Дмитрий Федотов - Аберрация

— Ты хороший боец, человек, — проклекотал латинос чужим голосом, — но твое время вышло!

Он схватил Личи за грудки обеими руками и вперил свой жуткий, нечеловеческий взгляд в его глаза. Артур с запозданием осознал, что именно сейчас произойдет, но ничего уже не успел. Даже закрыть глаза, хотя это его все равно уже не спасло бы. Из невероятно расширившихся зрачков Карлоса вырвались две короткие тускло-черные молнии, вонзились в светло-голубые как осеннее небо глаза Личи, и мир для него погас.

Дон Аламос отшвырнул безвольное тело директора Интерпола и направился обратно к главной консоли. На центральном экране сияло изображение спайкера — зеркальной пирамиды посреди грязно-бурой равнины, а в его нижней части шел обратный отсчет времени, оставшегося до активации установки.

— Ну, вот и все, — пробормотал толстяк распухшими губами, — проект завершен. А победителей, как говорят здешние разумники, не судят.

— Ты ошибаешься, демиург! — раздался внезапно за его спиной лязгнувший металлом голос.

Латинос стремительно обернулся и замер, не в силах сделать больше ни одного движения, пригвожденный к месту властным жестом стоящего перед ним… Личи.

Глаза Артура светились странным золотистым огнем, и говорил он теперь совершенно с нечеловеческими интонациями.

— Ты совершил тяжкое преступление, демиург, и знаешь, какое наказание ждет тебя!

— Универсум-корректор… — с трудом смог вымолвить парализованный чужой волей Карлос-Призрак. — Я могу… все объяснить…

— Конечно. Именно это ты и сделаешь. Но не здесь… — Личи не договорил, на главной консоли управления прозвучал сигнал минутной готовности.

Аватар универсум-корректора отвлекся лишь на долю секунды, но Призраку хватило и этого. Молниеносным движением он дотянулся до консоли и ударил по красной клавише экстренной активации. Личи тут же вновь пригвоздил нарушителя к месту, но было поздно.

Взвыли тревожные сирены, на экране консоли зеркальная пирамида спайкера вспыхнула ослепительным светом, на миг превратившись в новую маленькую звезду, а в следующее мгновение грянул взрыв. Океан энергии, запасенный для выстрела, вырвался наружу минуя установку, и полигон со всеми постройками, техникой и людьми превратился в клокочущий термоядерный ад. Как и десять лет назад в пустыне Калахари.

Джакарта, штаб-квартира Службы космической безопасности

27 мая 2061 года, 10:55 по СМВ

Двое смертельно уставших людей сидели друг против друга в просторном кабинете директора Службы космической безопасности на предпоследнем этаже двухсотметровой иглы главного офиса СКБ. Все уже было сказано и сделано, и теперь оставалось только ждать. А ожидание, как известно, хуже всего.

— Как вы думаете, господин Шактибинду, — не выдержал Ежи, — есть ли у нас шанс? У нас, у человечества?..

— Шанс есть всегда, — откликнулся индус, — просто его часто не замечают. Еще реже — используют по назначению. То, что вы рассказали о Цветке Хроноса, доктор Костецки, очень важно, но, к сожалению, ваша информация запоздала. Гость вплотную приблизился к границам Солнечной системы, эвакуация идет полным ходом, а термоядерные торпеды летят навстречу пришельцу.

— Неужели ничего нельзя изменить?

— Отчего же? Можно остановить армаду, прекратить эвакуацию. Но это не отменит Столкновения!

— Есть еще «Хронос», — тихо, но твердо сказал Ежи, — и я уверен, Виктор Береснев сумеет перезапустить его в нужном режиме!

— Великий Брахма! — Шактибинду не сдержался и взмахнул руками. — Да кто он такой, ваш Береснев?! Да, он — «геккон», отличный боец, умница, но!.. Он не хронофизик и даже не физик вообще.

— Физик там Бурков…

— И что? Ваш коллега способен в одиночку перепрограммировать сложнейший прибор?

— По-вашему, термоядерные ракеты лучше?

— А по-вашему, выходит, предпочтительнее гибель планеты?

Оба снова замолчали.

— В конце концов, нам не в чем себя упрекнуть, — произнес Шактибинду, казалось, больше для самого себя, чем для собеседника. — Мы сделали все, что могли…

В этот момент ожил экран связи на консоли интера, и Костецки не успел возразить, хотя ему было что сказать. На экране появилось круглое раскосое лицо первого помощника директора СКБ.

— Джамар, включи канал «Небесного ока»! Такого ты еще не видел!

Шактибинду быстро набрал нужный код, и на втором экране проявилось изображение участка земной поверхности. На снимке с высоким разрешением можно было рассмотреть даже самые мелкие детали открывшегося ландшафта. Ежи привстал со своего места, чтобы лучше видеть, и сразу пожалел о своем любопытстве, потому что картина была ужасной.

Посреди бескрайнего моря темно-зеленой тропической растительности, окаймленной с одной стороны серо-черной горной грядой, цвел гигантский грязно-белый «цветок» ядерного взрыва в широком огненном венце пожаров.

— Господь всемогущий, что это?! — вырвалось у поляка.

— То, что осталось от полигона корпорации «Cold Fusion Reactions», — ответил Чонджу, остававшийся на связи.

— Там же Артур с командой!.. — тихо произнес Шактибинду и спрятал лицо в сложенных ладонях.

— Сочувствую, Джамар. Личи был прекрасным человеком и специалистом… — Кореец помолчал и добавил: — Мы уже просчитали, скорее всего, это Призрак…

— Какой еще призрак?! — не понял Ежи. — Что там взорвалось?

— Думаешь, наш «мистер Смит» решил покончить с собой в приступе самоуничижения? — глухо спросил Шактибинду.

— Думаю, заметает следы.

— Значит, Артур все-таки добрался до него!

— Значит, он молодец!..

Неожиданно вспыхнул еще один экран связи. Появившийся на нем взволнованный молодой человек в форме Службы дальнего наблюдения нашел глазами Шактибинду и заторопился:

— Господин директор, я — наблюдатель ВЭС-008 Тимоти Бакстон, открыл прямой канал связи по форме режима «А». У меня чрезвычайное сообщение!

— Докладывайте! — нахмурился индус.

— Армада, сэр! Торпеды разрушаются!

— Не понял. Поясните!..

— «Годвэйгеры» исчезают, будто их растворяет само пространство! Осталось уже меньше половины…

— Невероятно! — разом воскликнули все, включая все слышавшего Чонджу.

— А Гость? Что с ним? — опомнился Шактибинду.

— Он остановился, сэр! В трех мегаметрах от Плутона, сэр! — Лицо Бакстона буквально светилось от восторга, и, глядя на него, остальные тоже посветлели. — Мы таки напугали его, сэр! — добавил вдруг парень.

И тут Джамар Шактибинду расхохотался, впервые в жизни публично и от всей души. Ежи Костецки вежливо улыбался, так и не поняв до конца, что же произошло. А у Чонджу, как у всякого восточного человека в присутствии начальства, смеялись только глаза.

Цветок Хроноса. Желтый лепесток