Евгений Лукин - Работа по специальности

На медном лице Василия набухли скулы. Поведение спутника раздражало его, пожалуй, не меньше, чем перевернутый вверх тормашками мир.

- Мы вот тут сидим, - веско молвил он, - а туда, может быть, сейчас тарелка прилетит...

- Ну и флаг ей в руки! - беззаботно отозвался Ромка.

- Дел, что ли, дома нету? - злобно спросил Василий.

- А какие дела?

Василий отнял взгляд от опрокинутого в вышине здания и с неприязнью посмотрел на стриженого Ромку.

- Ты ж дома не ночевал! Родители, поди, с ума сходят!..

- Ага! Сходят! - сказал Ромка. - Им сейчас - хоть ночуй, хоть нет...

Василий вспомнил о семейном положении задержанного и крякнул.

- Ну все равно... Тебе вон, наверное, в армию идти!

Ромка заморгал и вдруг во все глаза уставился на Василия.

- Идти, - упавшим голосом подтвердил он. - В мае.

- В этом?

- В следующем...

Василий скривился и чуть не сплюнул.

- Защитнички...

Его мрачный взгляд упал на крадущегося по краю площади пушистого лупоглазого зверька и несколько смягчился.

- Эй, чита! - позвал Василий. - Иди сюда! Иди, не бойся!.. - Он чмокнул и призывно похлопал по коленке.

Существо уставилось на Василия, как рыба-телескоп, и, издав сердитую трель, поспешно скрылось за соломенно поблескивающей опорой.

- А чо? Ништяк! - в озарении промолвил вдруг Ромка. - Спать можно на полу, пожрать - дадут...

- Бредишь, что ли? - недовольно спросил Василий.

Ромка смотрел на него, приоткрыв рот.

- Пока призыв - здесь перекантоваться! - выпалил он. - А через полгода армия профессиональной станет!..

Василий сначала оторопел, потом потемнел лицом и, упершись ладонью в пол, повернулся всем корпусом к Ромке.

- Ах ты паразит!.. - выговорил он. - Да я тебя под конвоем на призывной пункт приведу, понял?..

Ромка надулся и демонстративно принялся изучать пятиэтажку. Зардевшиеся уши торчали как-то по-особенному обиженно.

- И чего вы все так армии боитесь? - хмыкнул Василий. - Она ж из вас людей делает! Вот посмотри на меня... Ведь таким же, как ты, был обормотом! А отслужил - человеком стал...

- Ментом ты стал, а не человеком! - не подумав о последствиях, буркнул Ромка.

Последовала страшная предынфарктная пауза.

- Как ты сказал? - сдавленно переспросил Василий, и Ромку, внезапно оказавшегося на ногах, отнесло шагов на десять в сторону. - А ну повтори!..

- А чего, нет, что ли? - нагло ответил Ромка, отступая еще шага на три. Действительно, терять ему уже было нечего.

- Н-ну!.. - Василий сделал резкое движение, как бы собираясь вскочить, и Ромка что было сил дернул к дальнему выступу опоры. Метнулся за угол и с легким вскриком скрылся из глаз.

- Пар-разит!.. - прорычал Василий, вновь опускаясь на пол и приваливаясь лопатками к стене. - Ну вот вернись только!..

С темным от недобрых замыслов лицом, он сидел, изредка взглядывая, не высунется ли из-за бледно-золотистого скругления опоры лопоухая стриженая голова. Голова что-то все не показывалась, и Василий ощутил беспокойство. Неужели и вправду сбежал, придурок?.. А потом скажет: заблудился...

- Да нужен ты мне больно! - громко и сердито сказал Василий. - Еще не гонялся я за тобой, за паразитом!..

Повторялась история с летающей тарелкой. Ромка наверняка затаился в какой-нибудь нише и молчал из вредности. Василий ругнулся, встал и зашлепал босиком к бледно-золотистому выступу.

- Ну чего дурака валяешь?.. - Василий не договорил и отшатнулся. Сразу за поворотом на светлом искрящемся покрытии разлеглись, подстерегая, два овальных пятна неизвестно откуда падающей тени.

7

Где стол был яств, там гроб стоит.

Гаврила Державин

Василий попятился. Из дырявой пазухи у него выпала и с чмокающим звуком ударилась об пол последняя непочатая капсула - та, что передал ему Ромка. Подпрыгнула и, заковыляв по дуге, откатилась метра на два. Василий проводил ее бессмысленным взглядом и снова уставился на растекшиеся у самых ног зловещие тени.

Обернулся, пытаясь восстановить события. Крепкое смуглое лицо его отдавало теперь малярийной желтизной. Вон она, надпись... Ромка бежал по прямой... Здесь он свернул, вскрикнул - и... Может, как-нибудь все-таки проскочил между стеной и первым капканом?.. Да нет, как тут проскочишь: просвет сантиметров в двадцать, не шире... А ведь он-то - бежал. Бежал сломя голову!..

- Да что же это?.. - еле слышно, словно боясь собственного голоса, выдохнул Василий.

Вокруг величественно посверкивали бледно-золотистые громады, поигрывал стеклянными искорками гладкий дымчатый пол, а за спиной свешивалась со льдистого потолка сволочная пятиэтажка.

- Рома! - что было сил закричал Василий. - Рома, ты где?!

И тут только обратил внимание, что здесь совершенно нет эха. По идее звук должен был отразиться от верхней тверди, загулять, перекликаясь, между колоннами. Ничего подобного. Звук глохнул, как упакованный в вату.

Василий рывком расстегнул кобуру, дослал патрон и вскинул пистолет над головой, явно собираясь палить до тех пор, пока хоть кто-нибудь не прибежит на выстрелы. Но "макаров" отозвался звонким металлическим щелчком. Осечка. Василий передернул затвор, выбрасывая бракованный патрон, и нажал курок повторно. Опять осечка. Ругаясь одними губами, выбросил еще один. И - третья осечка подряд!

Василий уставился на пистолет, потом - на выброшенные патроны. Не веря своим глазам, нагнулся, подобрал. Патроны были тусклые, зеленоватые, словно пролежали в земле лет двадцать.

Краем глаза он уловил легкое движение неподалеку и обернулся. Там, вздыбив от ужаса серебристую шерстку, обмер еще один лупоглазый зверек, пораженный, видать, порывистыми движениями огромного существа и производимыми им металлическими щелчками.

Несколько секунд они смотрели друг на друга. Затем лупоглазый коротко прыгнул вперед, ухватил оброненную капсулу и снова обмер, явно прикидывая расстояние до ближайшего овала. В каком-то странном остолбенении Василий смотрел, как пушистый жулик шажок за шажком продвигается к смертельной тени. Вот до нее осталось всего полметра, зверек приостановился и дерзко воззрился на человека. Задорное чириканье - и, метнувшись прямо в центр овала, лупоглазый исчез вместе с украденной капсулой.

Медленно-медленно, как бы боясь спугнуть затеплившуюся надежду, Василий вытер лоб кулаком, в котором были судорожно зажаты черт знает с чего позеленевшие, нестреляющие патроны, и на негнущихся ногах подошел к округлому пятну.

Сразу после воровства жизнь самоубийством не кончают - это Василий знал точно. И уж во всяком случае, не с таким жизнерадостным видом...

Выставив кулак как можно дальше, он ослабил хватку и в ту же секунду почувствовал, что рука опустела. Патроны исчезли...

Тупо уставился на ладонь, словно пытаясь прочесть по ней свою дальнейшую судьбу. Патронов не было...