Брайан Д'Амато - Хранитель солнца, или Ритуалы Апокалипсиса

— Девять.

— Записывать новые сведения, и все будет прекрасно.

— Восемь.

— Найти хорошее сухое место, чтобы оставить послание.

Я немало времени провел, изучая карту Альта-Верапаса, и теперь довольно неплохо знал его. Впрочем, как и всю Мезоамерику, но более подробно. Мы выделили на карте восемьдесят две площадки с сухой, не очень твердой землей, где ни в оставшийся доколониальный период, ни в колониальный, ни в современный не проводились крупные работы — строительство, добыча ископаемых, археологические изыскания, глубокая вспашка. Там в укромном местечке я и закопаю мои записки, упакованные в воск, соль и каучук, в полной уверенности, что за последующие тысячу триста лет их никто не тронет.

— Семь.

— Сделать магнетитовый крест, который будет виден с небес.

В каждом углу воображаемого квадрата со стороной около пятисот футов я зарою не менее двадцати фунтов магнетитового или метеоритного железа (магнитного железняка), тоже в восковой оболочке. В центре спрячу свое сокровище. Через несколько часов (здесь и сейчас, в 2012 году, как только мы закончим загрузку) три картографических спутника «Спартак» прервут основную деятельность и приступят к сканированию. Зона покрытия охватит почти всю Мезоамерику, от двадцать пятой параллели, которая проходит через мексиканский Монтеррей, вплоть до двенадцатой, пересекающей Манагуа. Когда один из них обнаружит электромагнитное отображение креста, туда отправится аровский вертолет с командой археологов-землекопов. Они найдут записки и доставят их группе Майкла в Стейке. Если все пройдет идеально, то копать начнут уже через двадцать четыре часа.

— Шесть, — сказала она.

— Найти могилу с тонной кирпичей.

Речь шла о начале второй части операции — под названием «Янтарная гробница». Если записки не смогут дать ответа на все вопросы (выяснится, что игра — это просто сумма навыков, а не процедура, поддающаяся описанию), мы используем еще один ход, хотя тут шансов на успех было маловато. Для этого во дворце уже подготовлено все необходимое. Если повезет, мой мозг вернется назад тщательно пластифицированным. И чтобы защитить его, нужно надежное укрытие, куда соперничающие цари, грабители и случайные люди не сумеют проникнуть. Отсюда и выражение «тонна кирпичей».

— Пять.

— Найти пять компонентов геля, чтобы ожить.

Я сохраню мой мозг и попутно тело (если уж быть точным, тело и мозг 9 Клыкастого Колибри, но с моим сознанием) в быстро затвердевающем коллоидном веществе. Над этим несколько десятков лет работал «Алкор», [509] Фонд продления жизни «Алкор» — некоммерческая организация, пропагандирующая крионику — сохранение человеческих тел в жидком азоте с целью их возвращения к жизни в будущем. пытаясь найти альтернативу крионике, но положительные результаты у них появились лишь два-три года назад. В Стейке мы видели несколько не самых привлекательных фильмов про опыты на макаках. Должен сказать, что обезьяны на экране выглядели очень даже ничего, видимо, привыкли к новым телам.

В лаборатории Уоррена приспособили новый рецепт к низкотехнологическим (точнее, нетехнологическим) средствам, которые несложно отыскать в прошлом. Мы сочинили мнемонический стишок для восьми ингредиентов (битума, пчелиного воска, копаловой смолы и других веществ) и еще один, более длинный, для процедур обогащения и замешивания. Я предполагал, что меня заставят поучаствовать в данном процессе. И действительно, в течение последних дней в Стейке я четыре раза готовил этот состав и испортил только один замес. О, я стал крутым спецом настоящий Железный шеф. [510] «Железный шеф-повар» — японское телевизионное кулинарное шоу. Нет проблем.

— Четыре.

— Задействовать противовесы, чтобы заблокировать дверь.

— Три.

— Запечатать записки, запустить противовесы крышки и не забыть пописать.

То есть для подстраховки я должен оставить вторую копию записок об игре в гробнице. Противовесы должны были медленно опустить крышку на гроб. Третий пункт объяснялся просто: мы не хотели, чтобы на коллоид воздействовали жидкости, кроме крови.

— Два.

— Разогреть гель, установить противовесы и отослать прочь своих людей.

— Один.

— Вскрыть две вены — и делу конец.

— Нуль.

— Забраться в гель и проснуться героем.

Эта часть меня тоже не особо радовала. Мне предстояло обвешаться мешками с песком, один из них привязать к шее, погрузиться с головой в теплую жижу, выдохнуть, сосчитать от десяти до нуля и вдохнуть.

— Хорошо, — сказала Марена. — Продолжаем. Назови три фильма Феллини.

— Кхе, «Сатирикон», «Дорога», «Рим»… нет, последний вычеркни. Мне нравится «Восемь с половиной»…

— Повтори цифры в обратном порядке: 9049345332.

— 2335439409.

— Превосходно.

— Я возьму монеты Замбии за десять тысяч, Алекс. [511] Герой цитирует Джеймса Паттерсона, автора романов о детективе Алексе Кроссе. ( Прим. ред .)

— Здесь вопросы задаю я.

— Извини.

— Если ты выкрасишь стороны тетраэдра красным или синим, то сколько разных цветовых узоров получишь?

— Ммм… пять.

— Можешь немного рассказать нам о твоей матери?

Дьявольщина. Я так и знал — спросят что-нибудь эдакое. Лизуарте обмолвилась: когда они просматривали данные другой загрузки (я говорю об опыте с Соледад), то решили, что в следующий раз немного раскачают меня эмоционально. Чтобы зажечь еще несколько слоев гиппокампа. Ну да ладно. Я стал рассказывать, как мать обучала меня игре, как мы нарвались на неприятности с fincas… [512] Фермами ( исп .). ( Прим. ред .) Может, меня излишне напичкали медикаментами, только я вдруг осознал, что плету и плету все дальше — о больнице, об арестах в Т’оцале, о том, что это была моя вина. Todo por mi culpa. Все это моя вина, моя вина, черт побери. Черт побери.

— Los Sorreanos están un grande calamidad, — сказал я тогда.

Помню, было утро, потому что мне дали тосты из белого хлеба. «У Сорреано большая беда».

— Diciendo debido a Teniente Xac? — спросила как бы невзначай добрейшая сестра Елена. «Ты хочешь сказать — из-за лейтенанта Хака?»

Конечно, что мог ответить глупый, нетерпеливый семилетний ребенок? Наверное, я забыл, что нельзя говорить… Должно быть, слишком обозлился, а может, просто хотел внимания или важничал.

— Mi padre y Tio Xac van a quemarse la casa Sorreano, — заявил я. «Мой отец и дядя Хак сожгут дом Сорреано».

Черт, черт, черт. Todo por mi culpa. Через дверь я уставился на Хомам, дзету Пегаса — она едва проступала в предрассветной мгле в левой нижней части проема. Эта неяркая звезда приятного желтоватого оттенка появляется в довольно пустынной области небесного свода между Фомальгаутом и Вегой. Я замолчал. Последовала пауза.

— Хорошо, — произнесла Марена децибела на два тише, чем обычно. — Ладно. Теперь реши, пожалуйста, уравнение x разделить на x пять раз в кубе на x в квадрате плюс x равно нулю.