Журнал «Если» - «Если», 2001 № 11

— Стало быть, договорились. Завтра встаем рано, поэтому давай отдыхать. — Согомак поправил на поясе тяжелую баязу и первым зашагал к хижине Умника.

Сказать по правде, он ожидал худшего. Их было восемь душ, и ровно половина восстала против его решения пробираться вместо Пашни к запасникам Холодной Горы. То ли успели уже подустать, то ли по наивности полагали короткий путь более безопасным. Нудным голосом Согомак назвал многочисленные ловушки и сюрпризы, поджидающие их на пути, а в довершении всего еще разок тряхнул перед спутниками злосчастной котомкой. Ни мимикой, ни интонацией он постарался не выдать своих истинных чувств. Пусть воспринимают, как робота. Оно и к лучшему. Меньше будут роптать и возражать. Про каннибалов он вновь умолчал. По опыту знал, что осторожнее не станут, а вот психовать начнут точно. Только кому это нужно? Без того — вон какие взвинченные да распаленные.

— В Мерзлоте пищу поискать еще надо! Она же там сплошь подо льдом! Может, и вовсе ничего не найдем. — Скуластая физиономия Кайсана побагровела от злости, обглоданные усы трепетно вздрагивали, вторя каждому его возгласу. — А на Пашне все само под ногами лежит. В два счета загрузим баулы.

— Кроме того, в Мерзлоте мы и часа не протянем, — вторил приятелю Рох. — Тогда уж проще сразу под Вихрь, чтобы не мучиться.

— А у меня ноги стерты, — растерянно пожаловался Кревет.

Прислушиваясь к пестрой разноголосице, Согомак лишний раз подивился собственной прозорливости. Объяви он им о своем намерении в хижине Умника, и не пошли бы с ним вовсе. Но ведь нарочно выбрал момент, когда группа, перекусив и экипировавшись, уже выбралась на скальный хребет. Во всяком случае возвращаться было уже труднее.

— Предлагаю устроить обсуждение! — пискнул Линис, тарак солидных лет и совершенно невзрослой внешности. Со спины — подросток подростком, и только когда смотришь в лицо, видишь, что перед тобой вполне пожилая особь.

— Взвесим все за и против, а если что, попросту разделимся.

— Кто это тут собрался делиться? — рыкнул Гунт. — Проводником выбрали Согомака, ему нас и вести! Начнем голосовать да спорить — и в десять сезонов никуда не доберемся.

— Тем более, что данный хребет — не самое лучшее место для долгих заседаний, — вставил Согомак. — Есть тут и Вихри, и землетрясения, и все прочие удовольствия.

— Нарочно запугивает! — взвился Рох. — Рот зажимает!

— Твой не зажмешь, — скривился Согомак. — Ладони не хватит.

— Что?! — Воинственно выпятив челюсть, Рох качнулся вперед. — Слушай, ты! Если хочешь бродить здесь вечно, твоя воля, а лично я отправляюсь к Пашне! Догоню Лешего с ребятами, с ними и обратно вернусь.

— Иди, — жестко сказал Согомак. — Может, и впрямь вернешься. Леший — парень прыткий, авось не загонит. Вихрей, правда, не видит, но кто знает, вдруг да повезет… К сведению всех присутствующих могу добавить: до Холодной Горы всего два сезона пути. Доберемся без особых хлопот, это я могу обещать твердо.

— Да что он может нам обещать! Кто ему верит?!..

— Не верещи, Рох! Лично я Согомаку верю…

Неизвестно в каком направлении развернулись бы мятущиеся мысли спутников, не приключись беда. Сначала Согомак почувствовал легкий озноб, а чуть позже — недоброе дуновение стороннего ветерка. Такое уж это было место. Любое изменение привычных вещей могло обернуться трагедией. Как правило, подобные вещи он чувствовал безошибочно. Печенью там или селезенкой — не в этом суть. Из проводников те и выживали, кто умел предвосхищать приближение смерти. Всего несколько мгновений и хватило, чтобы осмыслить собственное состояние.

— Туман! — жутковато шепнул он. — Ядовитый туман идет!

— Вранье! Снова пытается запугать…

— Тихо! — рявкнул Согомак.

Глядя на его окаменевшее лицо, спорщики примолкли. А он уже и не видел никого, обостренным чутьем обратившись вовне. Дуновение ветерка становилось все более явственным. Ошибки не было, что-то стремительно надвигалось.

Приблизившись к краю скального хребта, проводник изучающе присмотрелся к складкам местности.

— Все верно, туман. — Он бессильно выругался. — И уже не предупредишь!..

К краю пропасти подошли остальные.

— Он что, не видит? — охнула Беана.

— Как же он может увидеть, если он в хижине?

Теперь наступление тумана могли наблюдать все. Густое, клубящееся облако, сотканное из мириадов сверкающих кристалликов, быстро заполняло низину. Лачуга Умника располагалась чуть выше, но облако двигалось быстро, и уже можно было услышать первое зловещее шипение.

— Хана Умнику! — брякнул Кайсан.

— Не каркай!

— Тут уж каркай, не каркай…

Помутившимся от бешенства взором проводник заставил Кайсана замолчать.

Тем временем сметливый старикан все же заподозрил неладное. Может, услышал шипение, а может, сработала старческая интуиция. Они хорошо видели, как Умник выскочил из хижины, испуганно завертел усатой головой. У него был еще шанс спастись, но вместо того чтобы немедленно бежать, он вновь шмыгнул в хижину, а спустя какое-то время показался с ямусовой ковригой под мышкой и свернутой в рулон циновкой.

— Да бросай же ты их! — Согомак стиснул челюсти. Было ясно, что драгоценное время потеряно, и старик обречен. Облако клубилось уже совсем рядом, парой рукавов намереваясь обнять взгорок, на котором располагалось жилище отшельника. Умник, прихрамывая, припустил прочь. В резвости ему было не отказать, однако дорогу уже пересек один из искрящихся ручейков. Умник, не разбегаясь, сиганул через препятствие, однако на самом краю не удержался — взмахнув кривыми конечностями, шмякнулся в пузырящийся конденсат. Испуганно ахнула Беана, обморочно икнул Линис. Что такое ядовитый туман, тараки знали не понаслышке. А старика внизу уже скрутило. Выронив ковригу и циновку, он кое-как вырвался из обжигающего плена, пробежал несколько шагов и снова упал. Облако ожившим монстром сменило направление, уже почти не спеша наплыло на съежившуюся фигурку, безмолвно проглотило Умника.

— Все… — сипло сказал Согомак. — Кто хочет идти к Пашне своим ходом, пусть двигает. Удерживать не буду.

Глупо было ожидать протеста. Смерть Умника, с которым еще вчера спорили, вместе хлебали ямусовую похлебку, потрясла всех без исключения.

— Ну? Чего ждем? Или хотите, чтобы туман поднялся и сюда? — Согомак сумрачно взвалил на себя баул. — Словом, решайте, кто со мной, а кто нет.

Но решать им было нечего, он все решил за них. Никто больше не отважился спорить, и, возобновив подъем, Согомак даже не стал оглядываться. Без того знал, что вся группа следует за ним.

Место для привала, по общему мнению, он выбрал скверное. Согомак и сам это знал, как знал и то, что в смрадной и темной распадинке, где они остановились, можно спокойно пересидеть любые невзгоды. Справа к низине вплотную подступало болото, с левой стороны начиналось взгорье, от которого вертлявые тропы разбегались по укромным фьордам и каньонам. Кроме того, Согомак заставил разуться Кревета и, едва глянув на опухшие ступни, понял, что парнем следовало заняться еще вчера. Юный романтик-неумеха за три сезона успел стереть ноги до жутких волдырей. Надо отдать ему должное, он стоически терпел боль, однако двигаться дальше в таком состоянии было безусловно нельзя. Согомак демонстративно швырнул модную, на каблуках, обувку в расщелину, из собственных запасов достал мягкие мокасины. После чего, собрав посуду и прихватив с собой хромающего Кревета, отправился на болота.