Сьюзи Чарнас - «Если», 1998 № 01

ДЕЗЕРТИР

Смоленск: Русич, 1997. — 496 с.

(Серия «Иные миры»). 11 000 экз. (п)

=============================================================================================

Судя по гепталогии «Око силы», сделавшей писателю имя, Андрей Валентинов неплохо знает историю. Вполне логично, что знания не должны пропасть втуне. Они и не пропали. Действие романа происходит во времена Великой Французской революции. Повествование ведется от имени странного персонажа, который с первых же страниц заявляет, что он мертвец. Впрочем, для покойника он довольно-таки активен. Используя «легенду» секретного агента, он пытается кого-то или что-то найти, попутно спасая хороших людей и наказывая плохих. Надо заметить, что автор тонко подметил некоторые характерные приметы времени великих перемен — удивительные сочетания подлости и благородства, ничтожества и величия, верности и предательства…

Другой вопрос — как все это сделано? Поначалу роман читаешь с интересом, сопереживаешь герою, не обращая внимания на мелкие погрешности стиля. Но когда герой (француз, между прочим) употребляет слово «плоскогубцы» вместо пассатижей, тут невольно вздрагиваешь и далее читаешь внимательно, замечая все огрехи, нестыковки и прочие шероховатости. Сюжетное ответвление, связанное с лограми, кажется притянутым за уши, лексика высокоученой гражданки Тома словно заимствована из американских боевиков, а имена некоторых французских исторических персонажей произносятся героями (тоже, кстати, французами) почему-то в транскрипции, принятой в наших старых переводах Дюма или Бретона.

На все эти детали можно закрыть глаза, если бы не финал. Вся интрига, завязанная на поисках некоего предателя в рядах революционной верхушки, сводится к… изобретению, которое на самом деле было сделано сотню лет спустя. Такая вот «альтернативная история». Гора родила мышь, мышь оказалась дохлой. Остается уповать на то, что для талантливого автора это произведение носит случайный характер.

Павел Лачев

--------

Урсула ЛE ГУИН

ЧЕТЫРЕ ПУТИ К ПРОЩЕНИЮ

Рига: Полярис, 1997. — 381 с. Пер. с англ.

(Серия «Миры Урсулы Ле Гуин»). 10 000 экз. (п)

=============================================================================================

Роман «Четыре пути к прощению» — своего рода финал знаменитого Хайнского цикла. Роман состоит из четырех частей. Каждая часть — повествование о судьбах женщин в период борьбы рабов за свою свободу. В итоге жизненные пути героинь пересекаются; объединенными усилиями свободолюбивых героинь и просвещенных деятелей Экумены достигается некое подобие демократического общества.

В таком пересказе сюжет кажется наивным. Нужно быть специалистом высокого класса, чтобы на таком не очень богатом «сырье» соткать добротное полотно.

Урсула Ле Гуин — мастер высочайшего класса. А под рукой мастера даже, казалось бы, уже отработанные сюжетные ходы сияют новыми красками, возникают неожиданные психологические коллизии, и герои начинают жить полнокровной жизнью. Острый сюжет и приключения героев (в основном — героинь) захватывают нас с первых же страниц. Но если в первой части отношения Йосс и бывшего диктатора Абберкама служат как бы прологом к непростой истории двух планет, то заключительная часть, написанная от лица бывшей рабыни, поднимается порой до пафоса «Хижины дяди Тома». Взаимоотношения легкомысленной Солли и сурового служаки Тейео въедливому читателю напомнят традиционную схему дамского романа. Но авторская ирония разрушает эту схему. Ко всему еще надо заметить, что финал может показаться благополучным только невнимательному читателю. Героям еще предстоит поднимать свою цивилизацию из руин восстаний и гражданских войн и научиться жить в союзе с другими мирами Экумены.

Конечно, можно упрекнуть Урсулу Ле Гуин в легком заигрывании с левыми идеями (сытые и непуганные американцы могут себе это позволить), можно хмыкнуть над откровенно феминистическими мотивами (восстание рабов подняли именно женщины, хотя потом мужчины продолжали их тиранить по-прежнему). Но роман не сводится к описанию борьбы женщин на двух планетах за равноправие. Это прекрасное, глубоко психологическое повествование о трудном пути… нет, не к прощению и даже не к примирению, а к простому пониманию. Там, где есть спор — нет истины, там, где есть диалог — есть шанс на понимание. Об этом, возможно, и хотела сказать Урсула Ле Гуин.

Олег Добров

--------

Марина и Сергей ДЯЧЕНКО

ВЕДЬМИН ВЕК

Санкт-Петербург: Азбука-Терра, 1997. — 400 с.

(Серия «Азбука — fantasy»). 15 000 экз. (п)

=============================================================================================

У киевских авторов Марины и Сергея Дяченко каждая книга не похожа на предыдущую. Вот и новый их роман выбивается изо всех традиционных канонов этого жанра. Начиная прямо с места действия — кажется, никто еще не пробовал выбирать в качестве фэнтезийного антуража Западную Украину, ее традиции и мифологию, а главное, непередаваемый колорит Галиции, — места, где причудливо переплелись славянская, латинско-католическая и греко-византийская культуры. Впрочем, действие романа тоже происходит не в далеком средневековье, а во вполне узнаваемом двадцатом веке — только двадцатом веке не этого, а какого-то другого, параллельного мира, где наряду с технологией, автомобилями, компьютерами, самолетами и ядерными ракетами действуют ведьмы. А вместе с ними — Инквизиция, чьим долгом и задачей является защита от ведьм простых людей. Потому что, в отличие от хорошо известных нам средневековых колдуний, эти ведьмы не люди. А точнее, совсем другая стадия или ветвь эволюции, непонятная и враждебная человеку. У того, кто хорошо помнит Стругацких, сразу может возникнуть ассоциация с люденами. Но ведьмы у Дяченко подчеркнуто деструктивны и изначально враждебны человечеству. Впрочем, к обществу себе подобных они тоже не особо стремятся.

Трещина, разделившая человечество, проходит по живым людям. Любая женщина может оказаться ведьмой, специалист способен опознать потенциальную ведьму и даже отличить ее от ведьмы «инициированной» — то есть агрессивной, переставшей уже быть человеком. Но как можно определить, станет ли безобидная «латентная» ведьма реальным, опасным для людей чудовищем — ведь этого не ведает даже она. И значит, волна подозрительности и ненависти в обществе неумолимо растет.

Инквизиция занята уже не выявлением отдельных ведьм и расследованием их преступлений, а попытками предотвратить новые, еще более страшные злодеяния. И вдруг молодая, еще не «инициированная» — то есть остающаяся пока человеком — ведьма влюбляется в Великого Инквизитора. Банальный «ход»? Но есть ли что-то, кроме любви, способное спасти мир, стоящий уже на краю пропасти?