Дмитрий Федотов - Аберрация

— Мальчик мой!.. — просипел Роулинг, осторожно прижимая к себе стремительно бледнеющее лицо парня. — Да за что же мне все это?!.. Будь проклят этот «Хронос»! Будь проклят этот Гость! Будь проклят этот Призрак!.. — Он зарыдал, в отчаянии всё крепче прижимая к себе безвольно отяжелевшую голову последнего и единственного родного человека, отдавшего за него жизнь. — Будь ты проклят, Джамар! — выкрикнул Фрэнк сквозь душившую его пелену боли и отчаяния. Он бережно опустил мертвое тело племянника на пол и выпрямился во весь рост. — Я выполню твое чертово задание, Джамар, — сказал Роулинг в пространство, вынул из кобуры тяжелый «Магнум» и пошел ко второму, уцелевшему терминалу аварийного отключения питания хроногенератора.

Сорвав защитную крышку, он один за другим перевел тумблеры в положение «зеро». А когда погасло зеленое сияние вокруг «друзы Хроноса», когда исчезла без следа страшная мгла зоны нестабильной метрики, и зал хроногенератора приобрел свой естественный вид, Роулинг, отступив на шаг, выпустил всю обойму пистолета в панель терминала, разнеся ее на мелкие куски.

Только тогда Фрэнк поднял голову и огляделся. И сразу понял, что ничего не произошло и ничего не изменилось, потому что зал по-прежнему освещали прямоугольные плафоны «солнечного света», а стенные панели вместо пластолита бугрились неотшлифованным пенобетоном . От оперативного блока к нему через зал спешили незнакомые люди, а среди них Кирилл Береснев и Ирен Мати в странных бликующих одеждах. Они что-то кричали Роулингу, но слов было не разобрать, а может, он просто не понимал их нового языка.

И тогда Фрэнк Роулинг рассмеялся. Он хохотал и не мог остановиться, даже когда Кирилл и Ирен взяли его под руки и осторожно повели куда-то — ему теперь было все равно.

Фрэнк Роулинг смеялся.

Плато Шира, предгорья Килиманджаро

27 мая 2061 года, 12:00 по СМВ

Они проснулись сами, но почему-то одновременно. Бурков шумно потянулся и легко соскочил с парапластовой лежанки. Мира уже сидела на своей постели у другой стены комнаты и расчесывала непокорную иссиня-черную волну, обнявшую ее плечо. Лежанка Виктора пустовала.

— Привет, — улыбнулся Анатолий. — А где наш командор?

— Он ушел общаться с Универсумом, — серьезно сказала Мира.

— Это что еще за зверь?! Галактика, что ли?

— Не галактика, а галактический разум…

Бурков озадаченно залез обеими руками в свою спутанную гриву и отправился в санузел.

…Портал вывел беглецов прямо на жилой уровень комплекса «Хроноса». Береснев, вопреки опасениям Счастливчика, сумел уйти от матриката и закрыть проход буквально перед носом «серого». Осмотревшись, «геккон» повел друзей в дальнее крыло уровня, где обнаружилась практически целая комната отдыха для техперсонала. Прочие жилые отсеки претерпели различные степени повреждения и даже необычной трансформации. Видимо, все это являлось следствием нештатного запуска хроногенератора. Бурков вспомнил рассказ Шкипера о безумном походе его группы по коридорам, заполненным странным голубым туманом и трупами сотрудников, которые постепенно превращались в жуткие черные лужи… Сейчас же ничего подобного не наблюдалось, и Анатолий спросил Береснева об этом.

«Они тогда пришли из одного из лепестков Цветка Хроноса, — ответил „геккон“. — А мы сейчас находимся в главной реальности».

«Погоди-ка! Но ведь мы все тогда тоже находились в главной реальности? Я имею в виду, до запуска „Хроноса“…»

«Тогда еще не было Цветка, но когда Бутон Хроноса раскрылся, часть материальных объектов комплекса разбросало по лепесткам, в том числе и вашу группу».

«Почему же мы с Ежи остались в главной реальности?»

«Потому что вы в момент запуска генератора оказались в непосредственной близости от него…»

«Ага. А Шкипер и ребята в это время спали в жилом отсеке…»

«Именно. Потом группа Велисевича случайно наткнулась на дыру в потенциальном барьере между лепестком и главной реальностью и встретилась с тобой и Ежи».

«Значит, Ежик был прав насчет всей этой катавасии с расщеплением континуума…»

Осознав, где они находятся, Счастливчик предложил сразу идти в зону X и выключить сбрендивший хроногенератор, но Виктор убедил его, что времени у них достаточно для того, чтобы отдохнуть и собрать побольше информации о том, что творится и творилось в комплексе в течение долгих месяцев. Однако наиболее веским аргументом за полноценный отдых явилось изможденное и испуганное лицо Миры. Девушка, конечно, молчала, но видно было, что держится из последних сил.

Первым сюрпризом оказался изотопный хронометр в комнате отдыха, где друзья решили отоспаться. Независящие ни от каких внешних воздействий точнейшие атомные часы бесстрастно показывали совершенно невозможную дату — «2 марта 2061 года, 7:32 по СМВ».

«Этого не может быть!» — воскликнул потрясенный Бурков.

«Атомные часы не могут ни остановиться, ни уйти вперед», — возразил Береснев.

«Ты хочешь сказать, что здесь минули лишь сутки с момента катастрофы?!»

«Мы можем легко проверить степень хроностаза…»

Виктор предложил сверить часы их инкомов, и тут обнаружилось, что все хронометры остановились.

«На самом деле они не стоят, — уверенно объяснил „геккон“, — просто мы наблюдаем эффект все того же хроностаза. Сейчас по нашим часам 19:45. Ложимся спать, а после снова проверим их показания»…

Вернувшись из санузла, Анатолий немедленно схватился за свой инком, лежавший в изголовье постели, глянул на экран и едва не выронил прибор: 19:46!

— С-сколько на твоих, Мира? — сипло выдавил Счастливчик.

Девушка кокетливо изогнула стан, потянувшись за своим инкомом.

— Девятнадцать сорок шесть!.. Ого!

— Вот именно! — Бурков сглотнул нервный комок. — У меня идеальный внутренний биологический хронометр, и он подсказывает, что я проспал не менее шести полноценных часов!

— По-моему, Виктор и называл это эффектом хроностаза…

— Точно, моя хорошая! — ласково сказал Береснев, появляясь в комнате. — С добрым утром, Толик. Итак, мои расчеты подтвердились: замедление времени здесь почти в триста раз.

— Почему же я этого не ощущаю? — не сдавался Бурков. — Почему мы вообще не висим тут, как мухи в патоке?

— Потому что находимся внутри кокона хроностаза. Если бы имелся некий сторонний наблюдатель, он бы нас так и воспринял — мухи в меду.

— Ладно, и чем это нам грозит?

— Собственно, пока ничем.

— Отлично! — Анатолий приободрился. — Мы выспались, отдохнули и теперь можем двигать в зону X вырубать генератор…

— Нет, — перебил его Береснев. — Этого как раз делать нельзя.

Бурков буквально онемел от изумления, потом покрутил головой, чертыхнулся и спросил почти нормальным голосом: