Владимир Контровский - Последний герой нашего времени

– Остынь, Шкворень, – злобно прошипел сухощавый. – Как ты думаешь, почему я атаман, а ты – свежеватель?

– Ну… – Шкворень с хрустом поскрёб чёрную бороду. – Ты, эта, каратэ потому что знаешь.

– Нет, браток, – атаман улыбнулся змеиной улыбкой. – Тут фишка в том, что я умею думать. Этого Дэйва голыми руками не возьмёшь – зверь. А во-вторых, за ним стоят такие люди… Властители мира – все наши князья со своими дружинниками перед ними шелупонь. Понял, нет? Ладно, готовь ужин – скоро вернуться наши. Может, бабу приведут.

Шкворень утробно хмыкнул и вытащил широкий мясницкий нож. Привязанный к трубам человек судорожно задёргался, с ужасом глядя на медленно приближавшееся к нему чёрное обезьяноподобное существо.

Фотография была нечёткой, однако Свиридов сразу понял, что на ней изображено. «Очевидное – невероятное… – думал он, рассматривая громадное (судя по крошечным фигуркам людей, казавшихся рядом с ним муравьями) сооружение. – Впрочем, почему же невероятное? Этим и должно было кончиться – прав был Вася-Мегабайт».

Когда утром к ним зашёл Никодимов, Александр Николаевич предполагал, что речь пойдёт о пищевом синтезе, и был готов к разговору – Алхимику было что сказать и показать директору института, сотрудники его лаборатории работали напряжённо и небезуспешно. И Никодимов действительно заговорил о синтезе, точнее, об энергообеспечении процесса, но очень скоро дело приняло неожиданный оборот.

– Вот, Александр Николаевич, – сказал старый учёный, положив перед Свиридовым тонкую папку, – ознакомьтесь. Это информация из разряда… э-э-э… не очень открытой, я получил её от… ну, вы меня понимаете. Здесь кое-какие подробности о той катастрофе в Аламогордо – помните, три года назад? Так вот, причиной взрыва, чуть не вызвавшего тогда мировую термоядерную войну, были неудачные испытания энергоустановки принципиально нового типа, созданной нашими заокеанскими коллегами. Если бы в нашем распоряжении был такой энергоисточник, продовольственная проблема в России была бы решена за год! Хотя, – он вздохнул, – этому источнику в первую очередь нашли бы военное применение: и у них, и у нас…

Ошарашенный Алхимик кивнул, стараясь скрыть свою растерянность, и сразу же, как только директор ушёл, погрузился в изучение «не очень открытой информации». Сомнений не было – в Аламогордо взорвалась его «драконья голова», взорвалась в точном соответствии с выведенным Свиридовым принципом обратно пропорциональной зависимости между мощностью установки и сроком её безопасной работы. «Они не догадались рекуперировать энергию, – размышлял Александр, наткнувшись на упоминание о „запрете богов“, – пока не догадались. А когда догадаются, у United Mankind появится оружие пострашнее атомного… Повторение ситуации конца сороковых – начала пятидесятых годов прошлого века, с той лишь разницей, что человечество эпохи „нового феодализма“ успешно доистребило в себе ростки гуманизма, посеянные во времена Ренессанса. Вадим прав: новые люди – это наша последняя надежда. И страна, в которой будут жить эти новые люди, должна получить свой энергомеч – в противовес энергомечу United Mankind. Да, именно так…».

Закрыв папку, Свиридов вышел из своей лаборатории и спустился на первый этаж, где был оборудован экспериментальный цех пищевого синтеза. Здесь, среди множества машин и механизмов, часть из которых работала, часть испытывалась, а часть была выведена из эксплуатации ввиду бесперспективности, притаился невзрачный серый ящик размером с небольшой сейф. И внутри этого ящика находилась миниатюрная – минимально возможная с точки зрения габаритов – «драконья голова», тайно собранная Кулибиным три месяца назад, вскоре после того, как Алхимика осенило. Поначалу ящик стоял в мастерской Кулибина, а затем, по истечении «месяца риска», установка была перенесена в экспериментальный цех и расположилась в угловом полуподвальном закутке, среди разного бесполезного хлама.

Отвечая на приветствия сотрудников, работавших в цехе, – начальника лаборатории молекулярного синтеза здесь хорошо знали – Александр Николаевич проверил, как работает синтезатор хлеба из древесины, проверил записи за последние сутки, и только после этого направился в заветный закуток. Там он нашёл Кулибина – старый мастер, исполнявший обязанности механика-наладчика экспериментального оборудования, сосредоточенно что-то паял. Левша выглядел неважно – он плохо перенёс прошлую лютую зиму, да и годы брали своё. Но старик держался, сохраняя свою степенность и основательность.

– Как дела, Георгий Иванович? – спросил Свиридов, поздоровавшись.

– Жужжит твоя коробочка, Александр Николаевич, – слежу я за ней.

– Это хорошо, что она жужжит, – произнёс Алхимик, коснувшись кончиками пальцев «сейфа». Код от ящика знали только он и Кулибин – у всех остальных хватало своей работы, да и мало кто горел желанием совать нос в то, чем занимался Левша. Всем было известно, что старый механик не терпит праздного любопытства, и никому не хотелось портить с ним отношения: Кулибин был человеком, вызывавшим к себе невольное уважение.

Щёлкнул замок. Свиридов откинул переднюю стенку и заглянул внутрь «сейфа».

«Драконья голова» работала – работала непрерывно вот уже три месяца, подчиняясь заданному алгоритму. Она ничего не синтезировала – Алхимику было важно убедиться в безопасности процесса перекачки энергии пространства-времени. Для надёжности Свиридов возвращал обратно почти восемьдесят процентов получаемой энергии, а остаток превращал в материю. Ещё полгода назад ему и в голову не могло придти, что такое возможно, а теперь на «языке» «драконьей головы» лежал небольшой – размером с зажигалку – серебристо-матовый цилиндрик «звёздной материи». «Зажигалка» служила не только аккумулятором и демпфером, но и самоликвидатором – небольшой выступ на торце серебристого цилиндрика был подвижным. Нажатие на выступ сминало стопор, острый конец иглы входил внутрь, а дальше происходило примерно то же, что происходит с пуленепробиваемым стеклом при лёгком ударе в критическую точку: напряжение в кристаллической структуре «звёздной материи» скачкообразно нарастало, и небольшой кусочек вещества мгновенно возвращался в исходное состояние – превращался в свободную энергию. Расчёты показывали, что взрыв «зажигалки» сопоставим по мощности с взрывом тяжёлой авиабомбы – этого было более чем достаточно для превращения в пыль и «драконьей головы», и «сейфа». Не зря закуток был расположен в полуподвале и отгорожен от цеха бетонными стенами – Алхимик не хотел ненужных жертв. И всему этому знанию Свиридов был обязан «КК» – ключу к вселенскому энергоинформационному слою.