Нэнси Кресс - «Если», 1998 № 08

Ботинки…

Быть может, у него еще есть шанс. После нескольких попыток капитан сумел дотянуться до застежек, крепящих ботинки к скафандру, расстегнул их и освободил ноги. Потом задрал голову, прикидывая направление на связку бомб, согнул ноги и изо всех сил оттолкнулся.

Он уже решил было, что промахнулся, но, пролетая мимо, все же успел ухватиться за одну из металлических полос. Рывок едва не вывихнул ему руку, но он удержался.

В невесомости бомбы лишились веса, но сохранили массу, и теперь они летели совсем не в том направлении, куда летел он после толчка. Лаки понял, что не сможет крепко за них держаться, и решил придать бомбам дополнительный импульс, оттолкнувшись от них. Они полетели по новой орбите, которая, к счастью, уводила их прочь от астероида. Выходит, не вся удача его покинула — при условии, конечно, что бомбы успеют улететь достаточно далеко…

Неожиданно он ударился головой в купол шлема. Ошарашенный, он несколько секунд не мог понять причину, но потом догадался, что его резко остановили. Более того, теперь он перемешался обратно к псевдоастероиду И лишь согнувшись пополам и взглянув на ноги, он увидел обвившееся вокруг лодыжки серое щупальце на конце длинной серой лианы, протянувшейся к нему от самой поверхности.

Тут на него нахлынул новый поток чужих мыслей, и он потерял сознание.

Они приснились ему все — капитан Роджерс, Андреа, Рубен, Берта точно такими, какими он запомнил их в последний раз. Лаки попытался заговорить, но из горла вырвался лишь хрип.

— Доктор, он очнулся, — сказал Роджерс.

Лаки приснилось, что над ним склоняется незнакомая женщина с короткими седыми волосами и озабоченностью во взгляде, которая внезапно сменилась улыбкой.

— Он в полном порядке, — сказала она. — Поразительно.

— Воистину, — подтвердил Рубен, тоже улыбаясь. И вообще, все вокруг улыбались. Они что, не могут проявить уважение к покойнику?

— Ну кто бы мог подумать, что их техника анабиоза пригодна и для людей? Может, они и нас ей обучат?

Лаки ухитрился выдавить слово:

— Что?..

— Они привезли тебя с собой, когда вышли на орбиту между Землей и Луной, — пояснила Берта. — И когда нашли других людей, способных с ними общаться, передали инструкции о том, как тебя оживить. Не так-то это оказалось просто. На это ушло три дня, и еще несколько недель ты провел с ними.

— А бомбы?.. — На сей раз Лаки смог произнести два слова.

— Мы следили за ними с корабля, — ответил Роджерс. — И когда поняли, что они слишком далеко и не смогут изменить траекторию астероида, то уже не было смысла их взрывать. — Он покачал головой.

— Плохо уже то, что мы пытались произвести взрыв.

— Верно, ведь это свидетельствовало против нас, — пояснила Андреа. — Если бы мы уничтожили посланников, Землю навсегда вычеркнули бы из кандидатов на галактический контакт. И такое могло произойти даже сейчас… если бы не ты.

— Если бы… не я?

— Да, — подтвердил Роджерс, — если бы не твоя готовность пожертвовать собой ради них… и я до сих пор содрогаюсь при мысли о том, что могло бы произойти, если бы ты не выиграл в лотерею право на этот полет. Как выяснилось, они могут установить ментальный контакт с очень немногими людьми. И если бы с нами полетел не ты…

Лаки слабо улыбнулся и откинулся на подушку:

— Просто повезло, наверное.

Подобно тому, как изменчивое море то щедро дарит свои воды во время прилива, то оставляет берег сиротливо сухим, и протекает конкурс для начинающих фантастов «Альтернативная реальность». Если на прошлом этапе в жюри разгорались жаркие споры, кому из нескольких достойных претендентов вручить пальму первенства, то на этот раз… пришел наш «невод» с тиною морскою. Ни в коей мере не отнеся это явление на счет оскудения российской земли талантами, а памятуя о цикличности, коей подвержена природа, жюри все-таки пригорюнилось: писем много, а в номер-то ставить нечего!

И тогда мы обратились к одной папке, оставшейся от прежнего богатого улова: там хранились работы претендентов, не дотянувших до финала, но тем не менее подающих надежды. Выбрали один рассказ. Наверняка его автор за истекшие полгода не оставил своего литературного труда и, может быть, даже усовершенствовался в нем. Звонок по указанному в конце рукописи номеру. Так и есть! Предчувствия не обманули жюри. Овчинников Олег, а это был именно он, принес в редакцию подборку новых рассказов. Один из них мы сочли вполне достойным вашего, читатель, внимания.

Конкурс тем временем продолжается. Жюри ждет новых рассказов и копит силы, имея в виду, что за отливом последует прилив.

Жюри конкурса

После сорокового повторения я внезапно почувствовал, что правая рука начала уставать. Опускаю правую руку и произвожу следующие десять подтягиваний на левой. Затем, из чистого пижонства, подтягиваюсь еще пять раз, держась за перекладину лишь мизинцем левой руки.

Ну что ж, пожалуй, что и хватит! Пятьдесят пять раз — не так уж плохо для человека моей комплекции.

Правда, в данной ситуации я не испытываю особой гордости.

Даже «чахлик нэвмэрущий» в определенных условиях может продемонстрировать способности супермена.

Невесомость разрушает стереотипы…

С сожалением отцепляюсь от перекладины и «плыву» вдоль коридора, ведущего в рубку управления.

На один из псевдоиллюминаторов передается изображение, получаемое с окуляра мощного телескопа. Через него можно рассмотреть поверхность астероида в подробностях.

Астероид по размеру слишком мал, чтобы удерживать вокруг себя aтмосферу. Однако удерживает. Бортовой компьютер вывел на дисплей результаты атмосферного зондирования. Воздух, составляющий атмосферу астероида, содержит 20 процентов кислорода, 60 процентов азота, 15 процентов углекислого газа и еще 3 процента различных добавок. Куда делись остальные 2 процента, компьютер не сообщил. Неплохо, можно будет обойтись легким скафандром. И не таскать за собой баллоны.

Та часть поверхности астероида, которую можно рассмотреть через просветы в облаках, покрыта зеленью. Травяные луга и небольшие рощицы, иногда узкие ленты рек и озерца, которые сверху кажутся голубыми каплями, разбрызганными по земле, невысокие горы. Астероид с высоты полета космического катера напоминает Землю. В масштабе один к семистам. Или это просто ностальгия?