Филип Дик - Снятся ли андроидам электроовцы?

— Каким тестом вы пользуетесь? — не обращая на него внимания, спросил Ресч у Рика.

— Шкалой Войт-Кампфа.

— Я не знаю такой шкалы.

И Ресч, и Гарланд размышляли быстро и профессионально. Но не в унисон. Это было явно.

— Я всегда считал, — продолжал Ресч, — что андроиду проще всего пристроиться в большой полицейской организации вроде ВПО. И с самой первой встречи с Полоковым мне хотелось проверить его, но случай так и не подвернулся. Да и не мог подвернуться. Что является одним из преимуществ, которые дает андроиду подобная работа.

Медленно поднявшись на ноги, инспектор Гарланд посмотрел в глаза Ресча.

— И меня тоже вам всегда хотелось проверить?

Губы Ресча сложились в едва заметную улыбку. Он, видимо, хотел что-то ответить, но лишь пожал плечами, продолжая хранить молчание. Охотник, казалось, совсем не боялся начальника, несмотря на физически ощутимый гнев Гарланда.

— Кажется, вы не совсем понимаете, что у нас сложилась за ситуация, — зловеще произнес инспектор. — Этот человек… или андроид по имени Рик Декард представляет некую фантомную полицейскую организацию, которая, якобы, базируется в нашем старом здании на Ломбард-стрит. Он никогда не слышал о нас, а мы ничего не знаем о его управлении, хотя внешне стоим по одну сторону баррикад. Даже тест, которым пользуется мистер Декард, нам не известен. Но список, которым он руководствуется — список живых людей, и по крайней мере один из них уже умер… убит. Если бы мисс Люфт не догадалась позвонить в полицию, он бы, вероятно, убил и ее.

А потом принялся бы за меня!

— Гм, — произнес Фил Ресч.

— Гм-м, — в ярости передразнил его Гарланд, наливаясь опоплексицеской краской. — И больше вы ничего не хотите сказать?

На столе внезапно ожил интерком.

— Инспектор Гарланд, — сообщил мягкий женский голос, — анализ трупа Полокова произведен.

— Думаю, нам не мешало бы узнать результат, — заметил Ресч.

Гарланд бросил не него испепеляющий взгляд и нажал кнопку интеркома:

— Мисс Френч, сообщите, пожалуйста, нам результат.

— Анализ костного мозга показал, — зачастила женщина, — что мистер Полоков был гуманоидным роботом. Если вам требуется подробный…

— Нет, этого достаточно.

Гарланд опустился на стул и мрачно уставился в противоположную стену.

— Что лежит в основе вашего теста Войт-Кампфа? — спросил Ресч, обернувшись к Рику.

— Эмпатическая реакция. В наборе социально-психологических ситуаций. Большей частью они касаются отношения к животным.

— Наш тест проще, как мне кажется. Реакция по рефлекторной дуге, имеющей место в верхних ганглиях спинного мозга, у роботов занимает на несколько микросекунд больше, чем у людей. — Ресч придвинул отрывной блокнот Гарланда и шариковой ручкой набросал схему. — Мы используем звуковой сигнал или световую вспышку. Испытуемый нажимает кнопку, мы замеряем время задержки. Это время у людей и андроидов различно. После серии из десяти проб получается довольно надежный результат. Потом, как в случае с Полоковым, вывод подтверждает анализ костного мозга.

Последовала тягостная пауза, которую прервал Рик:

— Можете испытать меня. Я готов. Конечно, вас мне тоже хотелось бы проверить. Если вы не против.

— Я не против, — ответил Ресч, внимательно наблюдая за Гарландом. — И давно говорил, что тест с дугой Бонелли должен регулярно проводиться среди полицейского персонала, причем чем выше по командной цепочке, тем чаще. Я прав, инспектор?

— Это ваше право, — угрюмо ответил Гарланд. — Я всегда был против. На том основании, что это повредило бы моральному климату в управлении.

— Но, думаю, теперь вы не будете слишком возражать, — заметил Рик. — Принимая во внимание результат анализа Полокова.

— Не буду, — согласился Гарланд и ткнул пальцем в Ресча. — Но вас предупреждаю — результаты теста вряд ли придутся вам по вкусу.

— А вы знаете, какие будут результаты? — слегка напряженно спросил Ресч.

Сложившаяся ситуация явно его не радовала.

— Почти на все сто, — зловеще улыбнулся инспектор.

— Ладно, — с угрозой кивнул Ресч. — Схожу за приборами. Буду через две-три минуты, — сказал он Рику и закрыл за собой дверь.

Сунув руку в правый верхний ящик служебного стола, Гарланд нашарил там что-то и медленно поднялся.

В лицо Рику глянуло черное дуло лазера.

— Это ничего не изменит, — сказал Рик. — Ресч произведет посмертный анализ своего костного мозга, и снова будет настаивать на проверке… как это у вас называется? Дуга Бонелли? Неважно. Будет настаивать на проверке вас и себя самого.

Лазерная трубка не дрогнула ни на миллиметр.

— Это был плохой день. У меня появилось предчувствие сразу, как только я вас увидел. Поэтому и вмешался.

Дуло медленно опустилось. Еще некоторое время инспектор судорожно сжимал лазерную трубку, потом швырнул оружие в ящик стола, запер, а ключ положил в карман.

— Так что же должен показать тест? — спросил Рик.

— Этот болван Ресч…

— Но он на самом деле не подозревает?

— Ни в малейшей степени. Иначе он не смог бы работать охотником на андроидов… едва ли подходящая для андроидов работа. Это — работа только для человека. Кстати, всех ваших подозреваемых я знаю. Мы прилетели с Марса в одном корабле. Но Ресча с нами не было. Он задержался на неделю — обзаводился искусственной памятью.

В кабинете на секунду повисло тягостное молчание.

— А что он сделает, когда узнает? — спросил Рик.

— Не имею ни малейшего представления, — рассеянно ответил Гарланд, — с точки зрения абстрактного мышления вопрос довольно интересный. Он может убить меня, убить себя. Возможно, и вас. Может начать убивать всех, кто попадется ему под руку, — и людей, и андроидов, в равной степени. Такие вещи иногда случаются с системами ложной памяти, когда андроид думает, что он — человек.

— Значит, ложная память — всегда риск?

— Это риск в любом случае, когда бежишь и добираешься до Земли, где нас даже за животных не считают, где любой червяк желаннее нас всех, вместе взятых. — Гарланд в раздражении дернул себя за нижнюю губу. — Ваше положение было бы более удачным, если бы Ресч смог пройти тест Бонелли, если бы дело было только во мне одном. Тогда результаты можно было бы предсказать — я бы стал для него очередным анди, которого нужно отправить на покой, и чем скорее, тем лучше. Поэтому, Декард, сейчас вы в очень невыгодном положении. Почти в таком же, как и я. Знаете, где я допустил ошибку? С Полоковым. Наверное, он прибыл гораздо раньше нас, поэтому я его не знал. Между нашей и его группами не было никакого контакта. Напрасно я пошел на риск лабораторного анализа. Не надо было этого делать. И Грамс ошибся, приведя вас сюда.