Нэнси Кресс - «Если», 1998 № 08

Берта просияла:

— Нет проблем. Разместим заряды на поверхности астероида — то есть кометы, — а потом, как только отлетим подальше, взорвем их радиосигналом.

— Но эта кометная жизнь ухитрилась помешать нашему первоначальному плану, — заметил Рубен. — Откуда нам знать, что такое не повторится? Не слишком ли мы рискуем, положившись на надежность единственного радиовзрывателя?

— На этот счет не волнуйтесь. У меня для него есть дублирующие системы, — заверила Берта. — Вы только покажите, где надо зажечь свечку, капитан, и я этим паршивым грибам устрою такой фейерверк, какого они никогда не забудут!

Главной задачей Андреа в экспедиции было приглядывать за пассажиром и не давать ему вляпаться в неприятности. Лаки знал, что она наверняка была опытным астронавтом и, несомненно, тяготилась своими обязанностями сторожа и няньки. Неблагодарная это работа, но лотерея оплачивала счета, а кому-то ее нужно было выполнять. Однако теперь Роджерсу требовалась каждая пара опытных рук для установки зарядов, и Лаки предоставили самому себе, велев не отлучаться с корабля.

Спустившись на поверхность и остановившись возле якорного каната, Лаки облегченно вздохнул — ему удалось самостоятельно и по всем правилам облачиться в скафандр. Когда он добрался до буровой, мускулы его ног побаливали от непривычной нагрузки.

Серые щупальца и сейчас оплетали трубчатую конструкцию и ее опоры, но многие, словно ослабев, уже обвисли. «Они знают, чем мы занимаемся, — подумал Лаки. — Но не могут нас остановить».

По серой массе пробежала рябь, точно каждое щупальце согнулось одновременно с другими. Согнулось… или кивнуло?

Его предположение подтвердил второй кивок. Если бы подошвы легко отрывались от грунта, Лаки отскочил бы назад. Они читают его мысли!

Еще один кивок.

А чему тут, собственно, удивляться? Во многих прочитанных им сценариях первого контакта телепатическое общение было стандартной процедурой. Но если они умеют читать мысли, то знают, какую опасность их… звездолет? несет Земле.

Звездолет. Не астероид и не комета. Сам ли он догадался или же они вложили в его голову эту мысль?

Когда следом в его мозгу появились другие образы, он узнал ответ.

И ответы на другие вопросы тоже. Корабль построили не они, а другая раса. Но они стали для него идеальным экипажем, потому что способны надолго впадать в спячку, пока корабль не приблизится к звезде и ее тепло не согреет газы, пробуждая их. Управлять кораблем они не могут, они просто пассажиры. Однако столкновения с Землей не произойдет: приблизившись к планете, корабль сбросит скорость и перейдет на орбиту вокруг нее. Он запрограммирован наводиться на источники искусственных радиосигналов или другие признаки разумной жизни; его пассажирам, обладающим уникальными способностями к эмпатии и телепатическому общению с другими разумными существами, предстоит решить, насколько развита новая раса и достойна ли она приглашения в семью миров…

Лаки показалось, что его голова сейчас взорвется.

Поток образов прервался — они не хотели перегрузить его мозг и навредить ему, но ощущение тревоги осталось. Лаки задумался. Почему они сумели связаться именно с ним, а не с кем-либо из остальных? Быть может, он — из-за своей психологической готовности к такому контакту — оказался для них более открыт?

Он вряд ли сумеет убедить остальных, но попробовать обязан. Хотя, если убеждения не сработают, надо быть готовым к самостоятельным действиям.

— Последний шанс, Лаки, — прозвучал в шлеме голос Роджерса. Мы стартуем. И больше ждать не можем.

— Пожалуйста, Лаки — Он узнал голос Андреа. — Прошу тебя, улетай с нами.

Лаки упрямо молчал. Сейчас ему хотелось одного — чтобы они быстрее улетели. Едва он смирился с мыслью о собственной смерти, его душа словно погрузилась в летаргический сон. Но все же пока корабль не улетел, и у него оставался хотя бы призрачный шанс на выживание, он не мог не думать об этом…

Он связался с ними лишь тогда, когда они вернулись на корабль и поняли, что он исчез. Он все им объяснил, но, как и опасался, ему никто не поверил. Однако к тому времени им было уже некогда возвращаться и искать его.

Роджерс заявил, что у него были галлюцинации. (А может быть, капитан прав, и все случившееся было продуктом его возбужденного воображения?) И даже если это не галлюцинация, то откуда Лаки знает, что эти существа прилетели к нам с мирными намерениями? (И в самом деле, откуда? А вдруг они нечто вроде марсиан Уэллса? Уэллс, конечно, здорово запудрил всем мозги…) Как же он смеет рисковать будущим человечества, эгоистически возомнив, что он прав, а все остальные ошибаются?

Но он уже сделал свою ставку — возможно, крупнейшую за всю историю земной цивилизации.

Потом упал причальный канат, вспыхнули дюзы двигателей, силуэт корабля стал удаляться. Укрывшись в тени под скальным выступом, Лаки наблюдал за ним, пока тот не исчез из виду. И лишь затем начал действовать.

Ядерные устройства оказались гораздо крупнее, чем он предполагал. Их прочно удерживали перекрещенные металлические полосы, закрепленные вбитыми в грунт штырями — вернее, не в грунт, как он теперь знал, а в защитную оболочку корабля. Сперва ему показалось, что у него на хватит сил выдернуть их. Задыхаясь от напряжения, он отчаянно расшатывал с трудом различимый через затуманившийся лицевой щиток штырь и наконец вырвал его, после чего вытолкал из-под креплении три контейнера с бомбами.

Он быстро понял, что скафандр плохо приспособлен для метания. Бомбы были скреплены дополнительными металлическими полосами, что делало их еще более неудобным метательным снарядом, но все же он попробовал.

Наблюдая, как бомбы всплывают вверх, он убедился, что все его усилия были напрасными. Они удалялись все медленнее, а затем и вовсе остановились. Да, они уже не лежали на поверхности, но оказались теперь на низкой орбите вокруг более массивного тела — достаточно низкой, чтобы при взрыве уничтожить все живое поблизости. И теперь Лаки гадал, что случится раньше — или у него кончится кислород, или Берта пошлет сигнал, который взорвет бомбы.

Он поставил на кон все и проиграл. Возникшее ранее предчувствие того, что удача его покидает, оправдалось. Посланники погибнут вместе с ним, запертые в этой космической жестянке с автоматическим управлением…

Они не возобновили мысленный контакт, который скрасил бы его одиночество. Интересно, куда они подевались? Он видел торчащую над горизонтом буровую, но ее больше не оплетали серые щупальца. И в самом деле, какой теперь смысл препятствовать ее работе? У Лаки возникло искушение ускорить свою кончину — открыть щиток шлема или отстегнуть ботинки, удерживающие его на поверхности.