Журнал «Если» - «Если», 2001 № 11

— Спокойно! Это не птерон — обычный горец. — Согомак погладил перепуганную Беану по спине.

— Какой грязный, страшненький… — Соплеменница продолжала дрожать.

— Обычный одичавший горец. Совершенно безопасный.

— Но ты посмотри, какой у него отвратительный вид!

— Встречаются экземпляры и похуже.

— А правда, что отрубленные конечности у них могут вырастать заново?

— Говорят, что да. Кое-кто считает, что горец умирает, лишь потеряв голову.

— Ого!

— Только их все равно никто не убивает. Кому они нужны?

Глаза Беаны — пара тлеющих углей — оказались неожиданно близко. А более всего Согомака удивило то, что прежняя насмешка из них бесследно исчезла. Соплеменница смотрела на него с негой и томлением, ничуть не скрывая своих чувств. На мгновение Согомак даже растерялся. К подобным стремительным переменам он был попросту не готов.

Тем временем горец, не обращая на них ни малейшего внимания, жадно припал к ближайшей вспухающей из земли капле. Глотнув пару раз, перебежал к следующей. Кадык на темной и морщинистой шейке судорожно подергивался. Утолив жажду, он воровато зыркнул в сторону тараков и помчался через болото, часто спотыкаясь, разбивая встречные капли в искристые брызги.

— Видели?! Видели чудище, что сейчас пробежало? — Босой и взволнованный, к ним выскочил Кревет.

— Да это же горец! — Беана фыркнула. — Обычный одичавший горец. Совершенно безопасный!

С явной неохотой она отстранилась от проводника, и Согомак лишний раз подивился, до чего быстро и легко меняется выражение ее лица. Теперь это была прежняя Беана — готовая в любой момент рассмеяться или ужалить колючим словом.

— Если горец, то ладно… — Кревет потрясенно посмотрел на свои ступни. — Смотрите-ка! Раны действительно того… Почти зажили.

— Вот и лечи до победного. — Согомак растерянно поскреб макушку. — А мы тут посуду, что ли, домоем.

— Домоем, домоем, — Беана улыбчиво кивнула. — Ты иди, Кревет; полечись…

То, чего он опасался, все-таки произошло. А ведь сколько раз говорил себе: никаких романов во время походов! До сих пор этого правила ему удавалось неукоснительно придерживаться, но, увы, все рано или поздно подвергается проверке на прочность. Не удержался й он. Как бы то ни было, но «мытье посуды» изрядно затянулось. То ли сказалось поднадоевшее одиночество, то ли чары Беаны действительно оказались неотразимыми, но устоять проводник не сумел.

И конечно, уже на подходе к лагерю им пришлось столкнуться с разъяренным Рохом.

— Тварь!.. — Он в бешенстве шагнул к съежившейся Беане. В подобном состоянии что-либо объяснять ему было бессмысленно. Не тот момент и не та ситуация. Поэтому Согомак атаковал почти рефлектор-но, ударив не сильно, но точно. Клацнула челюсть, и буян, охнув, опустился наземь.

— Вот и кончилась наша спокойная жизнь. — Проводник досадливо передал котомку с посудой Беане. — Неси в лагерь и скажи Гунту, что пора подниматься. Пусть трубит общий сбор.

— А ты?

— Я чуть подзадержусь. Приведу в чувство этого ревнивца.

Согомак знал, что говорил. Хуже нет междоусобицы и распрей в походе. Понятно, когда грызутся из-за воды или куска ямуса, но когда сходятся в схватке из-за смазливых дамочек, это уже глупо! Глупо и абсолютно не к месту.

Тем не менее Рох повел себя на удивление спокойно. Очнувшись, ощупал разбитое лицо, кое-как поднялся.

— Ничего личного, Рох. Предлагаю отложить все споры до возвращения. — Согомак старался выглядеть спокойным, однако стерег каждое движение соперника. Однако Рох в драку не полез. Процедив многообещающую угрозу, без скандала и ропота побрел к лагерю.

А уже через полчаса они двинулись к долине, густо поросшей пыльником. Проводник намеренно задал приличный темп, намереваясь разогреть участников похода. Быстрее выдохнутся — меньше сил останется для склок. Тем более, что двигаться по пыльнику было и впрямь непросто. Вязкая растительность цепляла за ноги, окутывала подобием густого меха. В иных местах клубящиеся стебли достигали роста зрелого тарака, незримые ветви змеились над самой землей, и ничего удивительного, что очень скоро спутники Согомака стали спотыкаться. Каждые десять шагов им приходилось стряхивать с себя липучую гадость, рывками высвобождать спутанные ноги. Положение усугублялось тем, что в пыльнике в изобилии водились клещи и прочие кровососы. Самые голодные норовили присосаться всерьез, вонзая в тело острые хоботки, шипастыми лапами цепляясь к мокасинам. Бредущие тараки вполголоса ругались, с шипением отдирали от себя кусачих тварей. Согомак не мешал выплескивать злую энергию. По себе знал: уже через час подобного хода отдых покажется манной небесной, а все недоброе отодвинется на второй план.

Как ни пыхтели за спиной участники похода, приближение гиганта проводник все же услышал. Вскинув руку, привычно остановил колонну.

— Что там еще? — плаксиво проскулил Айзис.

— Опять туман? — Рядом оказался замыкавший колонну Гунт.

— Цефал, — шепнул Согомак. — Идет прямо сюда.

— Это такой хвостатый, как на картинках?

— Он самый и есть.

— Где?! — Беана в панике ухватила проводника за локоть.

— Где-то впереди, но уже близко.

— Тогда почему мы стоим?

— От него не убежишь. Если заметит, догонит в два счета.

— Разве он питается тараками?

Согомак покачал головой.

— Питается тем же, чем и мы, но временами может перейти и на нашего брата… — Проводник чуть повернул голову, пытаясь точнее определить местонахождение чудовища. — Внимание! Замерли! Помните, если не будете двигаться, он нас не заметит.

Испуганно охнула Беана, что-то неразборчивое пискнул Айзис. Теперь уже все видели, как над колышущимся маревом пыльника выросла огромная туша цефала. Выглядело животное ужасно — крохотные дегенеративные ушки, заостренное рыло и огромные, выпирающие наружу желтоватые зубы. Настороженно принюхиваясь, чудовище то и дело приподнималось на массивных задних лапах, бдительно всматривалось вдаль.

— Он чего-то боится? — шепотом поинтересовалась Беана.

— Того же, чего боятся все.

— Ты говоришь про Вихри.

— Разумеется. — Проводник искоса взглянул на соседку. — Во всяком случае ничего страшнее Вихря природа еще не придумала.

Между тем чудовище шагало прямо на них. Вниз оно почти не смотрело, что и спасло тараков от немедленного обнаружения. Еще один шаг и, смяв справа от Согомака приличный лужок пыльника, цефал проследовал дальше. Волосатой жирной змеей мимо сгрудившихся тараков протащился его хвост.

— Ну и громадина! — Кревет смахнул с лица пот.

— Он что, слепой? — фыркнул Линис. — Мы же совсем рядом находились!

— Цефал реагирует главным образом на движение. В меньшей степени — на звук и запах. Словом, если не шуметь и не дергаться, можно даже погладить его хвост.