такой ситуации лучше всего продемонстрировать «кипящую кружку». Фокус простой, быстрый и не отнимает много сил.

Выпрямившись в полный рост и подняв над головой руки, он медленно и драматично стал опускать левую ладонь, пока два пальца не указали на полупустую кружку Беррендаль. Чародей пробормотал какую-то фразу, резко опустил руку, и эль в кружке внезапно и бурно закипел. Огромное облако зловонного пара заставило Беррендаль и Каими отскочить от стола. Изумленное аханье и негромкие вскрики за спиной поведали Триставеру, что его мастерство впечатлило и персонал гостиницы. Все получилось очень удачно, потому что сердце его уже колотилось, а в голове звенело. Сегодня ни о какой иной магии и речи быть не может.