Кристофер Макнамара - Горец (4)

- Значит, ты полагаешь, что мой Путь пройден еще не до конца, Учитель?

- Да.

- Ну что ж... Я верю - тебе видней.

- Правильно. Мне видней...

Дункан глубоко вдохнул прохладный воздух. Теперь в глазах его была не леденящая отстраненность, не мертвенная тоска - а мольба была.

Мольба...

- И все же - дай мне цель в жизни, Учитель! Дай мне ее - такую цель, чтобы мог я видеть ее перед собой. И не в горных высотах, не тогда, когда я сумею укрепить свой дух...

- Понимаю. Здесь и сейчас?

- Да! Здесь и сейчас! Такому, как я есть, - а не каким могу быть или должен быть! Иначе...

- Иначе - что? - Конан смотрел на него в упор.

- Иначе... Иначе - ничего... - голос Дункана вдруг упал до едва различимого шепота:

- Иначе я все равно пойду за тобой, Учитель... Не смогу не пойти. Но идти я буду лишь через силу...

Дункан запнулся, умолк на минуту. И вдруг его голос окреп:

- А нужен ли я тебе такой - идущий через силу, Учитель? Тебе - и себе самому?!

Было сказано: горцу, преодолевающему тяжелый перевал - нужен слабый спутник, а не сильный. Нужен для того, чтобы горец мог сам в полной мере проявить свою Силу.

Этого не знал Дункан.

Да, не знал он этого. Не знал он и того, что в свете вышесказанных слов его вопрос звучит вовсе не так риторически, как ему самому казалось.

Как сказать... Может быть, такой спутник и нужен Судьбе - бредущий вслед за Конаном через силу...

Нужен для Силы самого Конана. Так?

Может быть, и так...

Но если бы Конан был способен принять этот вариант - он был бы другим человеком. Может быть, этот другой лучше справился бы с встающими перед ним проблемами. Даже наверняка - лучше справился бы...

Хотя - как сказать... Все-таки ведь именно Конан, а не кто-то другой, единственный из всех, сумел пройти свой Путь до конца.

Точнее, все-таки не весь Путь, а некую его часть. Сам же Путь бесконечен...

Но Конан был Конан и становиться кем-то иным вовсе не собирался. Незачем!

Быть самим собой - тоже достойный выбор. Единственно достойный! Лучше плохо делать свое, чем...

А еще лучше - хорошо делать свое!

И именно потому, что Конан оставался самим собой, он протянул Дункану нечто.

И сказал:

- Смотри...

- Смотри!

Дункан жадно вгляделся, но ничего не понял сперва. Тряпки какие-то... Разодранные, окровавленные...

- Узнаешь рисунок тартана, ученик? Какому клану он принадлежит?

(Вот оно что... И как это Дункан сразу не догадался?! Воистину: хочет Господь покарать - первым делом лишает разума).

- Ты... ты снял это с убитого, Учитель?

- Да. Это одежда того, которого загрыз твой пес, заплатив за это своей жизнью.

- Ясно...

Странным движением взял Дункан окровавленные лохмотья: с ненавистью, с отвращением - и в то же время бережно. Великой ценностью обладали они...

- Итак, какой клан носит такие узоры?

- Не знаю, - прошептал Дункан, напряженно всматриваясь в материю.

- И я не знаю. Но я знаю тех, кто может это знать.

- Где они? - Дункан пружинисто вскочил на ноги.

Куда девалась усталость, где горе, где недавнее желание смерти?! Нет ничего этого. Будто не было никогда!

- Что же ты медлишь, Учитель?! В путь!

- В путь...

Говорили в старину: люди имеют право на месть. Но Тот, Кто Стоит Над Людьми, сказал: "Отмщение - мне!". И это - высшая правда...

19

...Вот так и было все. Наверное...

Наверное - потому что память Дункана не сохранила событий того вечера. Вернее, сохранила, но - избирательно.

Помнил он, как уходили они вдвоем из деревни. Помнил, как осматривал чужой тартан, жадно выискивая знакомый узор.

А между этими двумя вехами - пустота...

Не было попытки осесть на Священной Земле. Не было рун, вырезанных на камне. Вообще не было. Даже сами воспоминания о камне исчезли - а ведь им был не год и не два.

И уж, конечно, не было тех картинок, которые показывал ему Конан - из его и из своей жизни...

Рана памяти затянулась, как затягивается любая рана. Затянулась, оставив рубец.

Рубцом этим и были сохранившиеся воспоминания Дункана. Только о фактах - да и то не обо всех, - но уж никак не об их эмоциональной окраске...

...Когда миллионы лет меняют местами низменность и возвышенность, горный хребет уходит под воду, лишь только оконечности вершин высочайших пиков продолжают торчать над поверхностью моря.

Но это уже не горы, а острова...

По ним, по этим островам, можно проследить направление исчезнувшего хребта. Но не его неприступность.

Поди разбери сквозь водяную толщу, где был удобный перевал, по которому шли отары овец, и сопровождающие их всадники даже не трудились оставить седло, чтобы брести в гору, держась за хвост лошади.

Может быть, не такой перевал был на этом месте, а наоборот - пропасть с почти отвесными стенами, непреодолимая даже для самых опытных горцев...

И думал Учитель, глядя на лицо своего ученика, вновь обретшее спокойствие: видно, не только на теле Первая Рана оставляет свой след.

Для души - тоже существует нечто вроде Первой Раны... Правда, не всегда она по времени совпадает с раной телесной - но что из того...

Только бы не изуродовал душу шрам, как уродует он иногда тело...

- Знаешь?

- Нет...

Каждый в Шотландии разбирается в волшебном переплетении нитей, образующем клановый узор. Но есть такие, кто сделал это занятие основным содержанием своей жизни.

Подобно тому, как всякий рыцарь разбирается в языке гербов, - но наряду с этим есть и Мастера Геральдики. Именно к их услугам прибегают, когда надо разоблачить самозванца или установить степень родства.

И знатоки "науки тартана" - тоже Мастера...

Не меньшим почетом и уважением окружаются они, чем Мастера Волынки или даже Мастера Клинка. Потому что не менее значимой представляется их работа.

Почему? По многим причинам...

В обществе, где столь важную роль играет клан, - прерогативы клана не менее важны.

Мастера Тартана помогают установить кровное родство - или свершить кровную месть. Или заключить свадьбу. Или определить главного наследника из нескольких претендентов.

Иногда после консультации с ними разгорается война. Иногда - война затухает.

Не одного и не двух мастеров обошли Конан с Дунканом. Вернее, Дункан с Конаном.

И каждому из них задавали вопрос:

- Знаешь?

И каждый, внимательно осмотрев плед и юбку-килт, снятые с убитого, отвечал:

- Нет...

Конечно, не все так просто было. С ходу к мастеру не явишься, с порога вопрос не задашь... Во всяком случае, к настоящему Мастеру. А ненастоящий...

Зачем он нужен, ненастоящий?

И приходилось участвовать в застольях, пить, не пьянея, эль, виски и красное вино. Пить - и похваливать, даже если вкус этого пойла выворачивал наизнанку.

Потому что изготовлялось оно по клановым рецептам. А к клану Мастера нельзя проявить неуважение...