Роберт Мак-Каммон - Жизнь мальчишки (Том 2)

Мисс Голубая сняла очки, чтобы промокнуть слезы голубым батистовым платочком. Приглядевшись, я обнаружил, что без очков и с чуточку поникшей прической мисс Голубая выглядела совсем не такой.., устрашающей, по-моему, это было наиболее подходящим словом.

- Что случилось? - спросил с тревогой я.

- Что случилось? - повторила она. - А то, что мое сердце было вырвано у меня из груди, разбито и безжалостно растоптано. Просто растоптано и растоптано! Вот так!

По ее лицу заструились новые слезы.

- О Господи, я не могу об этом думать!

- Вас кто-то обидел?

- Обидел! Да меня просто предали! - воскликнула мисс Голубая. - И кто это сделал: моя плоть и кровь - кто бы мог подумать!

Взяв листок светло-зеленой бумаги с кофейного столика, мисс Голубая протянула его мне.

- Вот, сам прочитай!

Я послушно взял листок и приступил к чтению. Текст был написан салатово-зелеными чернилами тонким и каллиграфически аккуратным почерком. "Дорогая Соня, - начиналось письмо. - Можно ли противиться взаимному призыву двух сердец - конечно, нет; вот почему они обычно бросаются в объятия друг друга. Долее я не могу противиться собственному чувству. В моей душе бушует пожар страстей. Вот уже несколько недель я сгораю в этом недуге. Музыка всегда остается совершенной, дорогая сестра, даже если ноты выцветают. Любовь правит миром, и песнь ее разносится вечно. Я просто обязана отдать свою судьбу во власть этой сладчайшей и глубочайшей симфонии. Я должна отправиться с ним и надеюсь, что ты поймешь меня, Соня. У меня нет другого выбора, как только отдать ему всю себя, отдаться и душой, и телом. К тому времени, когда ты будешь читать это, мы должны будем уже..."

- Пожениться?

Должно быть, я это выкрикнул, потому что мисс Гласс Голубая подскочила на своем диване.

- Пожениться, - мрачно подтвердила она. "...должны будем пожениться, и я от души надеюсь, что ты сумеешь понять, что таким земным образом мы не просто претворяем в жизнь наши бренные мечты и желания, а исполняем волю Великого Маэстро. С любовью и наилучшими пожеланиями, твоя сестра Катарина".

- Разве справедливо так со мной поступать, черт возьми? - спросила мисс Гласс Голубая. Ее нижняя губа вновь задрожала.

- И с кем же убежала ваша сестра? Мисс Голубая назвала мне имя, от звука которого ее хрупкое тело, казалось, сокрушалось ее больше.

- Вы хотите сказать, что ваша сестра вышла замуж.., за мистера Каткоута ?

- За Оуэна, - пролепетала сквозь слезы мисс Голубая. - Мой милый Оуэн сбежал от меня с моей собственной сестрой.

Я не мог поверить своим ушам. Оказывается, мистер Каткоут не только сбежал с мисс Гласс Зеленая и женился на ней, но еще и крутил с другой мисс Гласс. До сих пор я был уверен, что в нем все еще сильна толика ковбоя с Дикого Запада, но, как к тому же оказалось, в нем сидит еще и удалой южанин, не менее дикий.

- Не кажется ли вам, леди, что мистер Каткоут для вас несколько староват? - спросил я мисс Голубую, осторожно положив записку рядом с ней на софу.

- В душе мистер Каткоут все так же юн и молод, - отозвалась она, и глаза ее подернула мечтательная поволока. - О Господи, как я тоскую по нему! Мне не хватает этого мужчины!

- Я хотел вас кое о чем спросить, - поторопился сказать я, прежде чем краны мисс Голубой открылись снова. - У вашей сестры был попугай?

Теперь мисс Голубая уставилась на меня так, будто у меня с головой было не в порядке.

- Попугай? - недоверчиво переспросила она.

- Совершенно верно, мэм. Насколько я знаю, у вас был синий попугай. Может, у вашей сестры был зеленый?

- Нет, у нее нет попугая, - резко отозвалась мисс Голубая. - Как ты можешь в такой момент спрашивать о таких мелочах! Я говорю тебе, что мое сердце разбито, а ты болтаешь о каких-то птицах!

- Прошу прощения. Я просто так спросил. Мне просто нужно было узнать.

Вздохнув, я обвел глазами комнату. Кое-что из безделушек и мелочовки со стеклянной этажерки исчезло. Я глубоко сомневался, что мисс Зеленая когда-нибудь вернется, и чувствовал, что и мисс Голубая это понимает. Птичка наконец выскользнула из клетки. Засунув правую руку в карман, я нащупал там зеленое перышко.

- Извините, что побеспокоил вас, - проговорил я, поворачиваясь к двери.

- Я осталась одна, совершенно одна, даже мой попугай и тот покинул меня. А ведь он был такой ласковый и внимательный, не то что...

- Да, мэм. Конечно, мэм. Мне так жаль.

- Не то что грязная жадная тварь, что принадлежала Катарине! - в ярости выкрикнула она. - Как я была слепа, ну почему я не разглядела в ней подлую предательницу! Все это время она плела козни вокруг моего милого дорогого Оуэна! Почему я не разглядела этого, почему?

- Стойте, подождите! - воскликнул я. - Вы ведь только что сказали, что у вашей сестры не было попугая?

- Я сказала не так, - упрямо отозвалась мисс Голубая, думая о своем. - Я сказала, что у нее нет попугая, больше нет. Когда он наконец издох, дьявол в аду перевернулся!

Твердыми шагами возвратившись от двери к дивану, на котором полулежала мисс Голубая, отдавшаяся своему горю, я вытащил из кармана зеленое перышко и продемонстрировал ей, держа на раскрытой ладони. Мое сердце, наверное, гнало в тот миг на все девяносто миль в час.

- Попугай вашей сестры был вот такого цвета, мисс Гласс? Такого, как это перо?

Она мельком взглянула на мою руку.

- Да, такого. Бог свидетель, я и через сто лет узнаю его перья: от них в доме проходу не было, ведь он постоянно линял и бился в клетке. А как он орал, Господи Боже мой, невозможно было уснуть! А перед смертью он совсем облысел.

Внезапно спохватившись, она замолчала.

- Постой-ка. Откуда у тебя перо этого исчадия ада, ответь мне, Кори Мэкинсон? - Я нашел его. В одном месте.

- Эта птица издохла - дай бог памяти, когда же это было?

- В марте, - подсказал я, потому что знал наверняка.

- Точно, это случилось в марте. Только-только полетели майские жуки, а мы с Катариной разучивали пасхальные гимны. Но... - Мисс Голубая нахмурилась и подозрительно посмотрела на меня, на минутку забыв о своем разбитом сердце. Откуда ты это знаешь, Кори Мэкинсон?

- Птичка на хвосте принесла, - быстро ответил я. - А от чего умер попугай мисс Катарины?

- От мозговой лихорадки. От того же самого недуга, что и мой попугай. Доктор Лизандер сказал, что среди тропических птиц это обычное явление и если такое случается, то ничего поделать нельзя.

- Доктор Лизандер?

От этого имени у меня перехватило дыхание.

- Он так любил моего попугая! Он говорил, что в жизни не видел такую ласковую и внимательную птицу.

Губы мисс Голубой искривились от ярости, казалось, она вот-вот зарычит.

- И как он не любил попугая Катарины, он его просто ненавидел! Иногда мне кажется, что он готов был убить меня, решись я забрать у него мою птичку - так он ее любил. Он и меня бы убил, так он был к ней привязан!