Дмитрий Федотов - Аберрация

— Десять этажей по технической шахте? — покачал головой Кирилл. — Думаю, стоит рискнуть и воспользоваться лифтом. В конце концов, его тоже сделали люди, такие же, как мы.

Действительно, все оказалось проще, чем они вообразили. Едва трое встали на платформу, стрелки на панели вспыхнули и начали по очереди мерцать, словно приглашая их нажать. Береснев решительно надавил на нижнюю стрелку и тут же схватился за круговой поручень центральной стойки. Но ничего особенного не случилось. Платформа плавно провалилась на четыре метра вниз, на нижний этаж, и остановилась.

— Ага, — воспрял Роулинг, — неплохо придумано, — и нажал на ту же кнопку три раза подряд.

Платформа полностью оправдала его ожидания и переместилась вниз ровно на три уровня. При этом над центральной стойкой в воздухе вспыхивали красные индексы-указатели, информируя пассажиров, на какой именно этаж они прибыли.

Спустившись на нулевой уровень, троица благополучно миновала стометровый отрезок кольцевого коридора до входа в зал «Хроноса», где их встретил до крайности возбужденный Ван Дамм.

— Вы в курсе, что творится в комплексе?

— У нас есть некоторые соображения, — вежливо сказал Береснев, — но мы предполагали, что ясность внесете все же вы.

— Так я и думал! — желчно поджал губы голландец. — Вы вовсе не спецы, а такие же невольные участники этого вселенского безобразия, как и все.

— Хорошо, умник, — набычился Роулинг, — я тебе сейчас растолкую! Твоя грёбанная команда не смогла стабилизировать работу хроногенератора, и в результате произошел сдвиг тайм-вектора. Между прочим, об этом нам сообщил твой сотрудник, — он вытолкнул вперед смущенного парня.

— Идите на свое рабочее место, Вацлав. — Ван Дамм нетерпеливо махнул рукой и вновь обратился к ученым, точнее, к Бересневу, намеренно игнорируя грубости Роулинга: — Мой вывод практически совпадает с вашим и… Вацлава. Отстройка этой реальности от главной продолжается. И теперь изменения стали заметны уже на макроуровне.

— Мы это заметили, — кивнул Кирилл. — Вопрос надо ставить так: что будет, когда отстройка завершится, и что нам всем делать в данной ситуации?

— На первую часть вопроса ответ очевиден, — вмешался Роулинг: — Как только процесс закончится, лепесток отпадет от Цветка Хроноса — сформируется новый мир, по сути, новая вселенная! И тогда нам с вами, Кирилл, уже точно не попасть домой. Отсюда вытекает ответ и на вторую часть вопроса: либо мы немедленно уходим «к себе», либо пытаемся выключить чертов генератор! Лично я — за возвращение.

— Это бегство, Фрэнк. Позорное бегство! — нахмурился Береснев. — Нас послали решить проблему, и мы ее решим. Здесь!

— Да к черту миссию! — взорвался Роулинг. — Вы, русские, всегда были чокнутыми на всю голову по части геройства, а мне лично собственная шкура дороже.

— Но как же вы не понимаете, Фрэнк, что если мы выключим генератор, то и возвращаться никуда не придется! Все закончится в один миг, и мы даже не заметим…

— Идите к черту! Хотите рисковать — ваше дело, а я ухожу!

Роулинг решительно направился обратно к лифтам, но Береснев неожиданно заступил ему дорогу.

— Вы нам нужны здесь, Фрэнк. Опомнитесь, вы же командир группы!..

— Прочь с дороги! — вне себя рявкнул Роулинг и попытался отпихнуть Кирилла, но тот сделал быстрое движение, и в результате американец оказался развернут на сто восемьдесят градусов с заведенной за спину рукой.

— Извините, Фрэнк, но вы мне не оставили выбора, — спокойно произнес Береснев, но тут Роулинг опомнился и, взревев, змеиным движением вывернулся из захвата.

Кирилл тут же отступил на шаг, примирительно выставив руки, но американец уже закусил удила и ринулся на обидчика, атаковав его в классическом стиле кун-фу школы «тигра». Однако его удары не достигли цели — Береснев с легкостью ушел с линии атаки, вновь оказавшись за спиной Роулинга. Промахнувшись, американец мгновенно развернулся и попытался достать русского в прыжке ударом в голову. Но Кирилл снова увернулся, нырнув на пол и пропустив противника над собой. Роулинг сумел извернуться в воздухе и приземлиться на обе ноги лицом к Бересневу. Тот уже опять был на ногах и стоял в обычной расслабленной позе отдыхающего человека, ничем не напоминающей боевую стойку. Американец секунду сверлил русского тяжелым взглядом, потом резко выдохнул и тоже расслабился.

— Г-господа, — вымолвил наконец обомлевший от драки Ван Дамм, — вы это серьезно?

— Нет, мы так развлекаемся! — оскалился Роулинг и шагнул к Бересневу, протягивая руку. — Хорошая подготовка, Кирилл! У русских все ученые так могут?

Береснев тоже улыбнулся и пожал протянутую руку.

— Не все. Просто я не всегда был ученым.

— Я так и думал! Ну, и каков наш план?..

Ответить Кирилл не успел — ожил его инком.

— Господин Береснев, — раздался взволнованный, срывающийся голос Ирен, — срочно подойдите в медицинский блок! Гитар вернулся!..

«Геккон» лежал на спине на залитом желтоватым бестеневым светом столе диагностического модуля. Над обнаженным торсом Гитара уже сомкнулась полупрозрачная ячеистая арка активного контура диагноста. И до того худое лицо парня, казалось, еще больше заострилось, а сквозь природную смуглость проступила непривычная бледность, придав коже мертвенно-серый оттенок. Глаза Гитара были закрыты, а пальцы рук находились в непрерывном движении, будто что-то перебирали.

Ирен, тоже бледная и осунувшаяся, лихорадочно работала на терминале диагноста. При появлении товарищей женщина громко всхлипнула.

— Он пришел сюда минут десять назад, — с трудом произнесла она, — серый какой-то, взгляд блуждает, ноги явно плохо слушаются. Бормочет что-то бессвязно, только ваше имя повторяет, Кирилл! Потом он упал, и у него началось что-то вроде припадка, — Ирен снова всхлипнула.

— Вы выяснили, что с ним? — спросил Береснев, подходя к терминалу диагноста и всматриваясь в экран.

— Дисхроноз… В крайне тяжелой степени!

— Парень не жилец, — хмуро покачал головой Роулинг. — Жаль… Он что-нибудь принес?

— Д-да, какой-то странный прибор. Или оружие?.. — Ирен указала в левый угол медблока.

Роулинг тут же бросился туда, Береснев устремился за ним. Они едва не сшиблись лбами, увидев на низком транспортном модуле нечто, напоминающее мутно-серую метровую трубу, обросшую короткими выступами и отростками. С одного конца «труба» имела косой срез, из середины которого слегка выступал толстый многогранный кристалл тускло-красного цвета. Другой же конец устройства был будто разлохмачен, словно его вырвали откуда-то, из некоего гнезда или крепления. Кирилл предпочел не заострять внимания, откуда именно, однако Роулинг тут же спросил: