Евгений Лукин - Работа по специальности

Вновь покрывшись холодным потом, Василий шваркнул зачем-то оземь пустую кобуру с обрывком ремня и, обложив сдавленным матом теневой овал, шагнул в самую его середину.

Все-таки, наверное, следовало при этом закрыть глаза - тогда бы он вообще ничего не почувствовал. Но, согласитесь, когда во мгновение ока одна местность сменяется другой, пусть даже и очень похожей, не утратить равновесия - дело сложное.

Василий взмахнул руками, изогнулся, будто и впрямь на льду, но все же не удержался и с маху сел на пол.

Площади с пятиэтажкой на потолке (равно как и на полу) нигде видно не было. Он сидел на пятачке между тремя опорами, неподалеку от целой толпы молочно-белых глыб, в сторону которых улепетывал во все лопатки пушистый похититель последней капсулы, по-видимому, вообразивший, что за ним погоня.

С застывшей улыбкой идиота Василий скреб ногтями щетину на левой щеке и, судя по всему, мало что пока понимал.

- Ну ясно... - бормотал он. - Жив, значит, паразит... Ясно...

Потом встрепенулся и с испуганным лицом принялся хлопать ладонями по полу в поисках утраченного боезапаса. Оба патрона лежали рядом - тусклые, зеленоватые. Василий загнал их в обойму, обойму - в рукоять, хотел отправить пистолет в кобуру, но кобура с обрывком ремня осталась где-то там, на краю площади, рядом с теневым капканом, который и не капкан вовсе, а оказывается, вон что...

Погоревав о кобуре (хорошая была кобура, почти новая), Василий сунул пистолет за пазуху и поднялся с пола. Но тут слуха его коснулся отдаленный гулкий звук, очень похожий на выстрел, причем из оружия куда более серьезного, чем тот же "макаров". Василий насторожился и вдруг понял - это был треск лопающейся глыбы. "Выстрел" вскоре повторился, и лицо Василия просветлело: Ромка! Кому ж еще?!

"Уши оборву!" - радостно подумал он и пошел на звук.

За очередной золотистой громадой открылась группа из пяти некрупных молочно-белых глыб. От одной из них была уже отколота примерно четверть, а над тем, что осталось, трудился человек с ломиком.

Но это был не Ромка!

Интеллигентный вроде старичок, розовый, седенький, закутанный в белоснежную простыню, тщательно примериваясь перед каждым ударом, наносил глыбе повреждение за повреждением.

У Василия отяжелели брови. Все говорило о том, что перед ним - автор вырубленной на опорах похабщины. Озадачивали, правда, возраст и внешность. Приятный такой старичок, только вот одет не по-людски... На тех, что исписывают стены, решительно не похож. Хотя, с другой стороны, на субъектов, ломающих все из хулиганских побуждений, старичок тоже похож не был, - но вот ломает же!.. И как-то странно опять же ломает - такое впечатление, что безо всякого удовольствия...

Так и не уразумев толком, что происходит, Василий приблизился к престарелому нарушителю.

- Послушайте! - сердито сказал он. - Чем это вы занимаетесь?

Тот опустил ломик, обернулся - и в старчески-прозрачных глазах его мелькнул испуг.

- О Господи!.. - вымолвил он, глядя на незнакомого человека, одетого в обрывки милицейской формы.

(Рост - сто шестьдесят пять-сто семьдесят, телосложение - худощавое, волосы - прямые, седые, глаза - голубые, круглые, лоб - высокий, узкий, уши - малые, прижатые, нос - прямой... Усы, бородка... Ломик держит в левой руке. Левша, стало быть...)

Сноровисто разъяв морщинистое розовое личико на составные словесного портрета, Василий на минуту потерял его из виду в целом и был несколько озадачен, обнаружив, что старичок смотрит на него уже не с испугом, а скорее с мягкой укоризной.

- Ну вот... - произнес старичок, сопроводив слова грустной обаятельной улыбкой. - Опять со мной никто разговаривать не будет... Давно прибыли?

И Василий усомнился: а точно ли он квалифицировал увиденное как хулиганство и вандализм? Больно уж раскованно и любезно повел себя старичок. Чуть ли не с хозяйским радушием...

- Вчера, - поколебавшись, сказал Василий. - С товарищем... А кто это с вами не будет разговаривать?

- О, найдутся! - вскричал старичок. - Можете в этом даже не сомневаться!.. А вы, я смотрю, из милиции?

- Из милиции. - Василий насупился, приняв, насколько это позволяли обрывки формы, суровый официальный вид. - Так что вы тут делаете?

Старичок озадаченно поглядел на ломик, на полуразваленную глыбу...

- Ломаю, молодой человек, ломаю... - со вздохом сообщил он.

- Зачем?

Старичок улыбнулся в ответ ласково и ободряюще.

- Знаете что, - решительно сказал он. - Вы ведь сейчас потребуете объяснений, причем подробных... А подробно объяснять на пустой желудок это, знаете ли... Словом, давайте начистоту: с булыжником этим я, конечно, погорячился. Сложный оказался камушек, непростой... - И старичок с досадой звякнул ломиком по неровному стеклисто-мутному сколу. - А вы, я смотрю, мужчина крепкий... Причем учтите: кроме меня вам здесь никто разъяснений не даст, а мне терять нечего - мне теперь из-за вас так и так бойкот объявят... Короче, чисто деловое предложение: вы сейчас берете этот ломик и доламываете то, что я начал. Дальше вместе пообедаем, ну, и заодно попробуем развеять какие-то ваши недоумения... Соглашайтесь! Предложение, мне кажется, самое для вас выгодное.

- У меня товарищ потерялся!..

- Найдется! Здесь, знаете ли, при всем желании не пропадешь. Прошу...

- Да, но... - нерешительно начал Василий, принимая из рук бойкого старичка орудие разрушения.

- Не бойтесь, она хрупкая, - неправильно истолковав его колебания, подбодрил тот.

- Да знаю, что хрупкая...

Старичок изумился.

- Знаете?.. И откуда же, позвольте спросить?

- Да тут такое дело... - нехотя объяснил Василий. - У товарища железяка была... От летающей тарелки отломал...

- От летающей тарелки? - с каким-то даже негодованием переспросил старичок. - Это же невозможно!

- Ну вот возможно, оказывается... Взял он эту железяку, шарахнул с дура ума по такой вот каменюке - та вдребезги...

На розовом лице старичка обозначилось выражение крайнего недоверия.

- Стукните! - внезапно приказал он, указывая пальцем на глыбу. Стукните-стукните! Я посмотрю, как это у вас получится с первого раза!.. Ничего себе шуточки! - возмущенно продолжал он. - Ударил разок - и вдребезги!.. Я второй год здесь живу - о таком даже и не слышал!..

- Сколько? - ошеломленно перебил Василий. - Сколько вы здесь живете?..

- Нет, вы стукните! Стукните! - закричал старичок.

Голова у Василия шла кругом. Он стиснул зубы и нанес сильный колющий удар. Кривой несподручный ломик с хрустом воткнулся на десяток сантиметров, брызнули мелкие осколки.

- Вот! - ликующе объявил старичок. - И так вы будете ее тыкать до самого вечера!

- Так я же ничего не говорю! - огрызнулся Василий, с трудом выдергивая ломик. - Это товарищ ее с первого раза разнес, а я-то что?..