Михаил Болле - Мой Демон

Расчет был довольно прост – на тот случай, если пострадавший очнется и заговорит, надо создать иллюзию целой серии ограблений, совершенных по одному шаблону – штатским и человеком в милицейской форме. Поскольку на момент первого нападения у капитана Белоглазова и его напарника было железное алиби – они находились в собственном отделении милиции, дело становилось весьма запутанным. То ли нельзя верить первому пострадавшему, тем более что он получил удар по голове, то ли всем остальным? Догадаться, что в двух соседних районах одним и тем же вечером действовали две разные пары, было совсем непросто, поэтому капитана Белоглазова арестовали только полгода спустя, да и то благодаря чрезмерной болтливости его брата-наркомана.

Как бы то ни было, Сергей сделал для себя следующий вывод: любое столкновение с милицией чревато угрозой для здоровья, а то и жизни, будь то фальшивый мент в форме или настоящий – в штатском.

Пока ее несчастный и жестоко избитый жених мучился не столько от побоев, сколько от жестокой депрессии, ничего не ведающая Наталья безмятежно наслаждалась жизнью. И даже воспоминания о ссоре с Сергеем ее не слишком беспокоили – настолько велика у нее была уверенность в себе: «Еще прибежит, никуда не денется!»

Поэтому, как только у нее выдалось свободное время, она надела любимый, слегка укороченный халат из розового сатина и с ногами устроилась в кресле перед телевизором. Старательно делая маникюр, она поначалу довольно небрежно следила за развитием действия в очередном отечественном телесериале.

… Две иномарки – бежевый «ситроен» и темно-синий «фольксваген» – разделяла лишь небольшая полянка, огороженная чахлыми кустами и устланная неглубоким покровом свежего белого снега. Яркий январский день, опушка подмосковного леса и относительная тишина, прерываемая только гулом проходящей невдалеке автострады. Распахнулись дверцы, и пронзительно заскрипел снег под зимними сапогами шестерых вылезших из автомобилей мужчин.

Двое – кожаные куртки нараспашку, руки наготове, глаза внимательные, настороженные – остались стоять у «ситроена»; двое замерли у «фольксвагена» – один курит, другой не таясь держит в опущенной руке короткий черный автомат. И между ними, на полянке, стали медленно сходиться еще двое – один в белой дубленке, но без шапки, другой в широкополой шляпе и длинном кожаном пальто с поясом. Сошлись, окинули друг друга волчьими взглядами, обменялись несколькими короткими фразами, и вдруг тот, что был в дубленке, ничком бросился в снег, закрывая обнаженную голову руками.

В то же мгновение, выплевывая из своих коротких стволов ненависть, смерть и огонь, заговорили автоматы и пистолеты. Горячие гильзы с шипением посыпались в снег, стекла обеих машин мгновенно покрылись паутиной трещин, а из леса испуганно взметнулась в голубое небо стая потревоженных грачей.

Тот, что был в шляпе и кожаном пальто, молча упал навзничь, за ним неловко повалились в снег рядом со своим «ситроеном» и двое других. Дождавшись, когда выстрелы затихнут, человек в белой дубленке быстро поднялся с земли, отряхнулся и поспешил к «фольксвагену». Один из его напарников уже заводил мотор, другой услужливо распахивал дверцу.

«Фольксваген» плавно тронулся с места, выехал на проселочную дорогу и устремился к шоссе. Навстречу ему, увязая в той же самой ненаезженной колее, медленно ползло обшарпанное желтое такси. Машины с трудом разминулись, причем посторониться пришлось именно такси, после чего иномарка взобралась на обочину и вырулила на автостраду.

А такси застряло в сугробе и остановилось. Распахнулась ободранная дверца со свежей вмятиной, и из салона проворно выбралась высокая красивая девушка с черными распущенными волосами, одетая в длинную «леопардовую» шубу и элегантные желтые сапожки.

Увязая в снегу, взметая снег полами длинной шубы и едва не падая, она побежала к одиноко стоящему «ситроену» с распахнутыми дверцами. Сначала метнулась было к тому, кто сидел у переднего колеса, свесив голову на грудь и откинув в сторону руку с зажатым в ней пистолетом. Наклонилась, заглянула в лицо, но тут же резко выпрямилась и буквально отпрыгнула к другому, лежавшему ничком и уткнувшемуся лицом в снег. Опустилась на колени, закусила губу от напряжения, перевернула его на спину и охнула: «Сережа!»

Огромные и прекрасные глаза стремительно наполнились слезами. Девушка привстала и бессильно оперлась локтями о капот машины. Густые длинные волосы печально свесились по обе стороны матового лица.

«Сережа… О господи, ну за что? Ну почему все так страшно, почему?»

Она всхлипнула и элегантным движением руки откинула волосы в сторону, открыв затуманенные глаза, смотревшие на лежащего у ее ног возлюбленного…

В этом месте началась реклама, а Наталья не смогла сдержать завистливого вздоха. Несмотря на то что она была ничуть не хуже этой актрисы, получить роль хотя бы в одном сериале ей пока никак не удавалось! А ведь она влюбилась в театр и решила стать актрисой, будучи всего пяти лет от роду. В тринадцать Наташа уже записалась в театральную студию и, несмотря на все уговоры отца-адвоката, видевшего в умнице дочери наследницу своей юридической конторы, пошла по жизни своим путем. Как хорошо быть представительницей свободной профессии без жесткого графика и плыть собственным курсом! И отец, как человек деликатный, не только смирился с ее выбором, но в день ее первого спектакля преподнес огромный букет роз.

Вспоминая об этом сейчас, Наташа даже зажмурилась от удовольствия. Ей почудилось, что она снова стоит на сцене и раскланивается рукоплещущей публике. «Вот я на троне, в золотой короне…» А в первом ряду партера ей особенно бурно рукоплещет юный красавец, чем-то похожий на Тома Круза… Нет – и она зажмурилась еще крепче – пусть лучше это будет Ричард Гир!

Снова открыть глаза ее заставил настойчивый звонок в дверь. Родители были на работе, а младшая сестра – в гостях, поэтому открывать пришлось самой. Незваным гостем оказался Никита, благоухающий одеколоном «Opium», одетый в черное пальто от Hugo Boss, белый свитер с высоким воротником, серые джинсы «Zara», стилизованные под брюки, и ботинки из крокодиловой кожи. В одной руке он держал огромную розу бордового цвета, в другой – бутылку красного вина «Chateau Giscours» 2000 года.

– Извини, что без звонка. Можно к тебе?

– Заходи, конечно, заходи. Я всегда рада тебя видеть.

– Благодарю.

Наташа заперла дверь, и Никита тут же галантно вручил ей розу.

– Ты так же свежа, как она!

– Спасибо. Раздевайся.

– Ты одна? А что Серж?

– Мы вчера поссорились. Правда, сегодня утром он звонил и извинялся, но я сказала, что хочу побыть одна. Да и еще он нес какую-то чушь про милицию и ночное нападение, но я ничего толком не поняла…