Айзек Азимов - Немезида (перевод Ю. Соколова)

Здесь, за пределами Купола, в своей обычной роторианской одежде Марлена ощущала полную свободу.

Она направилась прямо к ручью, даже не глядя по сторонам.

Вспомнились напутственные слова матери. Она умоляла: «Пожалуйста, Марлена, не забудь, что ты обещала держаться возле Купола».

Девушка усмехнулась. Ну и что? Захочет — останется рядом, не захочет — отойдет. Она вовсе не собиралась выполнять обещания, которые давала матери, только чтобы та оставила ее в покое. В конце концов, у нее с собой излучатель. По сигналу прибора ее найдут где угодно — стоит только направить приемный конец на установленный в Куполе излучатель.

Если с ней что-либо случится — упадет или поранится — ее, безусловно, найдут.

Вот если ее поразит метеорит — дело другое. Тогда уж она погибнет наверняка, где бы это ни случилось — рядом с Куполом или нет. Впрочем, не стоит думать о метеоритах — ведь на Эритро так тихо и спокойно. А вот на Роторе всегда шумно. Куда ни сунься — везде шум и гам терзают уставший слух. Должно быть, на Земле еще хуже, с ее восемью миллиардами жителей, и триллионами животных, и грозами, и свирепыми потоками воды — и с неба, и на море. Однажды она попробовала послушать запись «Земной шум», но не выдержала до конца.

Но здесь, на Эритро, — восхитительная тишина.

Марлена подошла к ручью. Вода бежала по узкому руслу с тихим журчанием. Взяла камешек, бросила в воду, послышался всплеск. Тишина Эритро не была гробовой, просто здесь звуков было так мало, что они не нарушали торжественный покой.

Марлена топнула по мягкой глине у воды. Раздался глухой стук, а в глине остался отпечаток подошвы. Марлена нагнулась, зачерпнула пригоршню воды, плеснула на берег. На почве выступили пятна — пурпурные на розовом фоне. Она еще побрызгала, потом поставила ногу на влажное пятно и надавила. Подняв ногу, обнаружила глубокий след.

Кое-где из воды выступали большие камни, и Марлена перешла по ним на другой берег.

Она энергично зашагала вперед, размахивая руками и дыша полной грудью. Она знала, что в атмосфере планеты кислорода меньше, чем на Роторе. И если побежать, то быстро устанешь — но бежать не хотелось. Стоит сорваться с места — и мир начнет разворачиваться перед глазами более торопливо.

А хотелось все разглядеть.

Она обернулась — Купол был еще виден, и особенно ясно — пузырь с астрономическими приборами на самом верху. Она рассердилась. Ей хотелось оказаться далеко-далеко отсюда, чтобы признаки существования рода людского остались за тонкой, чуть неровной линией горизонта.

Может быть, вызвать Купол? Предупредить мать, что какое-то время она будет вне видимости? Нет, не стоит — они начнут ругаться. Но ведь они принимают сигнал ее излучателя, значит, знают, что с ней все в порядке. И Марлена решила, что, если ее будут вызывать, она не станет обращать внимания. Ну в самом деле? Почему они не оставят ее в покое?

Глаза ее приспосабливались к розоватому свету Немезиды и розовой почве вокруг. Поверхность была розовой не везде, местами она становилась темнее, местами светлела — пурпурная, оранжевая, кое-где желтоватая. Цвета создавали новую палитру, не менее богатую, чем на Роторе, только более однородную.

Что же будет, если однажды люди поселятся на Эритро, обживутся, настроят городов? Они погубят и эту планету? Или печальный опыт Земли заставит их поступить иначе с нетронутым миром, сотворить из него нечто более милое сердцу человека?

Сердцу какого человека? Любого?

В том-то и дело. Сколько людей — столько и идеалов. Каждый стремится к своей цели. Они снова начнут ссориться и тянуть в разные стороны. Не лучше ли оставить Эритро такой, какая она сейчас?

Да и нужно ли людям здесь появляться? Марлена отлично знала, что не собирается покидать эту планету. Ей было хорошо здесь, это был ее мир. Она еще не поняла почему, но планета — не Ротор — стала ее домом.

Может быть, в ней жила смутная память о Земле? Может быть, рядом с воспоминаниями о крохотном рукотворном космическом городке гнездились воспоминания о громадном беспредельном мире? Неужели такое возможно? Ведь Земля совершенно не похожа на Эритро, разве что размерами. И если даже в ней живет генетическая память о Земле — то что же сказать о землянах?

Нет, здесь, должно быть, что-то другое. Марлена потрясла головой — и крутанулась на месте, потом еще и еще — как в бесконечном пространстве. Странно, но Эритро не кажется пустынной. Так, на Роторе, просто глаза разбегаются: сады, поля, зелень, желтизна, прямолинейная иррегулярность рукотворных сооружений. Здесь же, на Эритро, повсюду только почва и глыбы камней, словно брошенных чьей-то гигантской рукой; странные силуэты, молчаливые и задумчивые; тут и там ручейки извиваясь пробираются между камнями. И ничего, кроме мириад крохотных клеток, наполняющих атмосферу кислородом под красными лучами Немезиды.

Как и подобает красному карлику, Немезида будет скупо светить еще две сотни миллиардов лет, даря энергию Эритро, чтобы крохам-прокариотам жилось тепло и уютно. Умрет земное Солнце, умрут и другие яркие планеты, родившиеся позднее его, а Немезида даже не изменится, и так же будет кружить Эритро вокруг Мегаса, и будут прокариоты жить, умирать, не ведая, что происходит вокруг.

Нет у человека права приходить в этот вечный мир и пытаться его изменить. Но, если она останется на Эритро, ей нужны будут пища — и общение с себе подобными.

Конечно, время от времени она будет возвращаться в Купол, чтобы пополнить припасы, повидаться с близкими, но все остальное время она будет проводить с Эритро. А если кто-нибудь за ней увяжется? Как от них отделаться?

Ведь если сюда придут другие — неважно, сколько их будет — этот рай погибнет. Он погибнет, даже если только она одна будет обитать в нем. Только она одна…

— Нет! — крикнула она. Крикнула громко: ей вдруг захотелось разорвать неподвижный воздух незнакомой планеты своим криком.

Крик прозвучал, и сразу стало тихо: на плоской равнине неоткуда было взяться эху.

Она снова крутанулась на месте. На горизонте виднелись очертания Купола. Но Марлене не хотелось его замечать. Лучше бы его совсем не было. Она хотела видеть только Эритро.

Тихо вздохнул ветер. Но Марлена не ощутила ни дуновения, ни холодка. Только этот тихий вздох: «А-а-а…»

И она весело повторила:

— А-а-а…

Марлена с любопытством посмотрела на небо. Синоптики обещали ясный день. Неужели на Эритро бывают внезапные бури? Значит, задует ветер, станет холодно, по небу помчатся облака и начнется дождь, прежде чем она успеет вернуться в Купол?

Мысль показалась ей глупой, такой же глупой, как мысль о метеоритах. Конечно, на Эритро бывают дожди, но сейчас по небу медленно плыли редкие облака. Ленивые, неторопливые розовые облачка на темном куполе неба. И ничто не свидетельствовало о приближении бури.